Гаджимурад Гасанов - Зайнаб (сборник)

О, эти миндалевидные глаза! Они мужчин сшибали с ног всей силой своего разума, всей глубиной внутренней страсти, делали их послушными, податливыми. Мужчина, оказавшийся в глубоком омуте этих глаз, навсегда становился их пленником. Чтобы не стать рабами этих чарующих глаз, чтобы не потонуть в глубине их омута, многие неженатые мужчины покидали родные места, уходили на фронт, уезжали в другие края. Куда бы они ни убегали от манящего взгляда этих глаз, он настигал их, разил своим внутренним огнем, лишал разума. Они, не выдержав разлуки, душевных мук, бросали вновь обжитые места, сломя голову торопились домой, чтобы еще раз окунуться в омут этих глаз и навсегда погибнуть.

О, какие были эти миндалевидные глаза! Ее глаза, в зависимости от света, места, настроения, состояния души, удивительно меняли свой цвет. Они становились ласковыми, колючими, грустными, манящими, горделивыми, чарующими, уничижительными.

А как Зайнаб поет, как она изливает душу! Так, как поет Зайнаб, не могла петь ни одна девушка на свете! Ее завораживающий голос, ее песни, своей силой, мощью, тембром, могли поднять человека высоко к звездам, мерцающим на небосклоне. Они самого слабосильного мужчину могли делать смелым, самого сильного гордеца лишить воли. Они могли мужчину заставить одновременно смеяться и плакать. Небольшая упругая грудь, плоский живот, мощные длинные ноги с великолепными линиями, уходящими к низу живота, плавные движения тонкого изящного стана при ходьбе, тугие, как стальные жгуты, икры ног, великолепная поступь – все в ней поражало мужчин.

Зайнаб, ее песни стали неотъемлемой частью духовной пищи, визитной карточкой ее родного села. Своей красотой она радовала глаза мужчин, убивала женщин, ее песни возвращали к жизни людей, измученных войной.

Она являлась темой бесконечного обсуждения для многих женщин. Ее песни радовали их сердца, вселяли в них силу, звали на трудовые подвиги. Была идеалом красоты, обаяния, изящества и предметом бесконечных сплетен.

Песни Зайнаб служили мощным идеологическим оружием советского народа в борьбе с внутренними и внешними врагами страны. В своих песнях она высмеивала фашистов, клеймила позором бандитов, дезертиров, трусов, восхваляла мужество, геройство красноармейцев. Юношей вдохновляла на самоотверженные дела, геройские подвиги. Припертые к стене силой духа ее песен, многие уклонисты, дезертиры вновь возвращались на фронт, и с именем Зайнаб на устах в рукопашную шли на врага.

Слепого музыканта с очаровательной дочерью стали приглашать на все мероприятия, которые проходили в районном центре. Вместе с агитбригадами района их отправляли по селам, на кутаны, туда, где решалась судьба урожая, ковали победу над лютым врагом.

Слепой музыкант с дочерью своей необычной музыкальной и песенной программой не на шутку напугали врагов советской власти. Зайнаб в своих песнях высмеивала уклонистов от колхозных работ, пособников врагов клеймила позором. За это враги ненавидели ее, вынашивали тайные планы расправы над ней. Против народной любимицы, популярной певицы, о которой заговорил весь район, мало кто из них мог пойти открыто. Как только наступали сумерки и над селом проносился мелодичный голос Зайнаб, у ее недругов по телу пробегала дрожь, пальцы рук сводило судорогой так, что кровь сочилась из-под ногтей.

Зайнаб каким-то внутренним чутьем различала, кто ей друг, кто враг. Она их мысленно распределяла по одну и по другую сторону баррикады. От врагов она держалась на расстоянии, от них уберегала и друзей. Недруги тоже настороженно относились к ней, старались не попасться ей на глаза.

Двери сакли ашуга Рустама были распахнуты для сельчан. Любой, кто переступал порог его сакли, там находил душевный прием. Рустам с дочерью своих посетителей часто угощали стаканом чая. Наиболее нуждающимся Зайнаб давала мерку муки, угощала, чем богаты. Когда гости после концерта уходили, отец с дочерью провожали их со всеми горскими почестями. Как говорят, у одаривающего человека рука никогда не скудеет. Поэтому в сакле слепого музыканта всегда был хлеб и душистый чай.

Песни Зайнаб являлись своего рода щитом, водоразделом, ограждающим ее от враждебного мира, ее отдушиной, выражением ее непреодолимой тоски по тому, к чему ее душа тянулась. Она часто тосковала по Муслиму. Горский этикет до замужества не позволял девушке встречаться с любимым. Огромным препятствием являлись соперницы, которые ей не давали свободно дышать, ребята, которые были влюблены в нее. Зайнаб могла видеть Муслима у себя в сакле только среди почитателей ее таланта, во время представления концертной программы в сельском клубе. Понимая, что за ней и Муслимом следят десятки глаз, она в сердце умело прятала свои тайны, девичьи тревоги. Будучи страстной и чувствительной натурой, в душе беспрестанно боролась со своими противоречивыми мыслями, бунтарским характером.

Когда Муслим из-за своей занятости долго не мог посещать саклю дяди Рустама, Зайнаб грустила, а по ночам, когда все засыпали, горько плакала. Ее сердце разъедала непреодолимая тоска, тревога подтачивала ее нервы. Она знала, многие девушки в селении сохли по Муслиму. И боялась, любая из них может его сбить с толку, окрутить.

Зайнаб старалась держать свои страхи, тревоги в глубине сердца, но разве от родного отца такую тайну утаишь? Отец по тембру голоса дочери, настроению, характеру исполняемых песен безошибочно определял, что случилось с дочкой, что ее радует, что тревожит, перед кем распахивает свою душу, перед кем замыкает. Отец чувствовал, как радуется дочка, когда к ним в саклю заглядывает сын покойного Рамазана и вдовы Сельминаз, как она злится, когда еще издалека слышит скрип хромовых сапог задиры Мурсала, переступающего порог их сакли.

При появлении Муслима слепой ашуг чувствовал, как начинала светиться его дочка. Голос ее менялся, начинал звенеть как серебряный колокольчик. Она беспрестанно вбегала и выбегала из своей комнаты, за вечер несколько раз меняла наряды. И пела так страстно, в песню вкладывала столько нежности, любви, что под гипнотизирующим ее голосом присутствующие на концерте замирали. Все понимали, ради кого Зайнаб так старается. Создавалось такое впечатление, что под воздействием ее чарующего голоса рассеиваются грозовые облака, небо очищается, за облаками выглядывает солнышко. Ее голос звучал так ласково, так страстно, порой он становился таким волнующим, душераздирающим, что слепой отец боялся, вдруг у дочери от нахлынувшего счастья не выдержит сердце. Он чувствовал, как быстро менялся климат в сакле, как она заполнялась теплом, любовью. Будто под воздействием песни Зайнаб стены сакли обогревались, границы села становились шире.