Алла Иошпе - Бочка счастья (сборник)

Интересно. И даже немного страшно.

Но, несмотря на «до победного конца», я говорю:

– Вся моя жизнь – как один день!

Муж говорит:

– Один – к трем!

Тем не менее на горизонте – наша ЗОЛОТАЯ СВАДЬБА. Как кто-то сказал, «Золотой юбилей золотой пары!». Честно говоря, не уверена, что мы уж такая золотая пара. Но народ знает лучше. И все ждут от нас восторженных рассказов о нашем безоблачном счастье и вечной любви.

Восторги?

Да. От того, что мы вместе до сих пор, что до сих пор поем, что любимы зрителями. Что живы! Можно это назвать не столько восторгами, сколько благодарностью судьбе и друг другу.

Вечная любовь?

А где вы видели вообще что-нибудь вечное? Тем более любовь вечную?! Ее не было и нет. И это не страшно. Она, любовь, перерастает во что-то другое, а если очень уж повезет, то действительно в долгое, надежное, необходимое… А как это назвать – уже неважно.

А что насчет «безоблачного счастья»?

А оно вообще никуда даже и не перерастает. Нечему перерастать. Потому что такого счастья не бывает вообще. Как и самой безоблачности. Даже в прекрасный солнечный день мы видим изумительной красоты белые облака! Они украшают своим великолепием и выдумкой голубое небо! Делают его реальным и наполненным. Плывут себе по своему маршруту… Заняты.

Ну а если все так, то тогда – как же???

А если все так, то тогда – почему же?!!

А так. И потому.

Мы встретились, когда все было против нас. И все. Наши родители. Наши замужества, уже состоявшиеся. С детьми даже. Наше окружение: друзья и родственники. Наши на первый взгляд совершенно не совместимые национальности: он – узбек, мусульманин, я – еврейка, иудейка. Даже гороскопы наши расположены противоположно. Я – июньская, он – ровно через полгода, декабрьский. В некоторых так и написано – «союз наименьшей совместимости».

Надо же! А мы этого не знали.

Да и если б знали – то не заметили б.

Вот и не заметили.

…Наше знакомство произошло случайно. Как все знакомства на свете.

Наше знакомство произошло не случайно. Как все, что заканчивается браком.

К тому времени я с красным дипломом уже закончила факультет психологии МГУ, и меня оставили при кафедре. Готовиться к аспирантуре. Куда в дальнейшем я и поступила на очное отделение к знаменитому нейропсихологу, профессору Александру Романовичу Лурии.

Мне нравилась моя профессия, но главным в моей жизни тогда уже стал оркестр. Оркестр легкой музыки МГУ. О котором я так долго мечтала и куда меня наконец-то пригласили.

По воскресеньям и средам я с великой радостью и волнением прибегала на репетиции. В любимый Дом культуры на Моховой, в самом центре Москвы. На тогдашней улице Герцена. Рядом с моим психологическим факультетом.

До этого я уже была студенческой звездой, выступая с маленьким квартетом факультетской самодеятельности. Но оркестр – это ОРКЕСТР! С настоящими, профессиональными музыкантами, настоящим дирижером (уже известным тогда Анатолием Кремером). А вскоре – и с настоящими гастролями по стране. А это уже – концертные залы, гостиницы, поезда, успех… цветы…

К моменту нашего знакомства Стахан еще только заканчивал МЭИ, Московский энергетический. У него это получилось позже, чем у меня. Институт закончить. Но к тому времени у него уже был свой ансамбль. Ансамбль «Гармония» был создан при Доме культуры МЭИ специально для студента Стахана Рахимова, который учился гораздо хуже, чем пел. Но который пел так, что сразу же стал настоящим студенческим любимцем.

Подробнее обо всем об этом кто-то уже прочел, а кто-то, если захочет, узнает в «Песне длиной в жизнь». О том, как мы познакомились – как конкуренты на конкурсе в Колонном зале… как поделили первую премию на двоих (а сами понимаете, женщина не может удовлетвориться половиной, вот вам – и наш дуэт!)… И о том, как вскоре полетели к черту все предостережения родителей (его – «она же не наша!», и моих – «ты с ума сошла, у восточных мужчин – гаремы!»)…

Мой будущий муж объяснял своей маме: «Она же еврейка!» На что мама его заявила: «Ну… немножечко своя». А своей маме я объявила:

– Не бойся, мама, мне просто придется заменить ему гарем!

Вот мне в дальнейшем и приходилось этим заниматься. Всю жизнь. Гарем ему заменять. Работы в этом плане было предостаточно.

…Жить нам было негде. Денег не было совсем. Мои родители смогли снять нам комнатушку недалеко от них, на Малой Бронной. Папа на санках перевез какую-никакую мебелишку, самую необходимую… посуду… И мы стали пробовать жить вместе.

А непосредственным поводом «жить вместе» послужили наши первые совместные гастроли. Это было в Одессе. Так что нашей повивальной бабкой стал этот удивительный город.

И вот мы с оркестром МГУ прилетели в Одессу, и нас стали расселять в гостинице. Администраторша, толстая одесская тетя, категорически отказалась селить нас вместе в одном номере.

– Ну, и – где? – спрашивает тетя.

– Что – где? – удивляется Стахан.

– И где я вижу, что вы муж и жена? – прищурилась администраторша.

Нигде она этого не видела.

– Нигде и не вижу! Не вижу . Даже напрягаюсь.

Стахан занервничал:

– Я же вам говорю – мы муж и жена!

– Ну, и где мне это видеть, когда я только слышу?!

Тетя издевательски вертит перед своими глазами его и моим паспортами.

– Да у нас – дети! – справедливо вспомнил Стахан.

– Чьи?! – обрадовалась тетя.

И тут уже он распаляется и выходит из себя.

– Если не поселите нас вместе, я не буду петь концерт! – выдвигает он последний аргумент.

– Да хоть не танцуй! Мне и так весело! – радуется тетя.

На крик появляется ОН, главный администратор Одесской филармонии, знаменитый товарищ Козак.

– А где же тут драка? Почему не вижу?! – интересуется товарищ Козак.

Стахан настаивает, кричит!!! Скандал разрастается. И тогда, обращаясь к собравшейся уже публике, невозмутимый Козак изрекает:

– Разве это скандал?! Что-то я не вижу скандала!

И – указывая двумя руками на моего будущего мужа:

– Это что, темперамент?! Нет!!! Это не скандал и это не темперамент! Вот грузины гастролировали! Так это был темперамент! Так это был скандал!!!

И – гордо:

– Они меня резать обещали!

И все-таки Козак позаботился, и мы оказались в гостиничном номере вместе.

Именно после этого случая в Одессе Стахан и решил, что штамп в паспорте, может быть, и не помешает.

Да, Одесса! Это был тот самый город, в котором еще до знакомства с моим будущим мужем я впервые попала в гастрольную поездку с оркестром МГУ. Когда после первого же концерта я услышала от того самого Козака – он говорил дирижеру: «О, она таки будет гастролершей!» – я расстроилась и горько заплакала. Я хорошо спела, меня так принимали! А он – «гастролерша»! Мне это слово показалось очень, очень обидным. Ведь моя бабушка, мама моей мамы, папу моего, которому вечно не сиделось на месте и который вечно куда-то спешил, ехал и бежал, обзывала гастролером.