Евгений Рудаков-Рудак - Радиация сердца

Или сам, когда решит.

– Так нету больше мамы, немец!

– Мама всегда есть. Уходи… А если придёшь ещё – сильно побью, я могу убить за свою семью. Наш Ваня для новой, хорошей жизни родился, а ты остался в старой, в самой плохой. Уходи, брат. Придешь, когда человеком станешь. Ду бист евин… нота. Прощай.

Так закончилась долгожданная и неожиданная встреча Вани с браткой Колей после долгой разлуки. Он часто потом вспоминал этот странный день и ему было очень стыдно. Стыдно и больно за любимого брата Колю и жалко – и его, и себя. Но раскисать было некогда, шел огородный сезон – тут, как потопаешь, так полопаешь. Сальман или в конторе сидел целый день, или уезжал в район по бухгалтерским делам. Фрида горбатилась то на колхозном поле, то на дойке или сенокосе, а все домашние и огородные дела легли на худые плечи детей. Как содержишь огород летом, так зимой жить будешь, и не было в доме разделения работ на мужскую, женскую или детскую.

Когда родители отсутствовали, главной в доме была Лиза. К четырнадцати годам она превращалась в очень симпатичную девушку. Формы округлялись, она давно чувствовала свою привлекательность и большое внимание к себе мальчиков. Лиза часто озорничала, то есть, строила специально глазки и училась ходить покачивая бёдрами, а плечи отодвигала назад, чтобы сильнее выделить, пусть и не большую пока, но уже вполне выпирающую грудь. Она, конечно, дурачилась, но больше дома, перед братом и Ваней, и это было смешно. Однажды Ваня увидел её ужимки на улице перед большими парнями. Конечно, раз другой было интересно, но потом он стал замечать, что это ему не очень нравится. Скоро и Лиза обратила внимание, что Ваня злится, если она с кем-то заигрывает. Феде было всё равно, отставая на два года по школе, он заметнее стал отставать и физически. Ваня, наоборот, рос не только духовно, но и физически, и… стал тянуться к Лизе, хоть хорошо известно, что девочки созревают быстрее мальчиков. Пропалывая огород или поливая грядки, сталкиваясь при этом не только случайно, но и специально, он стал замечать, что ему очень хочется, чтобы Лиза чаще задевала его. Бывало, что они просто дурачились, то есть, боролись. В начале их силы были примерно равные и боролись они честно, до победы не поддаваясь, никто не хотел оказаться нижним. Но… этим летом, Лизе, однажды, стало очень приятно, что победил Ваня. Обычно она крутила головой и громко кричала: «Сдаюсь… Всё, всё, всё!» А в этот раз, лежа на спине, она обхватила его руками, задержала на себе и как-то пристально, с прищуром, посмотрела на него в упор. Он ощутил на своей груди давление твёрдых сосочков и почувствовал, как напрягается её живот при дыхании, а потом она поймала губами мочку его уха и потрогала языком… словно жаром полыхнуло в лицо. Он дёрнулся и затих не дыша, а её глаза, вдруг, озорно засветились, она прикусила ухо, извернулась, перекатилась и села ему на грудь.

– Ура, я победила! – крикнула Лиза, обхватила его щёки ладонями и лицо её неожиданно покраснело.

– Я сам поддался. Ты ж девчонка, – Ваня встал и тоже почувствовал смущение.

– А вот и не поддался. А вот и нет, а вот и нет!

Она запрыгала, потом резко остановилась, глаза сияли, потом, вдруг, нежно поцеловала его в щеку и осторожно положила палец на губы, и сказала: – Мне кажется, что я очень, даже преочень… Да, их либе дих, мой Ванечка! – потом засмеялась, подхватила ведро и побежала к колодцу.

Он как-то неловко поёжился, приятное тепло комочком прокатилось от низа живота и застряло в горле – чуть было не поперхнулся, но потом часто задышал, глубоко вдохнул и теплый комочек снова скатился вниз. Стало хорошо.

Ваня не ощутил ещё ничего такого, особенного в отношениях с Лизой, просто… он глубоко вдохнул наполненный ароматами полыни и других цветущих растений воздух, и поэтому ему стало хорошо. Федя стоял рядом, скучал, а по выражению на лице было видно, что вся эта природа его совсем не радует. Он откинул ногой ведро, лег между грядками на охапку выполотой травы и заснул. Он всегда быстро уставал.

…Закончив поливать, Лиза предложила сбегать на озеро искупаться. Федя спал и не сговариваясь, они не стали его тревожить. Тропа шла огородом, дальше вниз, через заросли дикой малины и лопуха. Пробегая мимо бани, Лиза остановилась.

– Подожди, мне надо, – она забежала в баню и скоро негромко, почти шепотом, позвала: – Ваня, иди сюда, скорее.

Когда он вошел, Лиза сидела на корточках, и что-то из под себя вытаскивала. Это оказалась тряпка, сильно испачканная кровью.

– Вот, видишь? Это кровь.

– Порезалась? – стал её осматривать.

– Какой ты глупый еще. Я стала женщиной.

– Как?.. – не понимая, спросил он. – А причем тут кровь. Ты не порезалась? Ваня с детства знал об отношениях мужчины и женщины, тем более, откуда дети берутся, но причем сейчас Лиза! Однажды, очень давно, он даже видел, как рожала Мария, мать его лучшего друга Витьки Шилова. Это мгновенно промелькнуло в мозгу одной картинкой.

…Ему было тогда всего шесть лет. Ваня зашел позвать друга покататься на санках по свежему снегу, но во дворе его встретила беременная Витькина мать, тетя Мария, которая вытаскивала из колодца ведро с водой и только подняла его над срубом, как вдруг охнула, согнулась и… уронила ведро в колодец. В первый момент Ваня ничего не понял и подошел поближе. На обледенелой у колодца земле под Марией растекалась и дымилась лужа, сама она вскрикивала и стаскивала с себя штаны, а по ногам в лужу текла кровь. Он очень испугался, и хотел было убежать, но валенки словно примёрзли к земле. Дальше было ещё страшнее!., из под подола Марии сползало что-то окровавленное. Она едва успела это что-то подхватить и крикнула, чтобы Ваня бегом принес нож из избы. Он собирался совсем убежать, но валенки не отрывались от земли, потом послышалось верещание и снова дико закричала Мария, требуя принести нож. Он сбегал в избу и принёс нож. Она сидела у колодца и кутала в подол дымящийся, окровавленный комок, а в зубах зажимала какую-то скользкую веревку. Наконец он понял, что произошло, и закрыл глаза от ужаса, и даже вскрикнул, когда Мария поднесла нож к ребенку. Он решил, что тётка зарежет его, потому что слышал, как кричала она иногда на детей, когда не было еды, а они просили с утра до ночи, что готова убить паразитов. Правда, после обнимала всех и жалела. Когда он чуть открыл глаза, то удивился не меньше. Мария плакала и смеялась, что-то завязывала, а потом попросила его сбегать за мамой Марфой.

После этого в посёлке смеялись и говорили, что шестилетний Ваня стал крёстным отцом у Витькиного нового брата, а сам крестник, когда вырастет, станет дедом Морозом, потому что родиться и выжить на морозе не так просто.

Всё это промелькнуло в мозгу, когда он увидел у Лизы в руке окровавленную тряпку.