Антон Самсонов - Курятник

Почему люди считают нормальным вмешиваться в чужую жизнь и исправлять ее в соответствии с тем, как они считают более верным. А то, что остается после их деятельности волнует мало . А точнее, вовсе не волнует. А зачем задумываться над этим? Зачем и почему?

Я урод. И Тебе на мою боль, в сущности, наплевать. Ты нашел в себе силы справиться с угрызениями того, что у других называется совестью. Но у Тебя ее никогда не было и нет. Цинично и жестоко растоптав меня и предпочитая не замечать живого напоминания Твоей подлости, которая до сих пор гложет мою растерзанную душу. А мне по-прежнему нет жизни без тебя, и каждый раз, когда дверной замок начинает хрустеть ключами, я жду момента, что сейчас услышу Твой голос. Только его. Потому что увидеть Твои прекрасные глаза мне не дано. Ты нашел в себе силы выкинуть прошлое на верхнюю полку и забыть его в пустом вагоне. Последний раз, когда мы виделись с Тобой, в них еще теплилось то прекрасное чувство, что сковывало нас и держало вместе. Ты делаешь вид, что новая жизнь лучше, смог справиться с одиночеством и изменил своей плоти, найдя утешение в ней.

Я урод. Так считает общество. Потому что я посмел любить другого мужчину. Несмотря на то, что люди думают иначе. Им всегда проще принимать жизнь простой, без отклонений и нюансов. Если бы она была такой простой и незатейливой на самом деле, то это уже не жизнь. Скорее можно назвать это сценарием. Продуманным, замотивированным и четким. А еще это похоже на расписание движения поездов, в котором точно сказано в какое время, на какой путь прибудет поезд, и во сколько он отправится. Если происходит его нарушение, то проблем не избежать. Это же отклонение, неправда, пустота. От него, как от отправной точки начнутся большие и непоправимые проблемы и неприятности. И принять во внимание тот факт, что машинист отвлекся из-за какой-то своей серьезной проблемы, никто не захочет. Его накажут и тем все и закончится. Общество не любит отклонений, оно измеряет всех одним сантиметром, а выделяющихся жестоко подгоняет под необходимый шаблон. Не понимая при этом, что шаблон есть ошибка, что каждый человек индивидуален, что любое чувство имеет право на существование.

Я урод. Общество сделало меня уродом. Ты сделал меня уродом. И сейчас даже не сожалеешь об этом. Но это только пустой самообман.

Когда рушится дом, сначала все начинает ходить ходуном и дрожать. После этого лопаются стекла в окнах. Падает на пол мебель, поднимая собой пыль. Книги вылетают из стеллажа и разлетаются в разные стороны шелестя страничками. Вокруг стоит невообразимый гул, надо успеть убежать, чтобы не быть убитым падающим потолком. А Ты не просто успел выбежать из этого дома. Ты сам вытащил из фундамента камни и поджег взрывчатку. Ты посчитал, что ответственность за эти стены и людей за ними живущих, слишком тяжела для Тебя. Я оказался для Тебя менее важным, чем Ты сам. И просто убил меня, продолжая любить. Потому что считал, что-то что говорят другие, для тебя намного важнее. Их мнение – истина последней инстанции. Твои чувства – ничто, если они не сочетаются с этим мнением. Так пусть они горят в аду вместе с этим мнением и обществом, которое его создает. Я их проклинаю вместе с Тобой.

Панель экрана телевизора четко показывала крупным планом президента Большой страны Дмитрия Волкова. Его круглое лицо, занимавшее почти всю телевизионную картинку, казалось еще немного, и выкатится на пол. Эмоции на уставшей физиономии руководителя страны читались тяжело. То ли он несколько ночей не спал, либо просто не мог прочитать того, что ему заготовил спичрайтер. Вскоре Президент заговорил. Голос не выдавал волнения, которое могло быть угадано по его странному выражению лица:

– Семнадцать лет назад, – холодно и довольно жестко говорил Волков, – произошла катастрофическая ошибка. Я не могу понять, почему такое происходит, но мне кажется, что все это ирония судьбы. Те, кто виноват в этом, должны понести ответственность за то, что исковеркали жизнь моим мальчикам. Если вы меня слышите, подумайте о том, что сделали. Из-за вас мой сын провел 17 лет в детском доме…

Ощущение того, что даже сам Волков не верит в то, что он говорит продолжало не отпускать…

Телевизор был прикреплен к кронштейну и нависал над большой комнатой помещения с высоким потолком. Детский дом № 13 при Центре образования «Родник» располагался на Севере Озерска в небольшой двухэтажной пристройке. Здесь нашли свое пристанище около восьмидесяти сирот. На самом деле, столь небольшое количество воспитанников обуславливалось слишком маленькой площадью, но благодаря стараниям директора Детского дома, продолжал держаться на плаву, несмотря на многочисленные проверки и порывы чиновников разного пошива и ранга к реорганизации и укрупнению государственных учреждений.

За телевизионной передачей в комнате отдыха педагогов наблюдали двое. Арсению Савельеву был 31 год, и его можно было назвать счастливым человеком. Хотя бы потому, что он снимал квартиру в том же самом дворе, где находилось место работы – и потому был избавлен от необходимости пользоваться общественным транспортом и добираться до дома по часу. Внешне он походил на молодого буржуа, потому что, сохранив достаточно детское выражение лица, на нем не скрывали себя признаки возраста. Если в молодости он был худым, стройным и высоким, то сейчас стал немного сутулым и обзавелся пивным животиком. Многие любили намекать старшему воспитателю и по совместительству учителю географии и биологии о том, что ему стоит сесть на диету. На это следовал ответ, что Арсения устраивает он сам и менять себя он не намерен. А если у кого-то страдают при этом эстетические чувства, то это их половые трудности.

Блондинка Светлана Багрицкая, в 20 лет заканчивала педагогический университет и вполне бы стала учителем иностранного языка, если бы не некоторые детали. Первая, и, пожалуй, самая существенная, состояла в том, что Светлана, после получения драгоценного диплома собиралась забросить работу в детском доме и посвятить себя репетиторству, благо, она уже обзавелась соответствующей базой. Вторая деталь может показаться несущественной и даже ненужной, поскольку есть первая, но не рассказать о ней нельзя. Несмотря на свой пятый курс английский язык Светланы отличался в худшую сторону. Ученики не делали особых успехов, а их родители, языка не знавшие вовсе, просто выкладывали деньги. Точно так же как потом, перед государственным экзаменом, они оплатят чаду положительную оценку и поступление в престижный университет.