Валерий Рыжков - Ремейк (сборник)

– Короче, молодой человек, – обрывает Сагина мужчина в пижамных штанах.

– Вы нам не грубите, – защищая свои права, отвечает Валентин. – Нам нужна Светлана Петровна.

– Милицию надо вызвать. Хулиганы какие-то, – тут в разговор вмешивается женщина.

– Гражданка, не грубите. Я вам ничего плохого не сделал.

– Эта девица, которую вы спрашиваете, здесь не проживает. Дверь захлопывается перед ними.

Виктор облегченно вздыхает. Как вдруг Валентин снова нажимает на кнопку звонка.

– А где она живет? – кричит он им через закрытую дверь.

– Сейчас милиция приедет и отвезет прямо к ней, – отвечает раздраженный женский голос по ту сторону двери.

Виктор берет за руку Сагина и уводит от злосчастной двери.

– Слушай, – продолжает Сагин, – дом этот – точно. А как квартиру перепутал – это мне непонятно.

– Давай уносить ноги, – заметил Виктор.

– Уж теперь-то нет. Стоп! Вот эта дверь! Виктор не слушает его и спускается вниз. Останавливается этажом ниже в ожидании Сагина. Через минуту радостный крик.

– Витька! Иди сюда. Дома она.

– Сколько лет, сколько зим. Не забыл. Удивительно. Ты как всегда, Сагин, в спортивной форме, – весело говорит она.

– Я?! – Сагин изображает на лице удивление. – Никогда не забываю. Тех кого люблю, я помню. Я с другом, знакомься.

Они на цыпочках вошли в коридор, стараясь не шуметь.

Это была двухкомнатная квартира, одну из комнат занимала она.

Ее комната теплая и уютная, где были диван, сервант, телевизор, магнитофон, коврик на полу, журнальный столик и два кресла.

Зажигается бра, и звучит музыка. Виктор ощутил приятную усталость во всем теле. Он быстро заснул в кресле. Его как ребенка переложили на диван. Валентин и Света всю ночь проговорили за чашкой кофе.

Утром они все втроем на трамвае поехали в институт, не чувствуя усталости.

Так случайно перекрестились их дороги жизни. Они стали друзьями и всегда по-дружески поддерживали друг друга, несмотря на то, что у каждого была своя судьба.

Лет десять прошло с той бесшабашной поры.

И вот сейчас он спокойно, без волнения раздумывал о себе, переезжая город с юга на север. Когда-то он увидел впервые освещенный миллионами огней город, который никак не мог даже представить в воображении. Его поразили богатство и блеск реклам магазинов, бесконечная суета большого города. Именно сюда он устремился вместе с искателями приключений в поисках своего счастья. Несмышленые, не знающие жизни молодые люди вливаются в бурлящий поток города, где смешиваются и растворяются навсегда в толпе.

Очень скоро по приезде в город у Виктора восторг сменился ностальгией. Почему он не уехал? А как хрупкий челнок, который борется со штормом, так и он жил в большом городе. Может, сейчас труднее жить, чем когда стихийные бедствия, войны, потому что трудности выявляют плохое и хорошее, но отсевают плохие качества, выкристаллизовывая сильные достоинства человека. А в легкой жизни выплескиваются наружу зачастую мелкие, дрянные человеческие качества, порой превращая личность в мещанина и обывателя.

Машина остановилась у подъезда. Из такси вылез грузный мужчина сорока лет. Виктор Павлович посмотрел вверх на девятиэтажный дом. «Меня никто не ждет. Я свободен. Только на что она мне, такая свобода? Или бросить все и бежать из этого города. Зачем? А друзья?

Я не один, но я одинок. Вокруг мир, который иногда непонятен мне с неоновыми огнями, машинами, голосами людей – многоликой речью цивилизации. А это еще не одиночество. Я опутан невидимыми нитями этого мира. И мне из него не вырваться».

Виктор почувствовал снова распирающую боль в голове. Была тихая, безветренная ночь. Он стоял перед домом и всматривался в зажженные огни чужого окна.

Их взгляды встретились. Она помахала ему рукой, и он вошел в подъезд.

В его записной книжке напротив ее домашнего телефона было дописано ее рукой – мелким ровным почерком: «Очень жду».

Он медленно переступал по ступенькам. От усталости он невольно подумал.

«Хочу тишины. Покоя. Ласку заботливых рук. Хочу, чтобы они ласкали и оберегали меня. Я хочу найти защиту у женщины от тоскливого одиночества».

Тут только ему пришло в голову взглянуть на часы. Стрелка часов успела перешагнуть за полночь.

Не успел он подойти к двери, она открылась, а на пороге стояла Света. Ее время щадило, почти не прибавило ни одной морщины. Он переступил порог и попал в объятия ее рук.

– Я стояла у окна и ждала. Кирюшку уложила спать. Он хотел тебя видеть.

– Покажи мне его, – улыбнувшись по-детски, попросил Виктор. В детской комнате, свернувшись калачиком в кроватке, безмятежно он спал с книжкой «Теремок».

– Без нее он не может заснуть, – шепчет она ему.

– Тебе тяжело? С мужем все в ссоре?

Она молчит в ответ. Потом, опустив голову, так что он видит только ее глаза.

– Не будем говорить на эту тему. Пойдем на кухню, я тебя накормлю.

– Есть я не хочу. Я сыт, – вежливо отнекивается Виктор.

– Нет, пойдем. Я для тебя готовила. Я тебя ждала. Рассказывай все-все. Что делал? Что думал? – она преданно смотрит ему в глаза, беря в свои ладони его руки.

– Разве тебе это будет интересно? – спросил ее он.

– Ты демон, который никогда не находит себе покоя, – она ведет пальчиком по извилинам ладони.

– Откуда ты это знаешь?

– Знаю. У меня бабка была деревенской гадалкой.

– Мне было так плохо. Настроение, мысли – все в каком-то беспорядке. И покоя никак не обрету, это ты верно заметила.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив, – опустив голову, произносит она. – Я говорю тебе, потому что ты мне друг.

– Не надо говорить об этом. Давай жить настоящим, не думать о завтрашнем. Я боялся, что тебя не застану дома, – почему-то солгал он ей.

– Глупый! Я знала, что ты приедешь.

– Ты не представляешь, как ты мне нужна. Без тебя одиноко, – и он уже сам верил тому, что говорил ей.

– А мне без тебя. Подойди к окну, смотри, сколько звезд, и никто не знает, что мы с тобой вместе, а звезды видят.

– Я без тебя скучаю, – шепнул он.

– Это от лукавого! Сколько раз ты говорил это другим? Сознавайся, – она повалила его в кресло.

– Не знаю, раньше я произносил эти слова с легкостью. А теперь это делаю с трудом.

Она закрыла ладонью ему рот. Он подумал, что ему никогда не было и не будет так хорошо, как сейчас. Ее губы мягко прикасались к глазам, щеке, шее. Слезы предательски выступили на глазах. «Хорошо, что в полумраке не видна эта сентиментальная грусть», – подумал он.

Они сидели на кухне и долго болтали, не чувствуя усталости.

– Это сон? – с этими словами он подсел к ней.

– Наверное, это сон, – и она крепко прижалась к нему.

– Ты снова спешишь, – сказала она с упреком. Подожди, я приготовлю тебе на дорогу завтрак.