Анатолий Карасёв - Сумма дней. Рассказы

В общем, жизнь казалась безоблачной. Вот тут-то и случилось небольшое происшествие. Да, сейчас это происшествие и даже, иногда, неприятность, и почти всегда проблема, но странно: ведь никто не станет спорить, что ничего естественнее этого жизнеутверждающего явления просто не может быть. Так что же тогда получается – если естественное стало для этого мира противоестественным, то какова природа этого мира и что движет им? Но довольно! Не будем углубляться в нудные и никому не нужные сентенции, а скажем прямо – Сашенька забеременела. Только и всего. Этот простой и радостный факт вызвал, однако, целую бурю негативных эмоций в основном, конечно, у представителей старшего поколения. Бедная Саша не ожидала такого отпора и чувствовала себя виноватой. Она, по своей неопытности, не придала значения некоторым общеизвестным симптомам и «проморгала» (по словам мамы) все ранние сроки. Всё было бы ничего, если бы за всем этим не стоял несокрушимый вердикт – аборт. Причём Саше казалось, что этот приговор вынесен не мамой – она только огласила его – это мир не хотел её ребёнка, ведь все вокруг были безоговорочно против его рождения, и только папа, услышав слово «аборт», заметно посерел лицом, но ничего не сказал, да и что бы значил его голос против целого мира? Чем же её, ещё не родившийся крошка, так мешал ему? Почему его так корёжило при слове «жизнь»? Этого Сашенька тогда не могла понять, так же как не мыслила пойти против решения матери. Со стороны мужа все тоже были единодушны и сам Серёжа сказал «да», хотя и выглядел при этом растерянным и подавленным. «Саша, они ведь, по-сути, правы, – сказал он ей тогда, старательно отводя взгляд, – нам надо покрепче встать на ноги, утвердиться на работе, с ипотекой опять же развязаться…» Ох, дети, как долго вы дети!

А мама, между тем, позвонила Зое Александровне – своей институтской подруге – известному в городе геникологу и Саша пошла на аборт. Зоя Александровна была очень хорошим специалистом и Саша даже не почувствовала боли. Она только почувствовала, как из неё вынули часть души. Но это ощущение быстро прошло в дарящем забвении круговороте будней… И жизнь снова стала безоблачной. Так казалось всем. Только спустя некоторое время стали посещать Сашино воображение какие-то странные то-ли мечтания, то-ли фантазии. Её нерождённый мальчик в этих фантомах постепенно приобрёл вполне определённые черты. Она ясно видела его серые папины глаза, а носик и губки были её. Саша даже не зная зачем назвала своего воображаемого ребёночка Андреем. Он стал часто снится ей, окружённый ослепительным сиянием. Это был упитанный, весёлый карапуз. Он всегда лежал голеньким на каком-то бескрайнем белом столе, потешно гулил, улыбался беззубым ртом и тянул к ней свои крошечные ручки. Как же ей хотелось дотронуться до них! Но как только Саша пыталась это сделать, малыш тут же исчезал, оставляя её в невыносимом отчаянии.

– Ты опять стонала во сне, – тревожно глядя на неё говорил с утра муж, – что за кошмары тебе снятся?

– Странно… Вроде бы ничего и не снилось, – врала Саша, пытаясь улабаться как можно естественнее. – Это, наверное, от работы – квартальный отчёт, все на нервах…

– Вечно у вас там какие-то отчёты! – недовольно бурчал Сергей, – Так и до невроза недалеко.

Рассказать мужу, да и кому бы то ни было о своих фантазиях она никогда бы не решилась, не без оснований полагая, что её сочтут, мягко говоря, не совсем нормальной. Но в то же время Саша прекрасно понимала, что долго жить с такой тяготой она не сможет. Всё окончательно запуталось.

– Ты знаешь, Сашка, я всё более и более убеждаюсь в том, что нашей жизнью управляет некая загадочная программа, – сказал ей как-то вечером муж когда они уже легли спать. Я в последнее время много думаю о ней.

– Я и вижу – ворочаешься до полуночи, – отозвалась Саша, засыпая.

– Есть от чего ворочаться. Получается, вся наша жизнь регламентирована, расписана и управляется этим гениальным и чудовищным алгоритмом. Он определяет когда мы пойдём в детский сад, а потом в школу и чему нас там научат, определяет перечень профессий, которые мы получим в институтах, на какие должности и в какие компании устроимся на работу, сколько будем получать и брать в кредит, на что потратим деньги и в конечном счёте, что мы будем обо всём этом думать. Ведь как известно – «бытие определяет сознание», хотя я тут немного не согласен со стариной Карлом. Понятие «бытие» более соотносится с чем-то возвышенным и глубоким, например с верой, а сознание определяет скорее быт. Я так и назвал эту программу – «алгоритм быта». Ну, это уже к делу не относится…

– А что из всего этого относится к делу? – заинтересованно спросила Саша, сон которой куда-то улетучился.

– … Всё врёшь ты, Сашка, про свой квартальный отчёт. Знаю я, отчего ты по ночам стонешь, – неожиданно ответил Сергей.

Саша похолодела.

– Ну и отчего?..

– А тебе малыш наш снится.

– Откуда ты…

– Знаю. Так ласково только детей кличут. А ты его сквозь стон всё «Андрюшенька!.. Андрюшенька!..» А алгоритм не хочет детей. Не прописаны они в нём. Он сам по-сути и есть а-борт. Нежить…

Они несколько минут лежали молча, потрясённые своим открытием.

– Что же нам теперь делать? – шёпотом спросила Саша.

– Строить свой алгоритм. И жить по нему, – повернувшись к ней, ответил муж. – По-другому, как я понял, нельзя. Иначе сам станешь нежитью. Предлагаю начать прямо сейчас!..

Вскоре Саша снова забеременела. Поняв это, она сразу объявила о своей беременности матери. Ей было почему-то очень важно, чтобы именно она первой услышала её манифест. Мать как-то сразу почувствовала её решимость и тихо проговорила опустив глаза:

– Ну что ж, рожай…

– И миром, мама, правят не деньги, – уходя заявила Саша. Через известный срок у Саши родилась девочка, котрую назвали Еленой. Саша никогда раньше не думала, что можно быть такой счастливой. Раствориться, растаять под солнцем любви в маленьком человечке, ставшем в одно мгновение твоим огромным миром, твоей вселенной – вот что такое оказалось это, ещё совсем недавно казавшееся таким загадочным и небъяснимым, счастье. Леночка росла прелестным ребёнком – ясноглазая, белокожая, с золотистыми, нежными как пух кудряшками, вдыхая аромат которых, Саша впадала в лёгкую головокружительную эйфорию, она была всеобщим кумиром, С ней рядом они с мужем чувствовали себя самой счастливой парой на свете. С рождением дочери Саша как-то совсем позабыла о своём бедном Андрюше и он перестал снится ей. Так прошло несколько лет.

Когда Саше пришла пора выходить на работу, Леночку, как водится, решено было отдать в детский сад. Саша не представляла себе, ка она будет проводить целый день без любимого ребёнка и даже пару раз всплакнула в преддверии предстоящей разлуки. Но что было делать – не бросать же, в самом деле, работу? Детский сад Саша выбрала сама – один из лучших в городе, с педагогами высших категорий и новомодными «обучающими» и «развивающими» программами. Попасть туда было непросто и стоили услуги этого «элитного инкубатора» весьма недёшево, но все эти проблемы были успешно решены старшим поколением, представители которого просто обмирали по ненаглядной внучке. Все были так увлечены процессом устройства Леночки в детский сад, что как-то упустили из виду один немаловажный вопрос – кто и как будет доставлять туда ребёнка. Дедушки и бабушки жили на другом конце огромного города, автомобиля у Александры с Сергеем не было; вариант с общественным транспортом тоже отпадал по причине того, что ехать надо было далеко и к тому же с пересадкой. Оставался только один выход – покупка автомобиля для молодой семьи и возложение обязанностей водителя на Сашу, так как у Сергея с детства было плохое зрение. Саму Сашу такой поворот развития событий только обрадовал. Она, честно говоря, давно мечтала выучиться на права и как многие её подруги рулить на сверкающей лаком иномарке, свысока поглядывая на месящий грязь и мёрзнущий на остановках народ. Без автомобиля образ «современной женщины», «деловой и независимой», образ, которому она так хотела соответствовать, рассыпался в прах. Ведь в самом деле: будь ты хоть в шиншилле, но если ты при этом передвигаешься на «маршрутке», то твоя шиншилла превращается в безликую «чебурашку». В общем Саша с энтузиазмом взялась за учёбу, с нетерпением ожидая того дня, когда она первый раз припаркуется у офиса, небрежно чирикнет сигнализацией и, поднявшись к себе, устало бросит на рабочий стол заветный блестящий брелок со словами: – «Ой, девчонки! Такие пробки, еле протиснулась!» Единственным человеком не разделявшим её энтузиазма был отец. Он, надо сказать, вообще терпеть не мог женщин за рулём и обилие последних в современном городском движении было для него источником вечного недовольства и постоянных насмешек. «Женщина за рулём – преступник!» – была его коронная фраза. А ещё он любил говорить: – «Баба за рулём это пародия на саму себя.» И всё в таком духе.