L++ - Ибо богиня

Учительница не рискнула напомнить, что в веках осталось имя небесной Лауры… а имя земной жены Петрарки, матери его детей, никому не известно.

Для Валерия Геннадьевича эти четыре месяца тоже пролетели в хлопотах. Случилось так, что почти сразу после отъезда Танюши его вызвали в правление Канала и предложили подписать договор о передаче авторских прав на его текущую постановку… «Мы Вас не особенно торопим – заодно и продумаете потщательнее – кому», а потом ещё раз ошарашили: «Видите ли, по нашим сведениям статистику по „Тёмному мёду“ собирает ФВИ».

Заместитель директора Канала лично, своими белыми ручками открыла сейф, достала пузатую бутылочку «Камю», три рюмочки, лимон… Разлила, нарезала, поднесла. Крокодил Тёма только жмурился, а леди Иветта вещала:

– Мы не хотим Вас терять. Конечно, Фонд Высокого Искусства в состоянии обеспечить Вас всем. Но, Валерий Геннадьевич, подумайте: нужно ли Вам тратить время на сбор новой команды, тратиться на привыкание к новым людям, к новым помещениям, к новому начальству… Да-да, именно – к начальству. Конечно, задача Фонда – обеспечить свободу творчества гениям. Но это всё-таки официальная структура, а официальные структуры невозможны без официальной отчетности, а, значит, без чиновников, ею занимающихся, её собирающих, её требующих, а значит, невозможны без начальничков. А оно Вам надо? К нам-то, в оном качестве, Вы уже привыкли. Худо-бедно, но мы уже давным-давно сработались, притёрлись, приспособились. И не только Вы к нам…

– И ещё, Валерий Геннадьевич, – Крокодил улыбался своей крокодильской улыбкой, – наши требования, базовые требования любой коммерческой компании тебе ж известны: это укладываться в планы – в том числе и в основном: по финансам и по срокам. Повторю: по срокам. Подумай, а не стоит ли тебе иметь над собой именно это: не только моральные обязательства закончить работу? Вон Джекоб Франдт пишет свой Второй том уже восьмой год…

– Но…

– Валер, хватит, а? Ты же знаешь: мы в состоянии решить любые «но», – Иветта села перед ним прямо на стол, покачала своей белой ножкой. – Мы планировали предложить тебе это в следующем сезоне, через полгода то есть, но раз так… А когда бы ты мог начать новую работу? Настоящую работу?

– Завтра.

– Начинай.

– На каких условиях?

– Пункт об авторских правах – причешем отдельно. Остальное – пиши сам. Мы согласимся.

– Даже со сроками?

– Даже с ними.

– Но у вас же уже давно закрыт план на год текущий и сверстан – на следующий… Да и на через следующий, наверное, тоже!

– Не твоя забота.

«Ну что ж, ты напросилась».

– Тогда… Тогда попроси меня, Веточка. Хорошо попроси.

– Мне выйти? – захохотал Тёмка.

– Нет. Этому придурку не этого всю жизнь от меня хотелось, – Иветта спрыгнула со стола, отсчитала три шага, жалобно спросила: – Хватит?

Валера только кивнул, и она начала подтягивать вверх узкую длинную юбку.

– Какой же у вас был звёздный класс… ты, Тимофей, Иветта, Катерина, Андрей, Семён, Алина… все на слуху. У всей галактики.

Они лежали, как Анна любила: она – спиной к нему, он – прижавшись к ней всем телом, обняв её… Его дыхание неслышно шевелило её волосы, щекотало шею. Его руки чуть ласкали её грудь, и остро ощущались его бёдра. А через открытое окно пахло опавшими листьями и сыростью – пахло ранней осенью. Смутно доносилась музыка, отчетливей – чей-то разливчатый смех. Их квартал ещё не спал.

– Это всё Катерина… Лучшая! – и Анна почти увидела его улыбку. – Вот – даже Линка до сих пор помнит! На посвящении в скауты у нас спрашивали о своих собственных недостатках.

– Нас тоже, – вспомнила женщина.

– Да почти всех спрашивают, стандартный вопрос. А Катерина тихо ответила:

«– Я не знаю.

«– Поможем девочке! – представитель города оглядела класс.

Ни одна рука не поднялась. Алина потом призналась, что с горя хотела выкрикнуть: «Да гадина она просто!», – так на Посвящении не принято лгать.

«– Она что у вас – идеал? – обернулась к нашему учителю представитель.

«– Эх, – вздохнул Вениамин Константинович, – побольше б, хоть на пару каратов, доброты да скромности – вообще б цены не было.

«– Вы считаете… – чуть нахмурила бровки наша юная красавица.

«– Будешь спорить? – улыбнулся учитель.

«– Нет, – скромно не стала спорить она.

Вот такая. Мы, мальчишки, чуть ли не поголовно были влюблены в неё, а девчонки исходили ревностью… И друг перед другом… – он вздохнул, с такой горечью, с такой ностальгией… – Тёмка, тот интеллектом, фартом… Однажды, они, на пару с Ифкой, учинили игру в дурака на раздевание и оголили всех нас.

– И скромную Одоевцеву?!

– На её скромности и сыграли – «а ты что – не такая, как мы»?

– И ты впервые увидел её голой?

– Первый раз голой я видел её на пляже. Недолго, правда: пришел, она тут же подхватилась, оделась и ушла. А тогда я впервые увидел её в нижнем белье.

– Тоже на всю жизнь впечатление?

– Тоже.

– И как она его снимала – тоже?

– Не только у меня – «так опадают магнолии…»

– Так это после игры в дурака?!…

– Первые стихи Андрейка написал ей в шестом классе. А тогда…

«– Только попробуй, – сразу предупредила она его.

«– Я попробую, – сглотнул он.

«– Слово, одно только слово не понравится – год разговаривать не буду. Вы меня знаете! – кивнула она нам.

«– А если… – договорить у него не получилось.

«– Поцелую, – хмыкнула она.

И поцеловала. Оба были красные, как… как морковки. Прижалась к его щеке губами и застыла. А я начал громко считать: «Раз, два, три…»

«– Заткнись! – заорал он.

«– Стехов, уйди, – негромко сказала она.

Я и ушёл. Мы не разговаривали более двадцати недель.

– В одном классе?! Это ж… полгода почти… Полторы сотни дней?

– Меньше, – тихо улыбнулся мужчина, – сто сорок четыре. Ровно гросс – дюжину дюжин.

Первые два варианта стихотворения – Ифка потом хвасталась – она просто обсмеяла. Андрей её два раза едва не побил. Первый – не сумел догнать, второй – её прикрыл Крокодил. Потом Андрюха просил прощения и снова читал переделанное. Она без Тимки слушать уже отказывалась. Эта строка появилась в четвертом варианте… Канонический – шестой – показали Вениамину Константиновичу. Он только головой покачал:

«– Ну, теперь понял, что вдохновение – это всего лишь первый шаг? Что первый вариант стихотворения – это всего лишь первый его вариант? – и улыбнулся: – Получилось. Вперёд!

И поэт решился.

А за полгода нашего обоюдного молчания моя постановка с параллельным классом нашей, в те времена совсем не элитной, школы смогла прорваться на региональный смотр-конкурс. И Тёмка опять столковался с Ифкой, та сыграла, уж не знаю как, не знаю на чём – до сих пор не знаю! – но Катерина извинилась передо мной, попросила вернуться и больше не уходить от класса. Лично!