Антон Самсонов - Курятник

– Какой абсурд, – холодно проговорила Светлана, глядя на экран, – неужели он думает, что в эту дикую сказку все быстро поверят.

– А кого это волнует? – весело отозвался Арсений, – ребенок то, как я понимаю, не в нашем детском доме рос. Так что проверить мы не сможем. Да и не узнает никто в каком детском доме он жил. Сейчас посмотрим на этого Сына Президента.

В тот момент Арсений еще не знал, что достаточно скоро этот человек сыграет в его жизни очень большую роль. Зачастую мы и не подозреваем, что жизнь складывается из таких вот мелких и незначительных, но жизненно важных банальностей.

В этот момент на экране появился Сашка – найденный сын президента Волкова. Он надменно смотрел в камеру, по его лицу нельзя было сказать, что он безмерно счастлив обретению родителей. Журналистка задавала ему обычные вопросы, а он отвечал так, словно текст ему написал спичрайтер отца.

– Ты ничего странного не замечаешь? – спросил Арсений Светлану.

– Честно говоря, нет, – ответила Светлана, – я бы тоже испугалась камеры в такой ситуации.

– Я не об этом, послушай, как он говорит. Я в жизни не поверю, что он детдомовский. Сходи на второй этаж и побеседуй с выпускниками и поймешь, что я в виду имею.

– Все равно не понимаю, – выдохнула Светлана, давая понять, что ей не интересен этот разговор.

– Очень просто. Этот Саша никогда в детском доме не жил. Послушай, как он отвечает, такую хорошую речь я от сирот не слышал. Их же воспитывают педагоги, и учитывая, что нашим подопечным еще немного повезло, то есть детские дома, где все обстоит намного хуже и запущеннее.

– Сеня, – отрезала Светлана, – давай сменим тему. Я лучше выключу телевизор и сделаю чай.

Экран погас и интервью с сыном президента улетело восвояси из комнаты отдыха.

Светлана отправилась в небольшой уголок отделанный под кухню и стала колдовать над чайником. Арсений насмешливо повернулся к ней и сказал:

– На самом деле, мне кажется, что тебе стоило бы понаблюдать за учениками, с которыми ты работаешь.

– Ты можешь не продолжать, – развернулась к нему Светлана и ее глаза расширились от раздражения, – я тебе сто раз говорила, что не рассматриваю этот зоопарк в качестве моего постоянного места работы. Если ты сидишь тут и зарастаешь мхом, это твое дело, но мне до этих существ до лампочки, я свой урок отвела и ушла. Все. Баста.

– И это зарастание мхом очень неплохо оплачивают, – заметил Арсений.

– Что с того то? Зато сколько тебе нервных клеток Суворова попортила, сколько ты сам о ней гадостей говорил?

– Так это же был порыв, эмоции, рефлексия. Она сама, ты бы слышала сколько гадостей обо мне говорила. И ничего, выжили. Вроде даже очень неплохо себя чувствуем. Разве нет? – Арсений улыбнулся.

– Я напомню тебе твои слова, когда вы с ней снова поцапаетесь.

Арсения спас звонок мобильного телефона, который он схватил как некую реликвию, когда увидел кто звонил. Ничего не говоря Светлане, он выскочил в коридор, огляделся и ответил:

– Да, Солнышко, – сказал Арсений, – как самочувствие? Нормально выспался сегодня?

– Нет, плохо, – ответил телефон, – ты же знаешь, что я не ты, и встаю в шесть утра.

– Ну не всем так везет работать в одном дворе с домом, – ответил игриво Арсений, – а во сколько ты сегодня будешь? Я бы приготовил что-нибудь вкусненькое.

– Честно говоря не знаю, – холодно ответил телефон, – сегодня очень много работы, может приеду очень поздно, на такси.

– Вы в своем правительстве города совсем озверели, – ответил ему Арсений, – такое ощущение что такое понятие как трудовой кодекс в вашем курятнике еще не откопали. Что там, опять у Кухарской геморрой вылез, или Птичкину шило в одном месте жить мешает?

– Все одновременно, – ответил немного грубо телефон, – мне нужно идти работать.

– Давай иди, – сказал Арсений, – я люблю тебя.

Ответа не последовало. Связь оборвалась.

Андрей Ефремов аккуратно убрал свой дорогой смартфон в чехол и положил его в карман небольшой коричневой сумки, на которой красовались достопримечательности одной северной столицы. Это был подарок Арсения на память о поездке в этот замечательный город…

Андрею было двадцать шесть лет, он был высоким и статным, работал на правительство города и очень гордился своим статусом, при любом удобном случае показывая всем свою ксиву. Глаза Андрея никогда не отражали того, что он думал на самом деле. Это странное свойство он приобрел со временем. Еще со школы у него было множество романов и все они заканчивались очень быстро – Андрей боялся привязаться к человеку и не считал, что ответственен за того, кто его любит. Отношения с Арсением в этом плане были скорее исключением – прожить вместе четыре года – для молодого чиновника это был подвиг. Но мало кто подозревал, что у этого человека свое двойное дно. Никто из его семьи, или с работы и не подозревал, что он делит свое ложе с другим мужчиной. Камингаут был для Андрея чем-то вроде проклятья, он боялся своей тени из-за этого. Даже матери, которую, как он считал, любил больше всех на свете, он не решился признаться в своем отклонении…

Андрей легкими шагами прошел из тесной прихожей в небольшую кухню, где его ждал сытный завтрак, от которого причудливыми колечками поднимался в воздух манящий аромат мамочкиной стряпни. В этот день ему настолько не хотелось ехать на работу, что он предпочел пойти своим стандартным путем. Позвонив начальнику Андрей сказал, что ему нездоровится и он хотел бы отлежаться дома лишний день после выходных. Но вместо того, чтобы отдохнуть он отправился к матери, которая жила в небольшом военном городке в стороне от города-спутника Озерска – Подосинках.

Инна Васильевна Ефремова была женщиной полной, с добрыми бездонными глазами, длинными седеющими волосами и неровной походкой. Она мучилась от сахарного диабета, который уже успел доконать ее покойного отца. Но всем своим видом Инна старалась не показывать своей болезни близким, чтобы лишний раз их не волновать. Эта женщина не была счастливой в браке. Союз подарил ей двух сыновей, которые стали для нее всем в этой жизни и ворох бытовых и экономических проблем. Потому что на двенадцатом году брака ее муж, внезапно уставший от тягот семейной жизни, воспитания детей и прочего захотел свободы и пустился в приключения, бросив женщину с двумя мальчиками на руках. Андрею тогда было шесть лет и это событие в жизни семьи стало для него роковым – так как мать попыталась заменить ему и отца, но в силу ее природной мягкости и нежности, получилось то, что получилось. Для старшего сына уход отца стал испытанием на стойкость и благодаря этому он рано повзрослел, стал серьезным, быстро обзавелся семьей, давно не жил с родителями и ждал в семье появления третьего ребенка.