Елена Поддубская - Развороты на 180 градусов. Современная женская проза

– Аллусик, привет! Я – коротко. Во-первых: прилетела Светуля.

Алла хотела захлебнуться от счастья, но привычный цейтнот подруги не позволил ей выразить мысли вслух. Из сказанного в воздух прорвалось только:

– Да ты что?!!! Сто лет не была!

– Да. Здорово! Во-вторых, Каруся приглашает нас всех сегодня в какую-то крутую сауну. У её сотрудницы пойти не складывается, и нам – весь вечер банного абонемента. Начиная с семи. В туристическом комплексе «Три медведя». Как на это смотришь?

Алла понятия не имела ни к какой категории заведений относить озвученный комплекс, ни что значит «крутая сауна». Для неё хорошей была уже та баня, которая кроме пара располагала предбанником. Но, зная вкусы и требования Карины, поверила на слово и глубоко вздохнула. В стороне от зелени, наваленной горой, женщина пригвоздила отобранные травы вилком капусты и, сделав объяснительный знак торговцу придержать товар, пошла по ряду прочь. Звонила подруга детства. Другая подруга детства прилетела из Парижа. Третья – приглашала в баню. То, что должно было быть воспринято весело, на деле оказывалось грустным.

– Смотрю, Ритуля, с энтузиазмом. Только не получится: Лизку вечером из изостудии надо забирать. Как раз в семь, – речь велась о младшей дочери Аллы.

– А если Толяна напрячь? – немекнула Рита про бывшего мужа подруги.

– Я не буду. Ты же знаешь – напрячь Кабанова: себе дороже.

– А к маме?

– Запросто. Но это проблему не решает: завтра мне рано вставать; у старшей теннис на Затоне.

– Кира также с Валерой работает?

– Да.

– Ладно, не расстраивайся. Есть мысль. Жди.

Телефон отключился. Алла вздохнула, но улыбаясь. Рита – генератор идей и преподаватель Кубанской Академии по физкультуре и спорту, тут же перенабрала номер нужного сотрудника Валеры и всучила ему, как она умела это делать, ранее возникшую мысль.

Тем временем Алла, уже мечтая о бане, вернулась к нужному прилавку, купила травы, насильно приняла лишний пучок в «презент», твёрдо отказав кавказцу во встрече и выслушав разочарованное цоканье вслед. Не без удовольствия: хоть кому-то, да нравится. Воспользоваться – не воспользуешься, но самолюбие тешит. В благодарность за комплимент, Алла плавно качнула бёдрами на выходе с базара; она была уверена, что мужчина провожает её глазами до сих пор и понимает, что жест – ему, как подарок от красавицы, как высокая честь видеть её гибкое, ухоженное тело. На мгновение остановившись, вроде бы как что-то достать из сумки, Алла скрытно посмотрела на ряд с травами и убедилась в своей правоте: кавказец буравил её фигуру глазами. «Бинго!» – вторично обрадовалась Каверина, обычному вниманию. Никаких мыслей, даже тайных, даже во сне, по поводу мусульман, так обильно населявших город, в её христианской душе никогда не возникало и возникнуть не могло: Алла была набожна. Не до той степени, чтобы бить лбом на каждом молебне, но существенно достаточно, чтобы понимать бездну, что царит между людьми разных вероисповеданий. Их «отношения» с торговцем длились уже не один год. Поэтому каждый привык к поведению другого.

«Теперь в кошерный и – домой!»

Алла свернула в крытый павильон базара. Бетховен возобновился. На экране появилась морда собаки боксёра. «Боже!» – общение с бывшим мужем всегда требовало особых сил, которые Алла просила у Всевышнего.

– Алло, Каверина, ты где?

После развода в прошлом году Алла восстановила девичью фамилию. Анатолий презирал её за содеянное и это чувствовалось по тону. Голос бывшего уже даже и не раздражал. Не в силах избавиться за год от многолетней привычки, Кабанов продолжал скрупулёзно контролировать Аллу и после развода, отчего опротивел до тошноты. Но начать разговор грубо – значило обречь себя на полдня высказываний о её неблагодарности. Поэтому Алла давно уже избрала в общении с Толиком определённую тактику. Отчитавшись безразличным голосом, как это делают секретарши перед начальником, к которому не испытывают даже благодарности за трудозанятость, и с момента предыдущего звонка до последней минуты существования, женщина превратилась в слух. По-видимому Толик был доволен послушанием бывшей; он принялся тоже перечислять – делово, без пауз:

– Я заберу сегодня Киру. Завтра утром ей на стадион. Валера хочет видеть меня: опять башлять за её турнир в Сочи. Надо, чтобы хотя бы до полуфинала дошла.

Толик докладывал так, словно они до сих пор были с Аллой супругами, сетуя по-житейски. Женщина отставила телефон настолько далеко, насколько это позволяло слышать, но не слушать. Постоянное нытьё Толика давно надоело. Видимо, почувствовав, что бывшая жена внимает ему в пол-уха, Кабанов рявкнул от досады:

– Всё! После тенниса завезу её тебе. Чтобы была, как штык!

Командные нотки не совсем удачливого бизнесмена средней руки Толик не лимитировал ни для кого.

Алла расплылась в улыбке: с Лизкой вопрос будет тоже решён.

«Ну, Ритуля! Молоток!»

Подруга сумела напрячь сотрудника. От приказа тренера Толик отбояриться не мог: дочь слыла перспективной. Отношения Киры и отца напрягались время от времени, но на одну ночь перемирия их должно было хватить.

– Каруся! Светуля в городе! Уже знаешь? А ну, да, во я балда! Вечером в бане буду обязательно! Ритке – гранд мерси! Мёд принесу. С вас всё остальное. Пришли СМСку с адресом бани. Пли-из.

Карина – главный редактор женского журнала «Красная стрит», угукнула: перед столом шло оформление заказа на полуторамиллионную рекламу.

– Да. Знаю. Поняла. Пришлю. Я свяжусь с вами попозже, – голос в трубке прожестел и пошли короткие гудки.

Алла поплыла к мясным рядам, мыслями окунаясь в блаженство предстоящего вечера. Несмотря на трудности жизни, были в ней, слава богу, ещё и такие радости, как сауна с подругами детства. Её не заменял никакой другой соблазн.

Выйдя с базара и свернув по Красной в сторону бывшего Центрального междугородного переговорного пункта Алла на ходу принялась думать о подругах. Ритка – труженица-пчела, всё положила на алтарь счастья детей, лишившись заботы о себе на начальной стадии семьи: просто выкинула мужа из жизни. Светка – первая красавица школы, модница, с мечтами стать дипломатом поступила в «иняз», на какой-то выставке цепанула себе француза и вот уже пятнадцать лет живёт в Париже. Вроде бы здорово живёт. В достатке. В уважении. Там – порядок. Законопослушная страна. Жёнопочитающие мужья. Не то, что у нас. Правда вот с мужем то ли в разводе, то ли нет – не поймёшь. У иностранцев всё не как у людей Родины. Они бы развелись, а он ей ремонт в квартире помогал делать, в отпуск вместе ездили, звонит каждую неделю, спрашивает как дела. Тупо как-то. Иное дело у нас: облаял, без денег оставил и вся недолга. Вот это я понимаю развод! Во всяком случае позиции определены. Акценты расставлены. И ничего хорошего уже ждать от бывшего не стоит.