Николай Лапшин - Предназначение. фантастический роман

«Большие люди на верху, тоже люди. Хотят иметь немного рыбы северных деликатесов. Их жена хотят носить меховой шуб. Большие люди день и ночь не спят, болеют душой за нас, чтобы снабдить одеждой и едой! – он сделал паузу и закончил – делов -то, как комар накакал! Нужно съездить на побережье, забрать у промысловиков добытое ими и привезти сюда. Дело небольшое, но сделать его нужно без лишнего шума и слов. Сейчас развелось разных дэмократов, кричат-шумят о природе, как будто какая —то тонна семги или гольца,

или десяток белых шакалов или лис, разорит природу. Да их сдыхает больше, когда им кушать нэту!»

Далее, говоря оперативным языком, полковник не выходя из кабинета, завербовал двоих подчиненных в свою команду.

«Один деревенщина, другой неудачник-службист. Будут служить мне на совесть, да и подготовка у этих двоих лучшая в ЧМО. Хороших щурят я сегодня выловил» – самодовольно подумал полковник Сарьян.

Комбат назначил старшим прапорщика Бурлакова и приказал явиться за пакетом для сержанта Татаринова в день отбытия на зимовку.

«После того как вывезете весь груз, вы получите прибавку к окладу. Вам будет присвоено

внеочередное воинское звание, предоставлен месячный отпуск и выплачено денежное вознаграждение в размере пяти должностных окладов. Вы, товарищ сержант, с сегодняшнего дня зачислены на сверхсрочную службу. Довольны, сынки!?» – голос полковника помягчал и Василий заметил, что комбат исподтишка наблюдает за их реакцией.

«Служу Советскому Союзу!» -гаркнули парни в ответ.

Зимой геологи, буровики и все организации, ведущие работы в тундре, начинают интенсивно завозить необходимые материалы и оборудование на точки и в населенные пункты. Для этого прокладываются дороги, так называемые «зимники». По ним можно, сильно не утруждаясь, проехать почти в любую точку тундры. Друзья получили подготовленный, заправленный и готовый в путь тягач у зампотеха батальона майора Трепыхайло, похожего на украинского дядьку-хлебороба. Майор, пританцовывая на морозе, тихо матерился, пытаясь сделать оттиск печати на бирке ворот бокса. В дежурке транспортного парка немного отогревшись, майор вручил прапорщику Бурлакову приемо-передаточный акт:

«Владей чмошник. Зверь, а не машина, от сердца отрываю!» – сказал майор, для убедительности шмыгнув замерзшим носом.

Григорий с Василием, изучая карту своего маршрута, с удивлением обнаружили, что он обходит все зимники и им придется ехать целиной, руководствуясь компасом и звездным небом. На складе они получили теплую одежду, оружие, и многое другое имущество, необходимое в тундровом бездорожье.

Пакет комбат не дал, сделав вид, что о нем вообще не было речи.

Переделав все дела, прапорщик Бурлаков и сержант Чернышев выехали из расположения части в полярную ночь.

Тихо урчит двигатель тягача, который ведет Григорий. Василий дремлет рядом. Двигатель начинает стучать громче, меняет такт. Чернышев стряхивает с себя сон-оцепенение и оглядывается. Он не в кабине тягача, а на берегу тундровой речки. Звук мотора не приснился ему. Василий осмотрелся и увидел катер буксирующий баржу по реке. Расстояние до катера с полкилометра. Он инстиктивно вжался в мох и стал сползать в ложбинку, разрезающую берег, и заросшую мелким ивняком. Сердце бешено билось в груди, в голове стучала мысль:

«Заметили на катере или нет?»

Василий сполз в ивняк, подтягивая за собой ватник. Кустарник надежно защитил его от просмотра с реки.

«Как там Гришка? Заметил он баржу или нет? Не увидели ли его с баржи» – гадал Василий, тревожась за друга. Сильное течение и идущий по реке лед, затруднял ход буксира и баржи, которую водило со стороны в сторону. Расстояние, отделяющее буксир от Василия и следующий километр, до плавного поворота реки, буксир прошел за час. Едва рыскающая баржа скрылась за поворотом реки, Василий приподнялся над ивняком. Затекшие, от долгого сидения на корточках, ноги плохо слушались. Перебежками он добрался до лагеря.

Григорий и Анна спали на солнцепеке. Докучливые мухи и комарье вились над спящими.

«Эк их разморило после …..» – подумал неприязненно Василий.

Рука его самопроизвольно потянулась к пистолету. От пришедшей в голову мысли, ужас объял Василия. Он опустился на колени и закрыв глаза, немым криком возопил:

«Господи, пронеси мимо меня чашу сию! Не дозволь Зверю возобладать над душой моей! Дай мне Господи любовь к брату моему и жене его! Прости Господи мне, Григорию и жене его грехи наши! Лучше покарай меня!»

Немой всплеск энергии отчаяния, исходивший от Василия, достиг Григория. Он приоткрыл глаза и увидел коленопреклоненного Чернышева с шевелящимися губами и закрытыми глазами. Григорий почувствовал, что мимо него пронеслось что-то страшное, черное, леденящее душу, в простонародье, называемое Смерть. Он пошевелился, снял с себя Аннушкину руку, сел.

«Васек, ты что? Ты не заболел?»

Василий оставался без движения. Голос Григория медленно вытягивал его из страшного, неведомого, черного угла его души, подсознания.

«Братишка, очнись. Я тебе новость скажу, у меня сынок будет, Васькой назовем!» – теплый и взволнованный голос Григория возвращал Василия к жизни.

«Светку, Светлячка моего убили по моей вине. Я её затащил в тундру» – прошептал Васька, плечи его затряслись от надрывных рыданий. Проснувшаяся Аннушка, поняв смысл происходящего, сказала:

«Не греши на себя Вася. В Светкиной смерти ты не виноват, а этих гадов, на вертолете и заимке, вы правильно положили. Не вы их, так они вас и меня. Будь мужиком, Вася! – и добавила – на белом свете три страшных греха отца-мать забывать, друзей-товарищей предавать, да Родиной торговать! Так мне дед в детстве говаривал».

Василий превозмог себя. Душа его очистилась от скверны сомнений и чувства вины. Он с виноватой улыбкой сказал:

«Отец в трудных случаях мне говорил, что Бог не дает испытаний человеку больше, чем он может вынести!»

Помолчали. Каждый по своему переживал нервный срыв Василия и свои мысли о Жизни и Смерти.

Василий вспомнил о проходе катера с баржей и рассказал об этом Григорию.

«Слава богу, спасены! – воскликнул Григорий – давай Аннушка фляжку с заначкой, отметим это дело. Первая ласточка прошла. Значит мы находимся на судоходной речке и скоро покинем её приветливые берега. Дней через десять, речники вместе с падающей водой, попрут назад в порты приписки, а следом за ними и мы. Дай нам бог терпения и немного удачи. Наливай Анюта!»

Великая вещь водка и хорошее настроение, под эти специи можно съесть и старый кирзовый сапог.

С реки послышался мощный гул двигателей, шел большой караван буксиров с баржами и плавкраном. В тягостном ожидании прошла неделя. Ждали возвращения судов. Река мелела на глазах. Караван пустых барж показался неожиданно, как всегда бывает, когда чего-то долго ждешь. Первым из-за поворота реки показался большой буксир с плавкраном. Он шел на приличной скорости, стремясь как можно быстрее уйти из быстро мелеющей реки. Григорий залег в кустах тальника на берегу и наблюдал за проходящими судами. На плавкране была согнута стрела. На натянутых, между конструкциями, веревках, висело женское белье. На палубе, на матрацах, лежали несколько женщин и мужчина. Григорий знал, что команда плавкрана состоит из восемнадцати-двадцати человек. Крановщики на нем, в основном женщины. Механики, мотористы и матросы, мужики. Прошла последняя баржа.