Ирина Горюнова - Посмотри в зеркало

Невыносимо. Я взрослая девочка, соберусь с силами, смогу нарастить новый непроницаемый панцирь на обнаженную, лишенную кожи плоть, содранную им с такой легкостью, будто это всего лишь луковая шелуха или сочно отрывающаяся от лакомых долек кожура мандарина. И тогда я вырвусь, наконец, из бесконечного «Дня Сурка», в который меня занесло по воле одного игруна-экспериментатора, заскучавшего в серости своих буден и решившегося безопасно поразвлечься при первом удобном случае.

Я просто имела неосторожность подлететь слишком близко к огню. Из глупого любопытства.

Меня трясло, и руки сами выводили безумные каракули на листе бумаги:

Так уже бывало раньше, давным-давно, в прошлой жизни, я уже забыла когда… Предательство, боль, отчаяние, попытки собрать мои осколки и слепить себя заново… Именно в то время в первый раз появилась она – Коломбина, которая научилась прятать лицо за разнообразными масками, каждая – к своему театральному выходу в свет. Маски приличия, солидарности, спокойствия, рассудительности, благовоспитанности, дружеского участия, ответственного работника, примерной дочери, стервы … стоит ли перечислять их?

Я осторожно высовывалась из-за них, чтобы тут же спрятаться или спрятать голову в песок. Быть Коломбиной очень удобно, всегда можно отшутиться (Ну, что вы, мол, от Коломбины еще ждали?).

Па в одну сторону, реверанс, па в другую сторону… реверанс… Па-де-де… Хотите, я сыграю с вами в бильярд? На раздевание или секс? Хотите, я сыграю с вами в любовь? Душу не поставлю, а тело вполне, почему бы и нет?! Я могу спасти бездомного котёнка и пройтись по вашим чувствам в модных туфлях с болезненно острыми шпильками, если умеючи наступать ими на грудь, живот, ставить каблук в опасной близости от промежности…

Не приближайтесь ко мне близко, я сама не знаю, кем буду через час, с каким лицом или маской проснусь завтра…

Я часто слышу, что женщина должна быть для мужчины загадкой, чтобы ему было интересно ее разгадывать. Я и есть эта загадка. Причем для самой себя тоже (Или нет, и я постоянно лгу даже себе?). Мне чудится, что я не искусственная, не фальшивая и не придуманная, не созданная имиджем стерва, не неприступная богемная красавица, а просто Коломбина, к которой приросли ее маски и которая прячет внутри хрупкую оплёванную душу, тот маленький росток, который не дотоптали когда-то другие добрые люди…

Я загадка, но это совершенно неинтересно, потому что разгадки ничего не несут (разве что доставят удовольствие психиатру или психотерапевту, успешно поставившему верный диагноз). Лучше общайтесь со мной, дружите – я не предам, но, пожалуйста, не любите меня никогда. Я от этого с некоторых пор зверею…

Знаю всё, что вы мне скажете. Представляю, как с возгласом «Утю-тю, заигралась девочка» вы складываете пальцами козу и глупо хихикаете. «На здоровье, – отвечу вам, – но бережёного Бог бережет, а не бережёного… забирают демоны…»

Реальность заключается в том, что когда я родилась, по всему Подмосковью горели торфяники и пылали леса. Быть может, поэтому у меня такая страсть к огню и к беспределу? И может, поэтому моя любовь тяжела и душна, как пропитанный гарью пожара воздух?..

Неужели я сама уничтожаю все, что люблю?.. Это все же моя вина?.. И тогда из-за меня ушли Глеб и Дмитрий? Что еще я наделала?

Ответь мне, мой безобидный возлюбленный…

Когда Уля поделилась своей историей с подругой, та вынесла однозначный вердикт: «Ты сошла с ума, а он просто козел». Раньше она бы согласилась, но тут, тут она даже не могла объяснить суть происходящего более-менее внятно.

Подруга, которую Уля с двумя общими подружками называли Кать-Коть (та просила звать ее Кэт, потом в шутку это перешло в Китти Кэт и, наконец, трансформировалось в Кать-Коть или просто Коть), взяла на себя добровольную ответственность матери-настоятельницы, заботящейся о не слишком разумных чадах. Небольшого росточка, пухленькая, слегка коренастая, она смешно семенила по жизни, перебирая ножками тридцать шестого размера подвернувшуюся поверхность, и раздавала указания. Казалось, она знала все обо всем. Какую болезнь и чем лечить, к какому доктору стоит сходить, где найти хорошего педагога по английскому, стоит ли заниматься йогой, где можно научиться управлять самолетом, какой горнолыжный курорт дешевле, а какой престижнее, за кого стоит голосовать на выборах и почему, как купить квартиру заграницей и не прогадать, как быстро найти бригаду мастеров, чтобы недорого и качественно отремонтировать квартиру, какую гитару стоит приобрести ребенку и в чем ее отличие от профессиональных электрогитар и многое-многое другое…

Уля бы не удивилась, если бы та смогла поддерживать профессиональную беседу как со сталеваром, так и с ученым физиком-ядерщиком, с мастером спорта по дзюдо, с Далай-ламой, с юристом-международником и с кем угодно еще.

Если Коть забирала жертву в свои маленькие, но цепкие ручки, то уже не выпускала ее. Разжать стальные объятия было почти нереально. Она окутывала новую игрушку заботой, пестовала ее, холила и старалась сделать все возможное для ее блага, так как оно ей мыслилось. Оказываемое сопротивление ни к чему не приводило, если только жертва не умудрялась приложить титанические усилия и не сбегала, оставив в нежных пальчиках клочья разорванных отношений.

При этом Коть действительно была неплохим человечком, но уж слишком любила во все вмешиваться, особенно, если ей позволяли. Тогда она могла из лучших побуждений кое-что и напортить. Зная эту ее особенность, Уля, хоть и делилась с ней печалями и проблемами, предпочитала не знакомить со своими мужчинами.

Несколько лет назад Коть развелась с мужем и воспитывала ребенка одна, так и не найдя достойную замену. Ее романы, так или иначе, «сходили на нет», поскольку ее кавалеры обладали свободоустойчивым нравом и не терпели назойливую материнскую заботу.