Екатерина Дей - Амир. Часть V

Как сказала бы Фиса – с огнём играешь. А что мне остаётся? Как разбудить сердце Амира, как освободить его от чар Силы, заставить вспомнить себя такого, каким он стал со мной? Мари сказала, что он всё помнит, только не чувствует ничего. Ирод в состоянии… агрессии, он агрессивен и эту агрессию в нём всколыхнула Сила. Ей нужен именно такой вождь, чтобы он возродил народ, сделал его сильным своей силой ирода. И снова этот вопрос – почему он послал этих четверых сразу после появления пророчества? Дело не только в Фисе и Семёне. О чём думал вождь, понимая, что может измениться и стать другим?

Я с трудом пошевелилась на постели, плечи болели ужасно, энергия Амира не вылечила их, только пронеслась огненным потоком сквозь меня. Ещё пара таких встреч и я действительно рассыплюсь на молекулы.

Утром я не смогла встать, плечи опухли и болели так, что каждое движение вызывало стон. Вот так тихо угасну в гареме после первого посещения хозяина. Теперь он не захочет знать, что за тайну я ношу в себе, слишком строптивая оказалась рабыня.

– Ты не рабыня.

В дверях стоял Роберт, мрачный, с тёмными глазами, полными боли и отчаяния. Я кисло улыбнулась:

– Пришёл мысли мои читать?

– А что их читать, они написаны на твоём лице. Можно войти?

И с каких это пор ироды спрашивают разрешения?

– С сегодняшнего утра.

– Входи. Кстати, не хочешь мне помочь?

Протянула ему руку, и он оказался рядом, схватил её своими горячими ладонями. Организм счастливо наполнялся его энергией, и я быстро почувствовала себя лучше, хотя двигаться было ещё больно. Роберт хмыкнул и спросил:

– Поговорили?

– Всего пару слов.

– Понятно. Дольше не пытайся, нечего будет собирать.

– Думаю, он больше не придёт.

Роберт опустил глаза и признался:

– Я получил приказ выяснить у тебя, что ты знаешь о вожде.

– Страшную тайну?

– Да.

– Не скажу.

– Я так и доложил.

– Амиру? Так и сказал?

– Да. Ты не скажешь, если не захочешь сама. И можешь умереть в своём упрямстве.

– Роберт, объясни мне, как это получается – он же помнит всё, всё-всё, почему не может связать события? Не хочет?

– Делает не те выводы.

От возмущения я попыталась подняться на подушках, но опять ойкнула и Роберт, вздыхая, помог мне приподняться, поправил подушки, чтобы было удобнее.

– А какие выводы можно сделать… ведь он сам…

– Он ничего не чувствует.

– Не чувствует? Совсем?

– Совсем.

– Как тогда?

– Хуже – он не помнит своих ощущений.

И сразу на шее заледенел след от его пальцев, а ведь жест был из прошлого, нашего прошлого. Пальцы помнили… он сам не помнит, а пальцы помнят! Амир поэтому меня и кинул на постель, от себя подальше и платье тоже поэтому разорвал! Руки сделали то, что уже было когда-то! Купальник и Испания! Тело помнит, тело всё помнит! Силе удалось исключить ощущения из головы, но телом она не смогла управлять, потому что это уже тело ирода.

– Рина… ты права, ты во всём права.

Роберт вскочил с колен и посмотрел на меня сумасшедшими глазами, я совсем забыла в своих стремительных мыслях, что он всё видит, все мои мысли.

– Только ты, у нас не получится. И ты самое сильное и яркое воспоминание.

Постепенно его взгляд посветлел, в нём появилась хитринка и он добавил:

– Физически и эмоционально.

И сразу у меня проявилась мысль – через физику тела можно вернуть эмоции.

– Правильно. Только будь очень осторожна, твоё тело может не выдержать экспериментов. Судя по состоянию твоих плеч после первой встречи.

– Он будет меня беречь для того чтобы узнать страшную тайну. Теперь будет.

– Почему теперь?

– Тебя он уже позвал, значит, для него важно узнать эту тайну.

Я не стала спрашивать, куда его выслал Амир, хорошо, что хоть жив и цел, всё-таки ценит его качества как своего работника. Роберт усмехнулся и кивнул – мутантами не каждый сможет заниматься.

В дверях появился Виктор и передал приказ Амира:

– Срочно.

Почему он не сказал этого в коридоре? Почему зашёл в спальню и позвал Роберта при мне? Получил приказ посмотреть на нас? Но он видит всё в камере. Возмущён разговором? Но мог просто вызвать Роберта. Вопросы проносились у меня в глазах, и Роберт ответил на все одним словом:

– Сомнение.

Они исчезли, а я растерянно пыталась понять – какое сомнение, в чём Амир может сомневаться. Во мне? В Роберте? В нашем разговоре, слишком откровенном и без оглядки на его приказ? Он сомневается в себе! Я обозвала его щенком, его – грозного ирода и вождя! Посмела заявить, что умру, а не буду рассказывать страшную тайну о нём. И когда он позвал Роберта, хоть и ближний круг, а он о нём помнит, но всё же не Мари и Фиса, то увидел откровенные отношения, спокойные размышления о вожде. Вот оно – физика тела всколыхнула эмоцию, пусть одну маленькую эмоцию обиды, но эмоцию!

С трудом я заставила себя встать и посмотреться в зеркало – ужас. Всё-таки лечение Фисы так быстро на мне всё заживляло, что я уже не помню, как это просто посинеть и опухнуть от рук своего мужа. Плечи стали как у борца, и шея как у него, голова практически появлялась из плеч. И это уже после поддержки энергией Роберта. Да и синева впечатляет, надеюсь, ничего не поломано. Я подвигала руками, хоть и больно, но жить можно.

Виктор принёс завтрак и так же молча исчез. Надо поесть, а то вдруг вождь зайдёт ещё чего спросить, могу же от голода упасть в обморок. В центре подноса стояла красивая золотая вазочка с мороженым, и дольками клубники было выложено моё имя. Милый Фред, нашёл способ поддержать меня хоть таким образом.

До обеда я продолжала опухать, появилось ощущение, что лежу ещё на нескольких подушках, которые постепенно увеличивались. Это не просто жёсткие руки Амира, это ещё и удар его энергии так подействовал, агрессивной энергии.

Когда Виктор принёс обед, я сказала едва слышным шёпотом:

– Можешь унести сразу, есть всё равно не смогу.

– Почему?

– Видишь, как опухла, руки не поднять. Уноси.

Он попытался лечить меня энергией, но я уже не сомневалась – у него ничего не получится, ободрённый Робертом организм чужака не воспримет. Так и получилось, Виктор тревожно посмотрел на меня и исчез с подносом.

Когда начался бред, я не осознала, время проходило в полусне. Иногда видела лица и только пыталась отвернуться от них, хотя шея уже не позволяла двинуть головой.

Я пришла в себя от того, что мягкие руки поглаживали спину и приговаривали:

– Берёзонька белая, лебёдушка, излечим всё, спинку выровняем, ручки вытянем…

– Не надо тянуть, больно же… Фиса!

– Лежи красавица, лежи милая, только и возвернулась к тебе, ещё пару дней и всё, не стать тебе берёзкой…

– Как это?

– Дак ирод поломал косточки, измял лебёдушку…