Игорь Курай - Японский ковчег

Увидев мужа, Татьяна Ивановна привстала сняла очки и подставила лоб для поцелуя. Вот уже почти тридцать лет они сохраняли идиллические отношения, почти никогда не омрачавшиеся размолвками и ссорами. А ведь все началось с трудностей и невзгод, что довелось пережить обоим в юности. Тогда, в середине восьмидесятых, молодого капитана Бурдюкова чуть было не отправили в Афганистан. Спасибо покойному папе: отбил любимого мужа у вербовщиков, помог попасть в Германию. Там, под Дрезденом, все сложилось на удивление счастливо. Попал в интендантство генерала Коврова, быстро получил звездочки и уже к восемьдесят девятому в полковничьем чине отвечал за все имущество пятисоттысячной группы войск, включающее, кроме арсеналов, собственные заводы, объекты инфраструктуры, подсобные хозяйства, школы для офицерских детей, пионерские лагеря, санатории, торговую сеть, дома офицеров, телевизионные центры, комбинаты бытового обслуживания, клубы и спортивные комплексы. Когда Горбачев неожиданно сдал сателлитов-союзников и Восточная Германия исчезла с карты, полковнику Бурдюкову была поручена реализация военного имущества, не подлежащего вывозу в СССР. За несколько месяцев нужно было избавиться от десятков военных баз и лагерей со всем оборудованием, тысяч грузовиков и единиц бронетехники, арсеналов стрелковых вооружений. Кампания прошла настолько успешно, что полковник Бурдюков был представлен к ордену Ленина, а в банке Кредит Сюисс для него выделили специальный VIP сейф двойного размера с выгравированным изнутри именем.

По возвращении в Россию Василий Алексеевич продолжил службу. В девяносто третьем поставил амуницию и боеприпасы танковой части, направлявшейся на обстрел Белого Дома, за что получил давно заслуженные генеральские погоны. В первую кавказскую войну возглавил интендантскую службу экспедиционного корпуса, что немало способствовало процветанию доверенного швейцарского банка. Во вторую после победы успешно руководил реконструкцией нефтепромыслов и справедливым переделом собственности. Оппозицию не миловал, с населением был строг, но справедлив, с экономической элитой дружил, а главное, умел в рапорте подать начальству события в нужном свете и при этом свято соблюдал лояльность. Неплохо жил сам и давал жить другим. За столь недюжинные таланты генерала Бурдюкова ценили и продвигали в Генштабе. На нынешнюю должность он пришел с поста начальника Верхнекавказского военного округа всего полгода назад, после неожиданных трагических событий в стране.

Татьяна Ивановна всегда умела как никто понять мужа, поддержать его в годину испытаний. Вот и сейчас, глядя на усталое полное лицо генерала армии с глубоко залегшими у рта складками под пухлой опарой щек, она мягко, но требовательно спросила:

– Что случилось, Васик? Неприятности на работе?

– Да, Тусик, есть маленько, – кивнул печально министр, бросая на кресло китель, щедро украшенный орденскими планками. – Астероид замучил, будь он неладен!

– Этот ваш Веритас? О котором сейчас весь интернет трубит? Надо же, назвали, как старую швейную машинку! Только сегодня его по каналу «Культура» показывали. Но, Васик, вы же сумеете его сбить, правда? У нас же есть ракеты?

– Ракеты у нас есть, но мы никогда не пробовали. А если он развалится на несколько частей, может быть только хуже. Вот и ломаем головы всем Генштабом.

– Как же так? А что американцы? У них же есть какие-то специальные штучки, да? Ну, что-то такое лазерное? И у нас, кажется, тоже?

– Есть, но они тоже не пробовали и ничего наверняка сказать не могут. Никто ничего толком не может сказать, понимаешь?!

– А он действительно так опасен? Может разрушить большой город вроде Москвы?

– Может разрушить всю Европу и Азию в придачу. Да и Америке не поздоровится, и Африке, и Австралии…

– Это просто ужас какой-то! Но у нас ведь есть убежища, да? В крайнем случае мы с тобой и с девочками отправимся в бункер. Подождем там, пока все кончится. Конечно, будет непросто. Наверное, будет много жертв, как на чеченской войне. Но мы будем с тобой, наша семья справится со всеми испытаниями. А потом мы вернемся и станем здесь все восстанавливать. Как Скарлет вернулась в свою Тару… Придется, наверное, делать капитальный ремонт, менять стекла в оранжерее. Ну ничего, ведь за счет министерства. Они пришлют солдатиков.

– Тусик, ты не совсем понимаешь, – покачал головой генерал. – Тут ничего не останется.

– Как это ничего? А наш домик? А мебель? А картины? А мой Ламборгини? А твои Порш и Бентли?

– Ничего, Тусик. Все сгорит синим пламенем.

– Ты такой пессимист, Васик! Но мы справимся. Не стоит так переживать. Сгорит – так сгорит. Плакать не будем, да? Я ведь жена солдата! Главное сохранять присутствие духа, что бы ни случилось. Съездишь в Швейцарию, возьмешь сколько надо – и начнем с тобой новую жизнь!

– Вряд ли, Тусик. Скорее всего, и Швейцарии не будет. И банка нашего не будет. Может быть, и денег тоже вообще не будет. Ничего…

– Хватит меня пугать, Васик! Ты же все-таки у нас министр обороны. Ну, придумай что-нибудь. Бункер-то у тебя есть?

– У меня есть командный пункт. Это вроде такого блиндажа метров триста под землей. Там, наверное, можно несколько месяцев пересидеть, но очень тесно. И без удобств. Вообще-то туда гражданским нельзя…

– Мы твоя семья, а не какие-то там гражданские! И куда же нам, по-твоему деваться, если туда гражданским нельзя?!

– Тусик, пожалуйста, не волнуйся. Есть еще правительственный бункер. Туда, наверное, немножко гражданских можно, хотя он всего на пятьсот человек. А строили его в шестидесятые и с тех пор не очень-то проверяли. Там такие кубрики. Одно место общего пользования человек на сто. Наука и техника, конечно, ушли вперед, но мы как-то не думали…

– Ты что, Васик, издеваешься?! – впервые за много лет повысила голос Татьяна Ивановна. – Ты хочешь меня и девочек запихнуть бессрочно в общагу с мужиками?! В какую-то подземную хрущобу?! Почему ты раньше не построил для нас нормальный современный бункер по последнему слову вашей проклятой военной техники?! Прямо здесь, у нас на даче. Министр ты или не министр?! Разве нельзя было найти на это средства в бюджете?!

– Но Тусик, – беспомощно развел руками Бурдюков. – Я же их нашел. В бюджете. Только вместо бомбоубежища – вот… Все, что имею, всё твоё. Ты же знаешь, все на тебя записано. А на бункер не хватило. Кто же мог подумать?..

– Надо было думать! Министр обороны называется! В Москве у него палаты, в Барвихе у него дача, на Кипре вилла, в Майями квартира, в Агридженто дом, в Пукете бунгало, в Бостоне для девочек особнячок – только убежища своего нет. И в чужое не пускают. Просто король Лир, да и только! Да ты на свои мог пять таких бункеров построить! И что же теперь с нами будет?