Екатерина Дей - Амир. Часть IV

И таким честным взглядом на меня посмотрела, что я сразу догадалась – знает, или понимает, о чём был разговор, но говорить мне не будет, оставит на будущую семейную разборку.

Ночью я думала о том, какой странной жизнью живу, ни времени, ни пространства – только чувства. Я не замечаю дней, никаких чисел, для меня время делится на периоды битвы за жизнь и за любовь. Не так, не периоды, на самом деле я постоянно борюсь за любовь Амира: только, то в относительно здоровом состоянии тела, то практически никаком состоянии. Течение времени вижу по изменениям в окружающей природе, причем кардинальным – лишь по участившимся штормам за окном и пожелтевшей листве в саду догадалась, что уже осень. Прошлая жизнь не вспоминается, практически не помню лиц знакомых и даже физиономию своего бывшего мужа. И дело не в том, что я теперь живу во дворцах, а в скорости событий, происходящих вокруг меня. Даже теперь, когда я целыми днями только лежу или плаваю, вокруг меня что-то происходит. Амир не просто ждёт, когда я восстановлюсь, он ищет выход и действует, совершает массу поступков, о которых мне кто-нибудь, та же Фиса, потом расскажет. Или не расскажет, но я это уже знаю.

И этот дом – в котором мне очень уютно, он мой дом, что бы в нём не происходило – Амир решил строить сразу после истории с Силой хасов. Он понял одним мгновением, что она не даст мне жить, не так, у нас должен быть свой дом, созданный нами, а не шатер вождя хасов шестисотлетней давности. С гаремом. Я хихикнула и спряталась с головой под одеяло, стремительно действует вождь, не просто словом отказался от гарема, а построил дом для нас двоих. Права Фиса, права не в том, что королеве было легче, я думаю, страданий ей досталось, физических в особенности, а в том, что мы с Амиром упали друг на друга в очень сложные моменты собственной жизни. И основа этих сложностей состоит в том, что мы оба никому и никогда не доверяли в своей прошлой жизни. Да и физическое состояние обоих, он с его жаждой моей крови и я с неожиданной передачей ему энергии и эмоций, в которой едва выжила, мешало совместному общению, простому нормальному знакомству мужчины и женщины. И каждый раз, как только мы делаем малюсенький шаг навстречу друг к другу, происходит нечто, что может отбросить нас далеко назад, и только совместная попытка сохранить хоть капельку достигнутого, удерживает нас рядом. Ну да, особенно меня рядом с ним.

Поднявшись с постели, я подошла к окну, мысли не давали покоя, и организму потребовалось движение. Море опять штормило, волны беззвучно двигались огромными валами, чуть поблёскивая в ярком свете луны. Ветер уносил к тёмному небу вихри брызг и тяжёлые тучи принимали их, чтобы снова кинуть на бушующие водные горы. Мы с Амиром представители разных миров, даже разных планет, настолько отличаемся друг от друга во всём. О физических возможностях даже не стоит говорить, та малая толика, которую я знаю, и то впечатляет, а уж то, что Амир мне не показывает, даже боится показать? И он прав в своём страхе. Сейчас я его воспринимаю как обычного, пусть и очень сильного мужчину, а увидев его изменения, именно физические изменения, смогу ли я как прежде относиться к нему, вдруг меня сломает этот ужас перед тем, каким он иногда становится? А может быть, сойду с ума, или никогда уже не смогу его полюбить.

– Ты что это полуночничаешь?

Фиса тревожно рассматривала меня, даже пульс проверила, вдруг что случилось, и я плохо себя чувствую.

– Думаю.

– Ох, девонька, пугают меня твои мысли ночные, не к добру они.

– К добру, не переживай.

Я обняла её, какое счастье, что Фиса рядом, всегда поможет и успокоит, рассеет мои сомнения, развеет своими маленькими ручками страхи.

– Без тебя я бы пропала.

– Куда это пропала? С ума сошла девка, что говоришь-то, кто ж тебе пропасть даст, кругом свои, ничего не бойся. Откуда опять страху набралась, чего надумала?

– Хватит ли у меня сил… я ведь такая… Амир старается, а я… надумаю глупостей… ведь мешаю только ему.

– Ох, ты солнышко наше, ты только живи, радуй нас собой, он всё сам сделает. А помешать ты ему не можешь, никак уже не можешь, всё для себя решил, теперь только ему и работа, сладкая работа…

– Бороться со мной – сладкая работа?

Она посмотрела на меня снизу вверх мудрым взглядом, неожиданно усмехнулась и тяжело вздохнула, провела ладошкой по щеке:

– Амир жить начал, свет увидел, твой свет, уже не отступится от него, биться с нутром своим чёрным будет как с врагом самым страшным. Не вождь теперь и не ирод, муж тебе…

– Муж…

– Он к тебе душой новорождённой стремится, только страхов много, так много, что сам себя боится.

– Фиса, как он себя боится? Я его не боюсь… никакого не боюсь.

Она согласно покачала головой, ласково улыбнулась, привычно сложила руки на животе и неожиданно ехидно спросила:

– А кто перед Андрюшей в страхах своих признавался? Да прощения просил?

– Я… но Фиса, если только бояться, то никогда ничего не получится, один раз увижу и не буду бояться! Я же теперь не боюсь Андрея, и Амира не буду бояться!

– Рина… да одного твоего испуга уже хватило.

Фиса прошлась по комнате и сказала бушующему морю:

– Амир запись твоего гостевания в его кабинете тыщу раз уже посмотрел, как ты от стола его кузнечиком отпрыгнула…

– Ну и что? Космос какой-то, чего ни коснёшься… сразу истребители, а может, и пушки стрелять начнут. Между прочим, он сам сказал, что я не должна знать, как он меня защищает! Я просто женщина!

– Так он и сказал: ради того, чтобы его жена в его доме спокойно ходила, да ни о чём не думала, страха не ведала, он перевернёт весь мир.

Не знаю зачем, я спросила:

– В халате?

– Так в халате-то самое то и есть… к телу ближе.

И так весело засмеялась, что я тоже расхохоталась, ох уж эта Фиса со своими песнями и намёками.

Первым приехал Роберт, он неожиданно вошёл в столовую, когда мы с Мари тихо хихикали между собой над тем, как Фиса воспитывала Андрея, причём проходилась по его внешности, ничуть не стесняя этим его самого:

– Ты, Андрюша, клювом-то не маши, пора уже песни петь, голос у тебя хороший, громкий, со слухом всяко лучше, чем у некоторых…

Мари попыталась меня защитить:

– Рина хорошо поёт.

– Знамо дело. Андрюша, ты хоть кукарекать будешь, а песня лучше выйдет. Маша ты мачеху-то защищай, правильно говоришь, только Рина у нас не голосом берёт, а душой, токмо душа мелодию не особо слушает… Родя, будь здоров.

– Добрый вечер.

– Здравствуй, Роберт.

Он сразу подошёл ко мне, завел руки за спину и покачался на носках вверх-вниз, рассматривая меня пронзительным взглядом, я от удивления широко распахнула глаза, даже для него такое поведение было странным. Но последовала ослепительная улыбка: