П. Сычёв - Вся жизнь – оверштаг

Дамфи пристально смотрел Нэрту в глаза, что-то решая, наконец, он вынул трубку, кисет с табаком, скрывая свои сомнения, принялся старательно уминать табак в трубке. Нэрт ждал ответа, понимая, что именно сейчас будет всё решено, и уже чувствовал, что Дамфи осознаёт выгоду от такого союза.

В напряжённой тишине голос Дамфи отдавал хрипотцой, от волнения. Видимо, ему не легко давалось это решение:

– Я вынужден принять ваше предложение, но не потому, что чего-то там испугался или вы внушаете мне какие либо опасения. Но мне не приятно принимать дружбу пирата.

– А дружба с контрабандистами вам приятна?

– Нет! Чёрт вас задери! Но это колонии! И здесь каждый пытается заработать, как умеет! – Дамфи забыл про трубку. Он понимал, что связи с контрабандистами не делают ему чести, хотя и приносят своего рода прибыль, но тщательно отгораживался в душе от того факта, что он, капитан английского флота, запятнан столь сомнительными делами.

Нэрт ждал продолжения, не шелохнувшись, прислушиваясь к звукам за спиной – там нервно сопел матрос, и это немного нервировало. Хотя Тихоня Билли не допустил бы неожиданного нападения, но, тем не менее, было не по себе чувствовать тяжёлый, буравящий взгляд чужих глаз у себя на затылке.

– Я принимаю ваше предложение, – повторил Дамфи после минутной паузы, – потому что у меня уже в печёнках сидит этот Гарсиа со своим галеоном. Я, словно вор, вынужден пробираться меж островов, постоянно глядя на горизонт, не появится ли там его парус. Если вы потопите его и разгоните по шхерам всю рвань, которая возомнила себя хозяевами здешних вод, я готов на союз с вами. – Дамфи пристально смотрел в глаза Нэрта и, глубоко затянувшись, переспросил:

– Чем вы можете доказать, что вы и есть тот самый капитан Нэрт, о котором я слышал?

– Ничем, кроме того факта, что я стою в вашей каюте, но, если вам интересно послушать о моих африканских приключениях, – Нэрт улыбнулся, – так для этого нам придётся выпить не мало рома.

Дамфи понимающе кивнул головой:

– Да, время покажет, кто вы есть на самом деле. Во всяком случае, Хэнк за вас поручился. Я высажу вас в Сент-Джонсе и, буду ждать, вечером, в таверне «У слепого пирата», – Дамфи криво ухмыльнулся, – между прочим, губернатору это название нравиться, он говорит: «вот так и должно быть, чтоб им всем ослепнуть».

Бросив якорь в бухте Сент-Джонса, прибывший из Барбадоса бриг, словно уставший кит, закачался на прозрачных, хлюпающих в борта волнах. Вокруг сновали рыбацкие лодки, ловя ветер полотнищами косых парусов, от берега к прибывшему кораблю стремительно неслась шлюпка с представителями порта и почтовым служащим. Команда сновала по палубам, готовя корабль к разгрузке и, по всей видимости, к капитальному ремонту. Нэрт и Билли стояли у фальшборта на полубаке, стараясь никому не мешать. По договорённости с капитаном Дамфи, на берег они отправятся в капитанской шлюпке вместе с ним.

Сент-Джонс, форпост британского присутствия на Антигуа, напоминал причудливую смесь портового городка и крепости одновременно. Здесь всё было построено так, чтобы при необходимости сдерживать атаки неприятеля, как с моря, так и со стороны островной части. Бухта прекрасно простреливалась орудиями из форта, улочки каменных домов изгибались причудливыми лабиринтами, в которых можно было возводить баррикады и сдерживать атаки. По городу в основном расхаживали солдаты и офицеры. Только в портовом районе наблюдалась оживлённая суета, возле рыбного рынка и возле причалов, ибо приход корабля являлся для жителей Сент-Джонса значительным событием.

Нэрт всё утро совещался с Билли, чем им придётся заниматься в Сент-Джонсе. Было решено, что они сойдут на берег как познакомившиеся во время плавания пассажиры. Тихоня снова найдёт людей Хэнка и будет поддерживать с ними связь.

Вечером Нэрт заглянул в таверну «У слепого пирата». Конечно же, ни к каким пиратам эта таверна отношения не имела, здесь собирались матросы и местные рыбаки.

Так как Питера Дамфи ещё не было, Нэрт присел за один из общих столов, где спокойно поужинал, не привлекая к себе внимания. Хотя сосед по столу и пытался завязать с ним беседу по поводу цен в Бриджтауне, но Нэрт так трудился над своей миской, что любопытный сосед отстал.

Дамфи появился довольно поздно, когда большая часть посетителей, изрядно набравшись, гудела как пчелиный улей. Нэрт пробрался к столу, за которым примостился Питер, и уселся рядом. В таком гаме можно было не бояться говорить, так как для того, чтобы слышать друг друга, нужно было чуть ли не кричать в ухо собеседнику.

– Задержался у губернатора, – сообщил Дамфи, – он устроил пышный ужин в честь нашего прихода. Собралась вся местная знать, комендант форта и прочие. Но кое-что вас непременно может заинтересовать.

Дамфи загадочно улыбнулся и, весело посмотрел на Нэрта:

– О вашей персоне здесь уже известно. Губернатор получил особые распоряжения в отношении вас, – Дамфи не сводил взгляда с Нэрта, стараясь подметить его реакцию, – ему поручено арестовать капитана Нэрта, как только он здесь появится, и отправить в Англию с первым кораблём. Вот так. Вы ещё только добрались до Антигуа, а для вас здесь уже заготовлены кандалы.

– Впечатляет!

Нэрту от таких новостей стало тоскливо, он понимал, что, подняв чёрный флаг, проводит черту между прошлым и будущим, но такой скорой реакции на свой поступок не ожидал. По всей видимости, не обошлось без участия старых недоброжелателей из адмиралтейства.

– Но не стоит отчаиваться. Я вам уже говорил, что здесь – колония, а наша добрая старая Англия далеко, за Атлантикой. Губернатор получил распоряжения, но для того, чтобы их выполнить, он должен иметь возможность, а главное – желание вас арестовать. Думаете, ему просто здесь руководить? Здесь, можно сказать, несколько ветров, дующих в паруса местного управления. Плантаторы желают, чтобы в их дела никто не вмешивался, и всеми правдами и, неправдами наводят свои тёмные связи со всеми, кто может им быть полезен. Комендант форта хочет, чтобы всё было по закону и, как должностное лицо, требует ужесточения и дисциплины. Плюс ко всему пираты, которых полно в этих водах.

Французы, голландцы, испанцы, которые хуже пиратов, ибо позволяют себе всё, даже не поднимая чёрный флаг, они считают здесь всё своим и бросаются на любой корабль, если на нём нет испанского флага. Вы единственный пират, – при этих словах Дамфи понизил голос, словно опасаясь, что даже в этом шуме их могут услышать, – английский пират, который имеет представление о чести и достоинстве, вы не бросаетесь на слабый торговый корабль, наслаждаться вседозволенностью. Вы берёте на абордаж военный галеон! И не боитесь подняться на борт английского корабля почти в одиночку с заявлением о союзе. Я тоже многое повидал и скажу вам, что пока я склонен поддерживать с вами дружеские отношения – во всяком случае, пока до меня не дойдут сведения о ваших бесчинствах в отношении англичан.