Саша Чекалов - Вариант Геры

Перевестись на вечернее не успел, но, по крайней мере, переговорил с замдекана, и тот, за пару батлов «жидкой валюты» войдя в положение, разрулил вопрос с преподами. А как-нибудь месяц до конца курса протянуть – тоже не проблема.

…Сидел себе в офисе, набивал на чужом компе курсовую, попутно отхлёбывая из кружки разведённый кипятком супчик (обеденный перерыв был) … и неожиданно из «предбанника» послышался знакомый голос.

Герка сохранился и выглянул.

Ресепшн оккупировала замещавшая на полставки секретаршу старушка-бухгалтер; именно на неё сейчас и наседала: «Да я же по объявлению!» – явно потерявшая всякое терпение… Дишка. Собственной персоной.

Увидев Герку, она расцвела.

– А! Ну вот… Вот и я. Приветик.

– Привет! Ты что здесь делаешь?

– Да на работу пришла устраиваться… а меня – вот, полюбуйся, не пускают!

– Я же вам русским языком объясняю, девушка, – старая клуша немедленно влезла с ремаркой, – директора нет на месте! И неизвестно, будет ли… Вам что, назначено?

Но тут входная дверь распахнулась, и упомянутый секунду назад человек, мельком взглянув на Дишку, быстрым шагом проследовал к себе.

Об Ансельме Стеаринцеве, генеральном директоре, учредителе и фактическом владельце фирмы «А…с» (многим, хочется верить, и теперь ещё памятна её эмблема: перечёркнутый вытянутым в полоску российским триколором красный кружок, вписанный в квадратную рамочку), стоит рассказать поподробнее… да вот загвоздка: рассказывать-то особо нечего. Слишком уж мало информации в открытом доступе.

Известно, что Ансельм Антонович пришёл в бизнес из военной авиации. Также ни для кого не секрет, что к своим сорока семи годам он успел очень многое… Что успел? О том серьёзных людей расспрашивать не принято. Сам же Стеаринцев распространяться на данную тему тем более пас.

Хотя вот во время собеседования почему-то пустился в откровенность… но сперва вдруг поинтересовался, не приходится ли Герка родственником знаменитому Гагарину – который в своё время прогремел на всю Академию Циолковского своими опытами в области… ну, короче, в очень перспективной по тем временам области.

Герка без обиняков сообщил, что, мол, да, приходится. Сыном. Уточнил, что отца не помнит почти… но тот, насколько Герке известно, действительно, был каким-то боком связан с Академией – после того, как отслужил военным лётчиком.

Ансельм Антонович, когда это услышал, удивился… э… прямо скажем, не очень. Повёл себя, в общем, не вполне естественно. Не то чтобы совсем уж странно повёл – просто какое-то смутное ощущение возникло… Будто он изо всех сил старается естественным быть, и…

Понятное дело, это всё Геркина проклятая мнительность, – на самом деле человек действительно искренне обрадовался. Удовлетворённо кивнул (типа, «так я и думал»), потом хлопнул Герку по плечу (довольно болезненно), сообщил, что «мир-то, оказывается, конкретно тесен», и… по селектору заказал секретарше, той самой, которая вскоре почему-то уволилась, два чая с лимоном.

Чай оказался всего лишь пакетным «Липтоном», но ведь дорог не напиток, дорого внимание… тем более если это внимание босса, блин… А босс между тем, размешав сахар и подлив (себе одному) в чашечку «Метаксы», непринуждённо извлечённой из сейфа, ударился в воспоминания…

Окончив училище, поступил в Военно-воздушную академию… нет, не Циолковского, а Жуковского, хе-хе! – ну, в общем, одолел и её. Вернулся в свой полк, что в Ленинградском военном округе, а вскоре… получил, как говорится, предложение, от которого не мог отказаться. Короче, был приглашён в отряд космонавтов! Где и познакомился с…

[ – Итак… Герман Гагарин, значит.

– Ну да, в честь Германа Степановича… Мать говорила, отец перед ним преклонялся.

– А, ну да, ну да… Ещё бы. Кстати, отец твой… Хм. Пару раз с лекциями к нам приезжал, знаешь?

– Мама вроде что-то рассказывала, но, честно говоря, я не очень…

– Великий был человек, – продолжал Ансельм Антонович. – Не многим старше нас, архаровцев, был в то время, а какие лекции читал! – заслушаешься… Мы его «наш Ильич» называли! – «за глаза», конечно… Помню, при каждом удобном случае норовил к теме турбулентности временных потоков свернуть…

– А, знаю. Мы в ГУБИ про турбулентность тоже проходили.

– Вот видишь! Сейчас этому даже студентов учат; а в то время – просто не умещалось в сознании… Без преувеличения, гений! Предтеча целого направления. Для меня он был – ну, пророк, не меньше. Потом-то, когда познакомились близко, я…

– А, вы с ним были близко знакомы?

– Так я ж тебе про что толкую: ещё как были… Нет, всё-таки большущий учёный Сашка Гагарин, глыба. Жаль парня, рано умер. Мог бы ещё…

– Вам, значит, известно, что он…

– Естественно! Мне ли не знать: мы с твоим папашей знаешь как сдружились потом? Не разлей вода были! Эх… Правда, как он женился… после этого, конечно, реже стали видеться. Всё-таки семейная жизнь… Много нервов отнимает, понимаешь ли: ответственность и всё такое… На друзей, короче, времени уже не остаётся. Такие дела… А ты, значит, Герман…

– Ну да.

– Понятно… В детстве-то не дразнили тебя?

– С чего вдруг!

– Ну, так. Гагарин… и вдруг Герман.

– Вообще-то дразнили. Только… Ничего, дело прошлое.

– А, вот и молодец, что не живёшь прошлым, молодчина: в будущее надо смотреть, вот что! В будущее! А это всё, знаешь… Ладно, прозит. И хрен с ними]

…со всеми. Пошли ежедневные тренировки, нешуточные нагрузки физические… Неделя за неделей в постоянном напряжении, месяц за месяцем… Психологическая разрядка какая-то нужна была… И в итоге, как выразился сам гендиректор, «провафлил я это своё будущее»: закрутил роман с юной девой, женой генерал-лейтенанта Косорытова, – а та возьми да и похвастайся подруге… Конечно, из отряда вышибли с треском.

Опять истребительный полк, опять рутина… «Ну да нам не привыкать, верно?» – ничего, даже внеочередное звание заработал. А потом… ну, короче, снова перевели. «Наше дело подневольное: скажут «смирно» – стану «вольно» я»… В Москву вот попал, квартиру дали… Не за красивые глаза, нет. За доблестный как бы труд, за бессонные ночи… И через несколько лет подумалось вдруг: «Да гори оно синим пламенем!»… Подал в отставку.

…Времена на дворе стояли интересные: перестройка, гласность, ускорение… свободного падения, мать его! – но это-то выяснилось много позже… Между прочим, и частная инициатива впервые с периода нэпа начала поднимать свою плоскую голову, – стало быть, тоже пришлось отношение менять, кучу новых обстоятельств учитывать… А что поделаешь! – темпора мутантур, и ты с неприличной готовностью, как бобик на поводке, подчиняясь «велению времени», торопишься не отстать от общих мутаций. Чтобы потом не было… м-да.