GVELA - Снимая маску

Роженица, громко заорав, родила первенца.

– Мальчик, – объявила старая полуглухая старуха, принимая ребенка. Только она не слышала голоса Богини, потому что так решила божественная, чтобы повитуха не отвлекалась лишний раз. Все же роды есть роды, а Богиня как-никак тоже женщина, пусть и бессмертная.

Девчонка-помощница, кинувшись к бабке, забрала мальчонку, заворачивая в чистую пеленку.

– С основания мира этот обряд был священен, потому что Боги благословляли не каждого, – продолжила огненная. – Мы смотрели на вас и любовались. Такие чувства, в которых мы купались, нам были приятны. Все Боги благословили вас. И что же после двух лет мы видим?! Ваш союз на грани распада! Почему?!

– Ну, мы, э… в общем… – залепетал мужчина.

– Родители! – рыкнула эльфийка и зашлась криком.

– Девочка, – второй раз возвестила повитуха. Другая девчонка-помощница взяла ребенка и укутала.

Новоявленная мамаша с облегчением откинулась на подушки. Молодой отец от дикого напряжения, полученного с двух сторон, от рожающей жены и Богини, побледнев, покачнулся.

– А теперь я возвещаю волю Богов, – голос в голове смертных стал властным и зычным, наполнившись толикой божественной силы. – Вы, как нарушившие равновесие и сделавшие благословение Богов пустым словом, будете наказаны. Богиня щелкнула пальцами, и два свертка с младенцами бережно зависли в воздухе на расстоянии вытянутой руки от огненной.

– Проклятье коснется ваших детей. Они будут неразлучны, будут пребывать в одном теле, деля его на двоих, меняясь с рассветом до заката и с закатом до рассвета, пока не смогут найти свою истинную любовь, которую захотят благословить Боги. Вы же будете наказаны иначе, и не нами. Предвижу это. Боль коснется вас, и она, вместо любви, сблизит вас как никогда до этого. Благословение Богов будет исполнено.

– Богиня, – со слезами на глазах, взмолилась взглядом мать о милости, не решаясь произнести вслух.

Тяжело вздохнув, огненная женщина улыбнулась, смягчаясь.

– Твои дети, Ласиатель, будут прекрасны. И не отчаивайся, когда будет казаться, что все потеряно. Боги не жестоки…

И огненная исчезла, словно и не было ее присутствия никогда. Только завывание ветра в разбитых окнах напоминало, что Богиня не привиделась, да еще плач голодного младенца, все еще висящего в воздухе, но теперь одного, вместо двух рожденных.

– Тесаль, жемчужинка моя, ты где? – звала мать свое непослушное, норовившее постоянно сбежать, чадо.

– Ласиатель, она, наверное, снова в саду, – сказал появившийся красноволосый симпатичный мужчина.

– Без тебя знаю, – огрызнулась эльфийка.

– Ты опять?

– Что опять?

– Начинаешь огрызаться?

– И когда это я тебе огрызалась? – подбоченилась женщина.

– Только что. Я к тебе по-хорошему, а ты снова грубишь, – покачал он головой.

– Ничего с тобой не станет. Не растаешь от нескольких слов, – хмыкнула жена и отвернулась.

– Между прочим, это твои родственники начали первыми. Если бы не они, с детьми ничего бы не случилось, – громко сказал мужчина.

– Да? Только мои?! А твои белые и пушистые?! Да они меня постоянно травят!

– Но тебе же все равно. Яды на тебя не действуют, – пожал плечами мужчина.

– Что?! Так, по-твоему, если на меня не действуют яды, то пусть травят в свое удовольствие?! Нашли себе подопытную свинку! Или ты решил дать им возможность выяснить, какой яд все же подействует?

Мужчина побледнел.

– Какая бы ты не была стерва, я все равно тебя еще люблю, – грустно сказал он.

– Пойду, поищу Тесаль, – резко развернулась эльфийка, потеряв после слов мужа весь запал для скандала.

– Судя по времени, искать надо уже Гереса, – уточнил муж.

– Тогда он в бассейне, – согласно кивнула Ласиатель. – Перк, пойдешь со мной?

– Обязательно. Мне как раз надо с Гересом поговорить.

– О чем? – поинтересовалась Ласиатель.

– Давай найдем и расскажу. Не хочу два раза повторять.

– Ладно.

В большом, обложенном мрамором бассейне плавал паренек лет восемнадцати, чувствуя себя в воде как рыба.

– А сын у нас отличный пловец, – гордо сказал отец, глядя на ныряющего к подъему из бассейна Гереса.

– И очень хорошенький, – улыбнулась мать, разглядывая выходящего из воды сына. Стройный, гибкий, жаль, что не остроухий, но довольно милый. С короткими, сейчас топорщащимися в разные стороны, волосами винно-красного цвета и умными серыми глазами с длинными черными ресницами.

– Герес, нам надо поговорить, – сказал отец.

– Да? И о чем? Сейчас вытрусь и приду.

– Ждем тебя в кабинете, – бросил вслед ему отец.

Налив вина в три бокала, хозяин кабинета протянул пару жене и сыну.

– И мне? – удивился парень, впервые получая из рук отца спиртное.

– Не томи, Перк, – не выдержала Ласиатель.

– Я решил устроить прием.

– Зачем?! – одновременно выпалили мать и сын.

– Не всегда же нам вас прятать, – нахмурился отец, тема для него была болезненной.

– Пап, но как же мы сможем? Время не позволит нам быть нормально на приеме, – растерялся Герес.

– Я все продумал, начнем пораньше, еще до заката. Летом солнце садится поздно. Так что Тесаль тоже сможет полноценно поприсутствовать.

– Сынок, а ты ее так и не слышишь?

– Мам, сколько раз тебе говорить, что когда появляется она, я словно засыпаю где-то внутри. И нет, мы с ней не общаемся. Я вообще только по вашим рассказам знаю, что мы с сестрой живем вместе, деля время на двоих. С детства привык. Отец, я так понимаю, ты хочешь нам найти пару?

– Да.

– Но это вряд ли получится. Представь, если я сам верю только потому, что о том, что мы с сестрой единое целое, мне говорили с детства, хотя сам я ее ни разу не видел.

– Ох, какая же я забывчивая. Мы написали для тебя ее портрет. Правда маленький, но зато увидишь Тесаль, – протянула Ласиатель медальон сыну.

Герес взял маленький кулончик в виде капельки и открыл. На него смотрела очень красивая эльфийка с грустными нежно-сиреневыми глазами. Длинные острые ушки, как и у матери, мило торчали из волнистого водопада розово-белых перламутровых волос.

– Красивая, – восхищено сказал Герес.

– Сынок, ты не будешь против, если и тебя нарисуют, а потом в этот медальон добавим?

– Для Тесаль?

– Да, она просила, – неловко улыбнулась мать.

– Хорошо.

– Спасибо, сынок.

– Так, как насчет приема? – влез отец.

– Если это, наконец, поможет нам с сестрой встретиться, я согласен, – сказал Герес и отпил из бокала вина.

– Вот и замечательно. Через неделю, – довольно потер руки отец.

– Так скоро?! – удивлено воскликнула жена.

– А чего тянуть-то? – хмыкнув, отец допил вино и поставил бокал на каминную полочку.

– А с Тесаль вы уже говорили? – спросил сын.