Юрий Линник - День флота. Матросские рассказы и повести

Командиры корабельных боевых частей по очереди объявляли распорядок работ. Когда очередь дошла до гидроакустиков, Ильясов, дотоле, приняв рапорт помощника, не произнёсший ни слова, вдруг расколол вдребезги рутину развода. В крепких флотских оборотах, на которые был непревзойдённым маэстро, он изверг разом на их понурые головы раздражение и недовольство, накопившиеся за дни стоянки на приколе. Но это была только прелюдия. Фуга командира была сногсшибательной, как для виновников торжества, так и для остальных присутствующих на шкафуте. Он преподнёс уже разделанным под орех гидрослухачам блюдо острое и неудобоваримое. Неизвестно, состряпал он его заранее или это было озарение, вспыхнувшее в пылу отчитки. Ильясов, вдруг приостановил поток брани, повернулся к противоположной шеренге, кою формировали члены электромеханической боевой части, в простонародье – «маслопупы». В тот момент они, не имеющие никакого отношения к гидроакустике, в благом расположении духа (не нас пользуют) играли двойственную роль: массовка действа и безучастные зрители командирского импровиза в одном флаконе. Иного им и не было дано, ибо гидроакустика для них и всё, что связано с ней – невесть что и сбоку бантик. Suum cuiqite.

Однако, лукавый Ильясов дерзнул, видимо, посягнуть на флотские устои и в неизбывном порыве, выдернул из строя первого попавшегося ему под руку военмора. Им то и оказался матрос Садовский, корабельный электрик. И стоял в первом ряду, как подобает «карасю», и ростом был повыше остальных. Словом, не пригнулся, значит, никто не виноват. Далее громом среди ясного неба прогремели слова командира: «В распоряжение старшины первой статьи Волкова для ремонта гидроакустической станции», которые ввергли шкафут в шоковое состояние. На глазах у всех, как «высотка», подорванная на снос искусными взрывниками, рушилось величественное здание корабельного железного порядка. Решение командира корабля было столь невероятным, что экипаж проглотил языки в паузе всеобщего изумления. Уж не заболел ли командир, переутомившись на дивизионной службе, или, случаем, какую бактерию зловредную поймал организмом своим? Что на него нашло?

Приказание командира озадачило Садовского. Не прикалывается ли командир, дабы как-то разрядить обстановку после чувствительной выволочки, публично устроенной гидроакустикам? Садовский, хотя и служил на корабле лишь третий месяц, но уже кое что уяснил для себя. А уж то, что электрики не ремонтируют акустические станции, он был уверен на все сто. Впрочем, как и при поломках в машинном отделении, или там гальюн заартачится отправлять естественные потребности команды, никому в голову не придёт шаловливая мыслишка позвать на выручку гидроакустика или того же радиометриста.

Недоумённое безмолвие, царившее на палубе после абсурдного приказания командира, затянулось. Ильясов, разумеется, понимал, какую сумятицу устроил в мозгах присутствующих на шкафуте. И не иначе, как хулиганил, затягивая без того перезревшую паузу, и, возможно, в душе потешаясь над всеми. Первым не выдержал Боцман. Он, рискуя своим «командирским» имиджем, смачно брякнулся на крепкий зад, задней лапой нервно почесал за ухом и, окончательно утратив самообладание, с визгом куснул собственный бок. Зря старался, никакого эффекта!

Молчали даже гидроакустики, попранные самолюбие и профессиональная честь которых взывали к справедливому протесту. Впрочем, старшина Волков уж было раскрыл рот, но вовремя спохватился, ибо скумекал: «Вякни словечко против – и ты на крючке. Тогда хоть в лепёшку расшибись, но эту грёбаную гидру к вечерней поверке запусти». Такова логика вещей. Вероятно, в этом то и состояли козни Ильясова – с чувством сыграть на амбициях старшины акустиков, вынудить его рвануть тельняшку у себя на груди. Похоже, уловка не выгорела, но при любом раскладе, командир мог бы покинуть шкафут посвистывая. Остальные присутствующие на разводе находились в предвкушении развязки лихо закрученной командиром интриги.

Числить себя среди них Садовский никак не мог. Ясно, что его против воли втянули в игру, суть которой он пока не раскусил. Ведь командир, нарочито растягивая паузу, дабы акустики до глубины прочувствовали свою никчёмность, вполне мог бы ещё спустить дело на тормозах словами: «Что? Не катит вам подмога электриков или, пуще того, трюмных машинистов, попросту, корабельных сантехников? Тогда, вам и флаг в руки, сами устраните поломку». Всё, инцидент исчерпан без синяков и обид. Тем не менее, пауза грозила накрыться командой: «Разойдись! Приступить к корабельным работам!» Похоже, дело принимало серьёзный оборот. Теперь, когда гидроакустики, проглотили пощёчину, не отвергнув позорную помощь, наступила очередь Садовского вступить в действо. И ежу понятно, что если сейчас промолчит, значит, берётся за дело, в котором ни бельмеса не смыслит. Теперь главное – не промухать.

Само по себе заведомое фиаско не страшило – не получилось дотоле у гидроакустиков, с электрика тем более взятки гладки. Однако, команда корабля – жёсткий мужской коллектив. Всегда найдутся остряки, которые начнут подначивать и зубоскалить, мол, ну-ка расскажи, как ты ГАС нашу выправлял. Сыщутся охотники и позлорадствовать, а то и кликухой меткой наградят, типа, «гидроподкустик ты наш». И поделом – не суй свой нос в чужой огород. Поэтому Садовский, не мешкая, ринулся спасать свою матросскую честь – как на духу выложил командиру, а заодно и команде, что пресловутая свинья в апельсинах смыслит поболее, чем он в гидроакустике и ставить на ГАС его без толку. В коварном замысле Ильясова, похоже, отсутствовал такой пустяк, что подаст вдруг голос разменная пешка его изящного шахматного этюда. Посему публичная исповедь Садовского о своей гидроакустической несостоятельности без колебаний и, видимо, без малейших угрызений совести была проигнорирована командиром. «Ну вот, и груздём не назвался, а одно – в кузовок полезай», – с горечью подытожил Садовский. Так молодой электрик нежданно-негаданно очутился в аппаратной корабельной гидроакустической станции «Геркулес» в роли… подкидного дурачка.

* * *

Знатоки флота наверняка ещё не забыли, что малые противолодочные корабли 204 проекта оснащались гидроакустической станцией кругового обзора с выдвижным обтекателем «Геркулес-2м», детищем конструктора Умикова З. Н. Правда, к тому времени прошёл уже с десяток лет после её разработки, и станция основательно устарела морально. Тем не менее, это нисколько не умаляло её неподъёмность для любого, даже самого отвязанного чайника.

За недолгий срок службы на корабле матрос Садовский быстро научился выполнять немудрёные наказы, кои расписаны на все случаи корабельной жизни в книжке «Боевой номер», карманных скрижалях российского военмора. Сносно разбирался в хитросплетениях корабельной электросети. Иногда, для осмотра электрощита наведывался в аппаратный отсек акустической станции. Благовейно дивился там множеству замысловатых штуковин, о назначении которых не имел ни малейшего понятия. Да и как оно могло бы появиться, это понятие? Куцый параграф о распространении ультразвука в воде из учебника физики, проглоченный впопыхах несколько лет назад при подготовке к экзамену, ну никак не мог служить основанием, чтобы отважиться на ремонт боевой гидроакустической станции, пусть даже не самой современной.