Алекс Ведов - Тени иного. Повести

– Окно справа, – негромко сказал Юрий, – пока не показывайся. Только когда вплотную подойдём…

– Понял, – кивнул Сергей.

Проваливаясь по колено в снег, они поравнялись с ближайшими деревьями. Парфёнов остановился, вынул из-за пазухи «Макаров», переложил его в правый карман куртки.

– Мужики, ружья держите наготове, – он повернулся к Юрию и Сергею. – Я первый иду и говорю с ним.

Он решительно двинулся к двери, опережая спутников на три шага. И вдруг что-то резко затормозило его. Из-под снега на уровне колен выпрыгнула верёвка, под его напором разом натянувшись как струна, между деревьями.

– Осторожно, назад! – заорал Юрий.

И одновременно с этим, разорвав заснеженное пространство, грохнул выстрел. Мёрзлый лес в ответ задрожал со всех сторон звонким эхом.

Парфёнов схватился за грудь обеими руками и медленно стал оседать в сугроб. Юрий и Сергей бросились к нему. Снег вокруг следователя обильно окропили алые брызги.

– Мать твою, что это? – воскликнул Сергей, подхватывая обмякшее тело следователя.

– Самострел поставил, сволочь! – радист быстро мотнул головой в сторону ближайшего дерева, с которого ещё продолжал сыпаться снег.

Между хвойными ветками медленно курился сизый дымок. Сергей бросил пристальный взгляд туда. Да, там сквозь пелену падающего снега блестел обрез охотничьего карабина. Он был примотан изолентой к ветке так, что дуло было направлено на тропу. А верёвка, которую зацепил следователь, была обёрнута вокруг ствола ели и привязана концом к спусковому крючку.

Парфёнов, поддерживаемый двумя парами рук, ещё пытался что-то выговорить, но вместо слов изо рта выплеснулась и поползла по подбородку струйка крови. Глаза за стёклами очков потускнели и стали медленно закрываться. Двое мужчин стояли в ступоре несколько секунд, видя, как из тела уходит жизнь.

– Всё, конец! – Юрий сумасшедшим взглядом посмотрел Сергея. – Отпускай, мы ему уже не поможем. Хорошо, нам не досталось!

Сергей и сам видел, что следователь мёртв. Судя по всему, он получил в туловище заряд крупной дроби. Большая часть её пришлась в грудь: куртка в этом месте была изрешечена и уже пропиталась кровью.

Сергей выпустил из рук безжизненное туловище, которое как мешок с соломой опустилось на снег. Мужчины переглянулись, тяжело дыша: оба были в шоке и на несколько секунд утратили самообладание.

– Что делать-то будем? – с отчаянием выговорил Сергей.

– То, зачем пришли, – процедил Юрий и взвёл курки на своей двустволке.

– Ты чего, Юра… – заговорил Сергей, чувствуя, что способность соображать возвращается к нему. – Ты… его прямо сейчас прикончить хочешь? Погоди, не пори горячку!

– А ты что предлагаешь? – радист, обычно невозмутимый и немногословный, сейчас был возбуждён до дрожи. – Он же специально это сделал! Что теперь, нам просто возвращаться?

– Постой! Он ведь, если там, – Сергей мотнул головой в сторону избушки, – он уже слышал выстрел. Он уже наготове.

– И что? Он один, а нас двое. С разных сторон подойдём. Что, ждать пока он ещё кого-нибудь пристрелит или зарежет? Это мы должны покончить с ним, пока есть возможность! Или ты испугался?

– Я не испугался. Но это самосуд, понимаешь? Не по закону!

– Здесь нет уже закона! Вот он был закон, – Юрий ткнул пальцем в сторону, где лежало безжизненное тело. – А теперь закон – тайга! Это необходимая самооборона с нашей стороны, пойми ты!

– Нет, Юра, ты пойми! Ведь это не он на нас напал, а мы к нему пришли! Сами! Есть разница? И потом, откуда мы можем быть уверены, что всё это именно он сделал? Мы ж не видели!

Двое мужчин стояли, сжимая ружья и сверля друг друга остервенелым взглядом. Пёс сидел рядом, глядя на них, и тихонько поскуливал. И он, вероятно, понимал, что всё происходящее совсем не игра.

– Слушай, Серёга, – наконец выговорил радист. – У нас на разговоры нет времени! Или мы делаем то, зачем сюда пришли, или идём обратно. И чем скорее, тем лучше. Но я тебе скажу, что подмогу мы вызовем не скоро. Сигнал пройдёт только дня через три. И ещё пару дней минимум на большой земле будут канителиться, прежде чем пришлют сюда людей. И если метель к тому времени не кончится, что тоже не факт. А за это время может ещё многое случиться, если мы ничего не сделаем.

– Ладно, – кивнул Сергей. – Мы, по крайней мере, можем попробовать выяснить, что с этим Васей. Давай хотя бы подойдём к избе, а там посмотрим по обстановке.

– Хоть в этом мы согласны, – зло усмехнулся Юрий. – Давай, только тихо и как договаривались. Я к двери, ты к окошку. И раньше времени не показывайся! Под ноги внимательно смотри и ступай осторожно! Кто знает, какие ещё он тут сюрпризы приготовил. Может, капканов наставил!

– Понял, – кивнул Сергей. – Идём.

Осторожно шагая, они обогнули домик с двух сторон. Никто не подавал каких-либо признаков присутствия. Ни звука, ни шевеления.

Сергей подкрался к маленькому закопчённому окошечку и заглянул внутрь. В полумраке небольшого помещения – не больше десятка квадратных метров – обстановка была видна смутно. Сергей сумел различить только дощатый стол, что-то вроде топчана вдоль стены, край железной печки-буржуйки. И ещё что-то на полу из плохо пригнанных досок… Он пригляделся и замер.

Ноги. Это были ноги, обутые в валенки. Обитатель этой избушки лежал рядом с печкой, и Сергей отсюда мог видеть только нижнюю часть его тела.

Сергей бросился к двери, возле которой стоял Юрий, склонив набок голову, держа наперевес свою двустволку и прислушиваясь.

– Юра, – вполголоса проговорил Сергей. – Там кто-то валяется прямо на полу. Наверно, он.

– Валяется? – ошарашено переспросил Юрий. – Вот это номер…

– Ну что, попробуем войти? – сказал Сергей, чувствуя, как внутри нарастает возбуждение.

– Да просто вломимся, – отозвался радист. – Наверняка он заперся изнутри. Дверь открывается внутрь.

Сергей кивнул. Мужчины отошли на пару шагов.

– Оба разом, – сказал Юрий. – И-и…

Они одновременно бросились на дверь, наваливаясь всем весом.

Но выламывать дверь не пришлось. Она резко распахнулась, и оба ворвались внутрь. Чоп вбежал за ними.

Он действительно лежал на полу – некрупный мужчина с прямыми чёрными волосами и редкой бородкой, немного монголоидной внешности, одетый в длинную меховую куртку. По его неудобной окоченевшей позе сразу было видно, что он не живой. Вокруг него растеклось, пропитав доски, и уже замёрзло обширное тёмно-бурое пятно крови. Однако первое, что бросалось в глаза – а он лежал на спине, неестественно подогнув ноги, – горло его было то ли разорвано, то ли перерезано. Как было у Олега – почти на всю ширину. Такая рана не оставляла шансов на выживание.

Всюду были разбросаны вещи обитателя избушки. Охотничий карабин, которым погибший не успел воспользоваться, висел на большом гвозде, вбитом в стену.