Ираида Трощенкова - Гарем – сказка

– Ах, как хороша!

Нижний гарем насчитывал около пятисот женщин от пятнадцати лет до пятидесяти. Некоторым из них даже единожды не пришлось разделить ложе с султаном. Одни горевали по этому поводу, стараясь хотя бы на миг завладеть взглядом своего повелителя в момент его очередного любовного набега на женскую половину, другие, смирялись с состоянием старых дев, проживая довольную сытую жизнь.

Этим утром лучи теплого солнца игриво скользили после ночного ливня по мокрым крепким стенам султанского гарема. Испарение струилось ввысь к убегающим облакам. Вольные капли, посмевшие упасть на столь охраняемый двор, словно показывали путь к свободе: «Смелей, за нами!»

***

Случалось старинным стенам за долгие века видеть гордых дев, мечтавших птицей устремится вверх, улететь назад под материнское крыло или сбежать к любимому, слышать их стоны и плач под поучительными плетками хладнокровных евнухов. Единицы инакомыслящих наложниц в султанском гареме – так, незначительные издержки.

Огромной честью считалось для каждого подданного этой страны, если его дочь попадет в султанский гарем и родит наследника. В таком случае рука Великого Султана одарила бы безгранично, и счастливому отцу, пристроившему дочь в столь удачное замужество, хватило бы на предначертанные судьбой годы с лихвой.

Большая часть наложниц ютилась в огромной зале, и спали прямо на полу в многочисленном ворохе тряпья, каждая имела собственный сундук с личными одеяниями и сокровенными подарками в виде украшений и различных безделушек.

Более продвинутые по любовной лестнице и те, кто уже приближался к солидному возрасту, проживали небольшими группами в просторных комнатах.

Перед главной женой Султана Харизой держала ответ управляющая нижним гаремом Пуйя, самая старшая из женщин Султана. Конечно, были и еще несколько доносчиц, пересказывающих ежедневные события своей госпоже.

Женщины гарема имели собственные обязанности: одни из них стирали, другие готовили пищу, особо приглянувшиеся забирались личной прислугой первой жены в верхний гарем.

Комната для любовных утех султана в нижнем гареме находилась под присмотром и стражей евнухов. Счастливицы, угодившие сюда на ночь с Султаном, оставались здесь еще на сутки, что-то вроде выходного дня. Главный Евнух гарема Бурдай лично вел учет каждой ночной потехи своего повелителя. Но по милости всемогущей Харизы ни одна из наложниц не смогла родить наследника Султану. Секрет медной посуды с таинственным заговором действовал безотказно.

Мылись красавицы гарема человек по сто в большой бане каждый вечер. Необыкновенно привлекательные дни для султана были те, когда он, укрывшись в соседнем помещении, мог любоваться через тайное отверстие прелестями наложниц, не смущая их. Зрелище особенно впечатляющее: девушки наклонялись за заранее рассыпанными им драгоценными камушками. Некоторым случалось по срочной прихоти Дар Султана немедленно отправляться к брачному ложу.

В таких исключительных случаях Повелитель управлялся быстро и щедро одаривал счастливицу ценными подарками.

Для провинившихся женщин имелись специальные помещения для наказаний. Сюда наложницы могли помещаться на несколько часов, дней или лет.

Сплетниц лишали еды на сутки, драчуньи могли сбрасывать свой вес три дня. Воровки получали плетями в назидание другим прилюдно, и у них отнималось все нажитое ранее богатство, зачем оно им в многолетней изоляции? Убийство в гареме за правление Дар Султана случилось лишь однажды, когда одна из поварих перевернула котел с кипящим варевом на новенькую красавицу. Наказание завистнице в устрашение всем женщинам было подобным – сварили в кипятке.

Совсем юные девушки, не чувствуя усталости от повседневных обязанностей, веселились как дети, бегая вокруг большого фонтана посредине двора. Пожилые женщины вздыхали, вспоминая себя в их возрасте: как быстро летит время! От безделья они днями просиживали на приступках у прохладной воды.

В общий выходной день кто-то отсыпался до обеда, несмотря на суету, кто-то пел, танцевал, играл на музыкальных инструментах.

Каждая могла заняться тем, что желала ее душа. Несколько девушек умели читать, но книга для чтения имелась только одна – с прописанными послушаниями…

***

Двор постепенно наполнялся наложницами в ярких выходных одеждах, многие и вовсе разгуливали, не имея на себе ничего, кроме шаровар и украшений.

Женщины, находившиеся в изоляции от остальных по разным причинам, могли сквозь узкие щели только наблюдать и завидовать тому, как веселятся другие.

Перед рассветом тюрьма гарема пополнилась еще одной провинившейся девушкой. В строжайшей тайне она была помещена туда Харизой. Повелительница, чувствуя свою прямую причастность к случившемуся, пожалела чужестранку, велев выдать той простую деревянную посуду. Несчастной бросили кусок лепешки, и засов, громыхая, отделил ее от суетливого мира гарема. В черном балахоне до пят перепуганная Ирида забилась в угол каморки, вспоминая мельчайшие подробности всего, что с ней произошло злосчастным вечером накануне.

***

Прошедшей ночью Дар Султан передумал покидать гарем и направился к старшей жене с мыслью ее придушить, ничего не расспрашивая. Уж кто-кто, а она обязана была изучить каждый кусочек тела новой жены, прежде чем отправить к брачному ложу.

Не успел повелитель ворваться в спальню Харизы, как та бросилась к его ногам. Целуя мыски сапог, женщина кричала:

– Помилуй, мой господин! Пусть твоя разгневанная рука вершит правосудие над врагами государства и не причинит вреда женщине, искренне любящей тебя. Не бери грех женоубийства, и тогда небеса смилуются, послав тебе наследника!

Женщина испугалась не за себя, а за единственного сыночка, который погибнет в тот же день, в который она покинет земной мир.

Зная, как управлять мужем, Хариза взывала к нему, лукавя. Других наследников она не допустит. И даже после ее смерти медная посуда с заклинанием будет греметь, неся бесплодие в гареме, не один год.

– Что скажешь в свое оправдание, паршивая жена? – Султан отбросил ударом ноги голосящую женщину.

– Нет в твоем гареме паршивых женщин, и новая жена здорова. Она ногтями расцарапала себе щеки и бедра в потайном месте, чтобы ты ее не тронул, – Хариза пыталась убедить мужа в заранее продуманной лжи.

– Так пусть умирает голодной смертью, как облезлая собака, или смиреной овечкой приползет к моим ногам! Брось ее в яму на палящее солнце, и лишь когда взмолится о пощаде и послушании, уступи и загрузи тяжелой работой. До чужестранки дойдет, что милость Султана, как и ярость, бывает безграничной!