Владимир Любицкий - Век годами не измерить (сборник)

– Между прочим, това… тьфу!.. господин лейтенант… эти «химеры» сейчас сражаются с нашим врагом. И вашим, кстати, тоже! А девушке моя звёздочка очень даже понравилась!

– Ну, вашими звёздочками врага не закидаешь. Что и видно!

– Чего ж вы второй фронт никак не откроете? – вмешался Чаговец. – Закидали бы своими… что у вас там…

– Придёт время – откроем! – Орлов отвернулся, не желая продолжать разговор.

– Они ждут, пока Россия сама немцам рога скрутит. А потом придут на готовенькое – добычу делить, – вставил Стребыкин.

– Россия – сама?! – Орлов в голос расхохотался. И, вдруг посуровев, заявил, как с трибуны: – Россию спасут только Бог и Америка! Америка – самая сильная держава!

– Ну да! «Мы сидели у вагоне и толкали паровоз», – продекламировал Чаговец. – А у самих только жвачка на уме да проститутки в салонах.

– А кто вам ремонтировал корабль: менял прогоревшие заглушки дизелей, сделал вот эту крышу над ограждением мостика? Разве не американские рабочие?

– Правда, – согласился Стребыкин. – Но при этом Том Силвер, слесарь, говорил, что, мол, сейчас хорошо: пока есть война – есть работа… Нет, вы поняли? – повернулся он к товарищам. – У нас люди под бомбами гибнут, а ему хорошо! «Есть война – есть работа!»

Орлов презрительно сплюнул за борт и стал спускаться по трапу вниз.

– Культура аж прёт! – проговорил вдогонку Морозов.

Спустя несколько минут на палубу вышел замполит лейтенант Шаповалов.

– Жалуется на вас американец, – пожурил он матросов. – Пропагандой, говорит, занимаетесь, в коммунистическую веру хотите его обратить…

– А он не занимается?! «Только Бог и Америка спасут Россию!»…

Шаповалов усмехнулся:

– Да? Но всё же вы не шибко… Нужен вам этот янки, как подлодке – дымовая труба! Пусть себе шипит… А очки у вас, Морозов, и вправду, я смотрю, щегольские…

Морозов снял очки и протягивает замполиту:

– Дарю, товарищ лейтенант.

– Ну что вы! Дарёное не дарят.

– Да жарко в них! Даже нос вспотел, – сетует Морозов под смех друзей.

– Нет-нет, оставьте себе – на память об Америке. Да и без них, думаю, не прохладнее.

– Внимание, записываю в вахтенный журнал: «18 ноября 1942 года, 14 часов 15 минут – Прошли северный тропик – тропик Рака!» – сообщает из рубки командир штурманской БЧ-1 лейтенант Константин Тихонов.

– Ничего себе, северный! – отозвался Сергей Чаговец. Он взялся было за перила трапа, но тут же, ожёгшись, отдёрнул руку. – Не лодка, а сковородка.

– На вас не угодишь, – рассмеялся Шаповалов. – То мороз вам не по вкусу, то жара…

– Домой бы! – поплевав на руки перед тем, как взяться за поручни, сказал Морозов. И дым Отечества нам сладок и приятен. Хотя… – сдержался, подумав, – нынешний дым уж дюже горький…

В этот момент звучит сигнал учебной боевой тревоги и команда:

– По местам стоять! Начать тренировки по борьбе за живучесть корабля!

Бегом, но привычно, без суеты, занимают моряки места по боевому расписанию. Электрики осматривают моторы, трюмные проверяют системы, комендоры расчехляют пушки и наводят их на условные цели.

По громкой связи разносится голос капитан-лейтенанта Братишко:

– Температура воздуха – до 40 градусов по Цельсию, забортной воды – 28 градусов. Охлаждать машины она не успевает. В связи с этим, во избежание перегрева и серьёзных поломок техники, командиру группы движения приказываю действовать по схеме: один дизель работает на винт, другой в резерве, на техосмотре. И так – через сутки.

Мотористы Яков Лемперт и Михаил Богачёв выводят один из дизелей. Старшина команды мичман Николай Лосев спускается под паёлы и пробирается к шатунам:

– Ну-ка, мальчики мои, как вы тут?

– Не горячо, товарищ мичман? – спрашивает Пётр Грудин. – Может, помощь нужна?

– Сюда бы веничек сейчас! – мечтательно откликается Лосев. Лицо его покрыто испариной, тельняшка потемнела от пота. – Как-никак, удалые они у меня – по 2100 лошадок в одной упряжке!

– Отбой учебной тревоги! – звучит команда.

Комендор Петр Иванов, несущий наблюдение на мостике, оперся было о переборку, но тут же отдёргивает ладонь: жжётся!

Оглядывая океан, внезапно докладывает:

– Слева тридцать, дистанция два кабельтова, плавающий круглый предмет!

Братишко, который находится тут же, в рубке, стремительно вскидывает к глазам бинокль – и с каким-то особым, охотничьим азартом командует:

– В центральном! Срочно на мостик – винтовку и патроны!

Иванов в недоумении:

– А тревогу? Тревогу объявлять?

– Не стоит, – смеётся командир. – Я думаю, сами справимся.

Пока приносят винтовку, объясняет:

– Это морская черепаха. Берег близко – вот они и нежатся в тёплой водичке…

Знойную тишину нарушает одиночный выстрел. И через несколько минут петля бросательного конца, метко брошенная Ивановым, охватывает огромный панцирь морского животного. Свободные от вахты матросы, высыпавшие на палубу на звук выстрела, помогают втащить черепаху на борт, после чего все вместе неловко пытаются её разделать. Наконец панцирь вскрыт, и Демьяну Капиносу доверяют ответственное задание – сварить черепаший суп. Это ему удаётся на славу: подтверждение тому – явное удовольствие на лицах обедающей команды.

– Нет, всё же в тропиках жить можно! – констатирует Михаил Богачёв. – А то я в этой духоте совсем аппетит потерял.

– Ты, рыцарь бачка и чумички, аппетит потерял?! – изумляется маленький Александр Капелькин, товарищ Михаила по группе мотористов. – Братцы, он по три котлеты в ужин глотает!

– Так то в ужин, – оправдывается Богачёв, – когда жара спадает…

Всё так же сверкает океанская гладь, и ещё жарче пылает солнечный круг.

Николай Фадеев под наблюдением командира штурманской БЧ-1 Константина Тихонова опускает в море термометр и докладывает:

– Температура забортной воды – плюс 28 по Цельсию.

Получив данные, капитан-лейтенант Братишко нахмурился:

– Совсем плохо! Мало того, что людям тяжело, – техника может не выдержать. В отсеках – до 50 градусов, заряжать аккумуляторные батареи даже опасно: газовыделение такое, что того и гляди, на собственном водороде взорвёмся.

– Возле дизелей ещё больше – градусов на пять, – с тревогой добавляет Донат Негашев. – Масло сквозь прокладки компрессоров и накатников пушек брызжет чуть не фонтанами!

– Снарядный погреб вообще под угрозой взрыва. По инструкции надо бы его затопить, – говорит командир минно-артиллерийской БЧ лейтенант Сергеев.

– А что в итоге, Василий Константинович? – спрашивает Братишко. – Останемся безоружными?

– Инструкция… – разводит руками Сергеев.

– От нас на Родине не инструкцию ждут, а корабль. Боеспособный корабль! – твёрдо заключает Братишко, давая понять, что сетовать на обстоятельства бессмысленно. – Людей надо поддержать – вот что главное. Кока ко мне!