Татьяна Шарпарь - Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь

А почему только эти три женщины? Может быть, есть четвертая? Или пятая? Короче, еще одна? Надо сесть и подумать. А пока – срочно ехать домой, собираться.

Почему-то он очень волновался. Последний взгляд, брошенный, уже на ходу, в зеркало, подтвердил, что одежда сидит идеально. Он себя таким не знал. Бабушка покупала ему немаркие добротные вещи на вырост, а он всегда мечтал носить одежду по размеру. Поэтому, когда заработал первые деньги, пошел в магазин мужской одежды и выбрал брюки и пиджак на свой вкус. Хотя оказалось, что это все те же практичные вещи. А этот костюм был скроен как-то так, что ладно облегал его фигуру и делал ее красивее, что ли. Главное, чтобы костюмчик сидел. Наталье должно понравиться. Хотя, может быть, по ее понятиям, он одет не так, как надо? Вообще, что за фантазия – белый смокинг? По всем канонам, мужская одежда в вечернее время – только черная. Или не так? Водитель шевелил губами, видимо, что-то тихо говорил ему. Алексей, уже в который раз, убедился в предусмотрительности полковника Сухомлина: он просил только подходящую для имиджа машину, а ему выделили автомобиль с водителем. У водителя топорщился пиджак – наплечная кобура. Все под контролем.

– Вы, товарищ майор, меня не слушаете? – Теперь слушаю, извините, отвлекся.

– Вы с дамой выйдете не у главного входа, а во дворе. У нас пропуск. Там вас встретит ваш подчиненный и проведет в ложу. Временной интервал – всего пятнадцать минут, потом двор будет закрыт. Поэтому, пожалуйста, предупредите даму, чтобы была готова.

Алексей набрал номер телефона Натальи. Трубку она взяла сразу.

– Наталья Сергеевна, я прошу вас быть готовой, мы будем через пятнадцать минут.

– Алексей Николаевич, а можно, Машка с нами поедет и няня тоже?

– Не получится, у нас пропуск на три лица и водителя для проезда во двор театра.

– Как же быть?

– А Мария Викторовна с кем должна была ехать? – С Анатолием, только она пришла ко мне, и я думала, что она с нами поедет.

– Может быть, вы такси вызовете? – Да, придется.

– Все, готовность номер один через… – посмотрел на часы, – двенадцать минут.

Иван твердо решил не заходить в квартиру Мирзоевых, просто позвонил из машины, что скоро будет около подъезда. Но, когда водитель остановился, из парадной вышел консьерж и доложил, что господина Горчакова ждут. Не объяснять же незнакомому человеку, что он не хочет покидать суверенную территорию, какой представлялась ему сейчас машина с водителем и бодигардом. Кстати, на небольшом расстоянии за ними следовала еще одна машина, набитая под завязку телохранителями. Бодигард вопросительно взглянул на Ивана, тот кивнул. Начался спектакль с названием «Прибытие важной персоны на свидание с бывшей невестой». С переднего сидения выскочил телохранитель, оглядел окрестный пейзаж бдительным взглядом, уделяя особое внимание окнам и чердакам стоящих во дворе зданий. Водитель тоже вышел, обошел машину, огляделся, открыл Ивану дверь и почтительно отошел. Когда Иван покинул пределы автомобиля, тот бодигард, который с переднего сидения, пошел перед Иваном, а тот, который водитель, стал усиленно прикрывать тылы. Все очень серьезно.

Ландыш стояла перед зеркалом в передней. Перед ней, стоя на коленях, расположилась ее мать, которая что-то делала с подолом роскошного длинного платья. Увидев Ивана, она с трудом поднялась и прикрыла нижнюю половину лица платком. Чудеса! А дочка одета совсем по-европейски: декольте, открытые туфельки, сумочка, духи.

– Здравствуйте, Малика Габдулхаковна, – почтительно, прижав левую руку к сердцу, поздоровался Иван.

Она кивнула.

– Ладно, иди, мама, – сказала Ландыш, – здравствуй, Иван.

– Здравствуй, хотя мы здоровались утром.

– Это было несерьезно, – сказала она быстрым шепотом и, воровато оглянувшись, подставила щеку для поцелуя.

Он прикоснулся губами к душистой щеке, отстранился и деловито взглянул на часы.

– Мы опоздаем.

– Никуда мы не опоздаем. Ты же знаешь, такие мероприятия обычно не начинаются вовремя: то родственники опоздают, то вип-персоны не приедут. Так что расслабься и получи удовольствие.

Она засмеялась своей сомнительной шутке и, приглашая его подурачиться вместе с собой, подвела к огромному зеркалу на стене и взяла под руку.

– Смотри, какая классная парочка, – сказала она, вдоволь налюбовавшись своим отражением, – чем не жених и невеста?

Они выглядели действительно очень хорошо: респектабельная молодая пара, получившая приглашение в Большой театр, где собирается весь московский бомонд. Он постарше, стройный, спортивного вида, явно с интеллектом, она – ослепительно молодая красивая женщина, одетая для шикарного вечера. Он молчал. Она немного подождала, потом отпустила его руку и сказала безразлично:

– Да. Ну, пошли.

Увидев стоящих перед квартирой телохранителей, она в первое мгновение охнула и отступила назад, но сразу успокоилась.

– Ты повысил статус?

– Повысил, пошли скорее.

До театра ехали в полном молчании.

Наталья с досадой нажимала на кнопки телефона. Все известные номера такси были заняты. Машка, напротив, была безмятежна.

– Что ты волнуешься? – спокойно спросила она. – Ты успокойся.

– Как ты поедешь? Как ты встретишься с Толей? – Да перестань ты! Он сейчас приедет. – Кто приедет?

– Анатолий Дмитриевич приедет и заберет меня и няню.

– Ты! Ты знала и молчала?

– Ну и молчала, что тут особенного?

– Да ничего особенного, только я тут икру всю выметала, а ты наблюдаешь и помалкиваешь.

– Ну Наташ!

– Все, я с тобой поссорилась.

– Глупости, никто ни с кем не ссорится, у всех ровное настроение, все едут в театр.

– Как же я это выдержу?

– Мы все рядом. Слушай, а где Полина?

– А я тут, – Полина вошла в комнату и закружилась, держась пальчиками за подол длинного праздничного платья.

– Красавица ты наша! – Сказала Машка, обнимая девочку.

– Маша, не трогай меня, ты всю красоту помнешь! – Твою красоту ничто и никто не сможет помять. – Полина! – Няня быстро вошла, взяла Полину за руку и увела.

– Слушай, почему она всегда Полину уводит, когда я с ней разговариваю? – удивленно спросила Машка.

– Отрабатывает зарплату, считает, что ребенок не должен находиться в компании взрослых. Но вообще это уникальный человек. Представляешь, может посидеть с ребенком в любое время суток.

Машкин телефон, который лежал перед ней на столе, вдруг задрыгался, а потом заквакал – это такой звонок она выбрала для Натальиного братца.

Машка схватила его с виноватой улыбкой:

– Слушаю, Анатолий Дмитриевич!

Смотреть на Машку, когда она разговаривала по телефону, было смешно. Она кивала головой, как будто собеседник мог ее видеть, разводила руками, возмущенно подергивала плечом. Наталья в такие минуты замирала от изумления. По Машкиным ужимкам вполне можно было составить представление о содержании разговора, а также об ее отношении к собеседнику. Сейчас Машка только кивнула, сказала, что, мол, сейчас, и закрыла крышечку мобильника. Весело вскочив со стула, она закричала: