Екатерина Дей - Амир. Часть V

– Роберт, а почему…

– Ты слушай его, лебёдушка, слушай.

Встала и быстро вышла. Я мёрзла и нервно дергалась под одеялом, присутствие Фисы помогало, и когда она вышла, меня охватил настоящий мороз. Роберт подошёл и взял за руку.

– Я помогу.

Горячий поток его энергии мой организм впитывал сразу, наполнял каждую клеточку теплом. Постепенно я согрелась и на меня рухнула истерика.

Я сидела на коленях Роберта и рыдала, он гладил меня по голове и даже не пытался успокоить, лишь слегка покачивал как ребёнка. И это движение его тела только усиливало мою истерику – так делал Амир, когда я плакала.

– Нет сил, Роберт, нет сил, я не смогу, он такой… холодный как айсберг, у меня не получится… он никогда не любил меня, поэтому и вспомнить не может… это не Сила, это он сам… ему нечего вспоминать…

– Рина…

Роберт провёл ладонью по моей щеке, совсем как Амир, и я опять зарыдала. А он вдруг зашептал мне:

– Рина, я увидел тебя в первый раз, когда ты ещё спала. Лежала такая спокойная, а потом ладошкой щёку погладила и улыбнулась во сне. Я долго не мог к тебе подойти, смотрел издалека.

Ещё раз всхлипнув, я утёрла слезы, совсем ничего не видела за ними. Роберт подал мне платок и плотнее завернул в одеяло.

– За… зачем…

– Амир приказал.

– При… казал…

– Мы должны были спасти тебя любой ценой. Спасти от него.

– Вы… ты и Вито?

Он никогда не комментировал приказы Амира, я с интересом слушала Роберта. Только один раз он высказался, что не поверил ему в репрессиях.

– Да. Алекса ты спасла сама.

Роберт помолчал, а я перестала дёргаться всем телом, только иногда мелко вздрагивала.

– Но мы бы не смогли, его останавливала ты сама.

– Я? А как я могла…

Он хмыкнул и засмеялся тихим, но очень ехидным смехом. Я возмущённо зашевелилась в одеяле, но вовремя вспомнила, что вообще-то совсем голая и только грозно попыталась взглянуть ему в лицо.

– Рина, вы с Фисой умудрялись такое говорить, что мы иногда… Амир кусками вырезал записи.

– Записи вырезал? Совсем?

– Себе оставлял всё, а мы…

И перед моим носом повел пальцами так, как обычно делала я – мол, только то, что остаётся.

– Вы помогали ему бороться с жаждой своими выходками. А твои высказывания о нём?

Применил другое слово, не стал говорить истерики, но опять засмеялся. Ага, все получали удовольствие.

– Смешно, да?

– Поучительно.

Роберт решился и сильнее меня прижал к себе, энергия полыхнула сквозь одеяло, и я вздохнула полной грудью.

– Спасибо, мне уже…

– Рина, я счастлив благодаря тебе.

– Это Фиса…

– Я увидел её рядом с тобой.

И так погладил меня по голове, что я хмыкнула, не меня он сейчас ласкал.

– Роберт… давай Фису позовём.

Рука сразу одумалась, но Роберт не встал, вздохнул и продолжил:

– Амиру сейчас тяжело, хуже, чем было во время жажды. И только ты можешь его понять… и помочь.

– Я не знаю, что делать…

– Помнить и любить. Мы не люди… думаем иначе… не понимаем… но ты… ты нужна Амиру, и сейчас он тебя чувствует. Я знаю.

– Знаешь?

– Амир сопротивляется Силе… никого за это время не убил.

Я прижалась к нему и уже опять собралась заплакать, но вовремя одумалась – слёзы не помогут, надо что-то делать.

– Амир нас сейчас видит?

– Да, он смотрит и слушает.

– Откуда знаешь?

– Фиса сказала.

– Фиса?

– Я слышу лучше тебя. А она его чувствует.

И так улыбнулся счастливо, я не видела этой улыбки, услышала в сразу изменившемся голосе.

– Роберт, Фиса любит тебя.

Он так прижал меня к себе, что я пискнула.

– Вот Амир тебе бока намнёт…

Сказала и удивилась сама, уж ревностью мой муж никогда не страдал.

– Уже было, переживу.

Смутившись от своего признания, Роберт сразу встал и уложил меня на постель, позвал:

– Фиса.

– Подожди… как это?

– Ну… ты же… иногда… Фиса, твоя очередь за Риной смотреть.

И исчез. Фиса подошла к постели и сразу спросила:

– Красавица, не болит ли чего?

– Фиса… Роберт сказал… когда это Амир… он же никогда меня ни к кому не ревновал…

Она хитро на меня посмотрела, покачала головой:

– Ты что, глупая девка, да муж твой взглядом одним Родю как кашу по тарелке размазывал.

– Фиса…

– Да ты окстись, неужто смог терпеть, коль ты лыбишься слуге его. А Федю-то…

Я ужаснулась и почти заикаясь спросила:

– А… а его… он же…

– То и спасло, токмо он тебя кормить может по твоему хотенью. Рина, да неужто вождь…

Фиса не выдержала и хихикнула, ладошкой даже махнула от смеха:

– Он никого к тебе прикоснуться не допускал, взглядом окинуть, а ты с таким целоваться сама, мол, мне и такой хорош.

И высоко подняла свой пухленький пальчик:

– Гарем. Жёны там свет белый не видели, пока не вынесут, вождь и не знал всех, а уж твой подавно…

– Почему это?

Неожиданно для себя я возмутилась: почему это Амир не ходил в гарем, игнорировал своих жён. А Фиса совсем развеселилась:

– Так и был всего ничего, двоих и заделал, а папаша его…

И замолчала, сжала губы, но нечего делать, опять проговорилась, пришлось признаваться:

– Амира из тридцати детёнышей выбрал, это токмо пацаны, а девок сколько?

– Тридцати?!

– Вот я и говорю – не ходил твой муж в гарем. А после Заряны ни разу и не был.

– А откуда ты это знаешь?

Не смутившись вопроса, Фиса посмотрела на меня мудрым взглядом всезнающей ведьмы:

– Сам сказал.

– Амир? Что не ходил в гарем?

– Заряна путь перекрыла.

Удивительный день. Амир чуть не убил меня в ледяной страсти, а потом выяснилось, что он не посещал своих жён в гареме.

Фиса осталась меня стеречь, села в кресло и заявила:

– Я тута посижу.

– Фиса, иди к Роберту.

Она улыбнулась, но покачала головой:

– Дела у него, вождь обложил. Спи, силы тебе надо беречь. Ясенька с Лёшей завтра возвернутся, спектакля будет.

Я решила пока не спрашивать о её отношении к Семёну, как всё происходит. Она выбрала Роберта, и ясно дала это понять всем, вождю в том числе. Как всё сложно, Амир никогда и никого не любил, и получил меня в подарок, но с условием, что полюбит, и я его полюблю, тогда… а что тогда, если он уже всё что можно от меня получил? Зачем меня спасать? И очередной раз рухнула в отчаяние – не стоит мне бороться за себя, только навлекаю опасность на всех. Я вдруг отчётливо поняла, что Амир уже не сможет никого убить, никого из ближнего круга. Если бы поддался Силе, то не стал сдерживаться, всё равно убил, судя по словам Роберта.

Фиса забеспокоилась, что я ворочаюсь, и подошла ко мне:

– Почто не спишь?

– Я не могу… Фиса, я не могу ему помочь… пусть бы убил, сегодня… я так испугалась…

Она тяжело вздохнула и села на краешек постели, погладила тёплой ладошкой по руке.