Екатерина Дей - Амир. Часть IV

– Серёжа, что-то не так?

– Рина, прости, но внешность мутанта…

– Фиса вчера меня уже приготовила к встрече.

Серж поднял брови точно как Амир, пожал плечами, но не стал спорить – Фиса для него непререкаемый авторитет. Но взгляд остался таким же внимательным.

Я дрожала от страха, закрыв глаза и сжав кулаки. Мутант обнимал меня множеством рук и приставил к моему лбу свой клюв. Курица-осьминог с щупальцами-руками и большими прозрачными глазами. И поразительно, просто невероятно – он говорил, ясно и чётко произнося слова. Когда я замерла на пороге кабинета Амира, он сидел на полу, или лежал, не знаю, находился на полу, и, увидев меня, сразу поздоровался:

– Доброе утро, Рина. Меня зовут Андрей.

Серж чуть подтолкнул меня в спину, и я сделала маленький шажок, с трудом прошептала:

– Здравствуй… Андрей.

Пока я шла к столу, ноги подкашивались, а руки дрожали, никакая подготовка Фисы не помогла мне выдержать невероятно тяжёлый взгляд Андрея, прозрачный, как путь в иное пространство. Если бы он не подхватил меня своими руками-щупальцами, я бы упала. Невероятным образом я не потеряла сознание, хотя страх сразу превратил меня в ледяную статую. Как долго мы стояли, я не понимала, лишь всё сильнее жмурила глаза до боли и ярких вспышек, пока Андрей не произнёс едва слышным длинным звуком:

– Аааааамиииир…

Передо мной возникли яркие голубые глаза Амира, и тепло постепенно проявилось где-то внутри организма, даже кулачки разжались. Я уже совсем успокоилась и даже посмела приоткрыть глаза, когда Андрей такими же длинными звуками произнес имена Вито, Алекса и Роберта. И каждый раз я видела перед собой улыбающиеся или смеющиеся глаза. Мне даже стало жарко в множестве рук, плотно обнимавших меня, так сильно внутреннее тепло согревало тело. Я как будто наполнялась этим теплом, и источник был в моём собственном организме.

Голос Андрея вывел из лёгкого тумана почти бессознательного состояния:

– Рина, ты ещё слаба, но энергию уже никому не отдаёшь. Серж, помоги Рине.

Тут же сильные руки мягко подхватили меня, и Серж медленно пошёл под комментарий неизвестно откуда появившейся Фисы:

– Вот и ладно, вот и молодец, не испугалась красавица наша, солнышко ясное, лебёдушка белая… Андрюша всё может, он такой, хоть и страшен видом своим, да сердце доброе. Наш он, рядышком с тобой жил, только с роднёй не повезло, такой уродился.

Я уже практически пришла в себя и глубоко вздохнув, смогла признаться Фисе:

– Этот Андрей… я испугалась, Фиса, как я испугалась, мне так стыдно, но я испугалась. Надо извиниться перед ним, он же почувствовал, догадался, что я его очень сильно испугалась…

Оказалось, что Андрей шёл за нами и вдруг встал перед Сержем, посмотрел на меня своим жутким взглядом.

– Ты действительно хочешь извиниться?

– Прости, я очень испугалась… прости меня… я трусиха.

С трудом удерживаясь, чтобы снова не зажмуриться и не закрыть лицо руками, я повторила:

– Прости меня… за мой страх.

Андрей как-то вытянулся на своих руках-ногах и стал много выше Сержа, покрутил головой, точь-в-точь как курица – резкими короткими движениями, рассматривая меня с высоты, и выдал свой вердикт:

– Ты меня боишься. Рина, ты первый человек, который просит у меня прощения за страх. Амир прав.

Но в чём прав Амир объяснять не стал, повернулся как солдат и пошёл вперед. Длинно вздохнув, Фиса изрекла:

– Вот оно как, ну Рина, ну красавица наша, велика твоя сила.

– Ой, Фиса, да в чём сила, если испугалась как котёнок.

– В признании, милая моя, в этом сила твоя, что не испугалась признаться в своём страхе, да прощения попросить не убоялась.

– Фиса права, ты меня поразила.

Серж говорил чуть надтреснутым голосом, как подросток, который впервые высказал своё мнение взрослым. Он тоже вздохнул и пошёл вслед за Андреем.

И началось настоящее восстановление меня, как объекта в виде пустого шарика. Меня накачивали энергией как гелевый шар, иногда мне казалось, что я, как и он, скоро взлечу к потолку. Сразу после завтрака мной занимался Серж, а после обеда Андрей. Я быстро привыкла к нему, признание в собственном страхе очень облегчило общение, тем более, что сказалось его уникальное, как он сам выразился «самообразование в птичнике».

– Я долго прятался в курятнике одного из домов в деревне, растекался по полу, никто меня и не замечал, голова-то куриная.

– А твои родители, как они могли…

– Мать оставила меня в роддоме, а врачи заспиртовать не успели – я сбежал, утёк через форточку.

Он весело рассказывал об обитателях скотного двора, где царствовал гигантский боров, гонявший даже быков:

– Хозяин был пьяницей, но кормил всех по часам, а на убой водила хозяйка. Он всегда запивал на недели, если кого-то приходилось резать, жалел всех. Только Ваську не любил, но тронуть не смел, всё-таки производитель, на свиньях в основном и держалось хозяйство.

Этого Ваську не боялся только большой рыжий кот Амур, ободранный в боях за любовь местных кошек практически до бесшерстного состояния, но сохранивший внутреннее достоинство хищника.

– Амур прыгал на Ваську и кусал за уши до тех пор, пока тот не забивался в какой-нибудь угол и не начинал визжать от боли и унижения.

Все рассказы Андрея были очень добрыми, никакого злобствования или ехидства, хотя ему самому явно немало доставалось от обитателей скотного двора. Сама я не осмелилась спросить его о том, как он попал к Амиру, но Фиса однажды вечером рассказала его историю:

– Андрюша после пожара, хозяин всё-таки допился до горячки и поджёг один из сараев, уполз в лес, ходить он тогда совсем не мог, да и говорить горлу не позволено…

– Как это – не позволено?

– Дак горло-то куриное, только кудахтать и мог.

Ужас, невероятный ужас существования маленькой детской человеческой души в непонятном теле среди животных. И потом вспоминать ту свою жизнь весело, рассказывать о ней таким трусихам как я.

– Его Родя нашёл… твои родные места навещал.

Я вопросительно взглянула на неё, и она честно призналась в том, о чём я сама уже давно догадалась:

– Вождь всё выяснил о тебе, половинка всё-таки.

Смущённо отвернулась, и, чтобы уйти от опасной темы, быстро продолжила:

– Это потом уже Андрюшу оперировали, и разговаривать научили, Родя его энергию оценил, да способности всякие. Вот и пригодилось.

Она посмотрела на меня, грустно вздохнув несколько раз, сложила руки на коленях.

– Родя многих таких спас, найдёт совсем… куском каким-нибудь, а врачи потом из этого куска душу высекают.

– А почему Андрей так сказал, в чём Амир прав?

Фиса сразу замотала головой:

– Этого я знать не знаю, может разговор какой у них был перед отъездом, кто ж теперь сказать может.