Петр Карцев - Кот олигарха. РОМАН

– Хуже всего, – говорил более субтильный и нервный из двух собеседников, тот, что перенес недавнюю разлуку, – когда автор сопровождает появление каждого персонажа автоматически выскакивающим описанием внешности. Обычно по пунктам: телосложение, рост, форма лица, цвет кожи, волосы, нос, губы… Как в медицинской карте или полицейской ориентировке на преступника.

– В то же время, как можно оставить персонажа без внешности? – спросил противник Лакана, невысокий с квадратной головой и неаккуратной перистой растительностью на щеках.

Лена боялась опоздать и пришла минут на десять раньше назначенного времени. Достав из сумочки телефон, она удостоверилась в этом факте и заняла глаза и пальцы механическим перелистыванием нескольких насущных приложений.

– Есть разные способы решения этой проблемы, – отозвался первый, имевший заносчивую манеру аспиранта с высокой протекцией, любимца кафедры. У него были вялые прыщи на подбородке и зачесанные вперед волосы, падавшие на лоб клинышком.

– Например? – поинтересовался второй и дернул большим мясистым носом.

Лена положила телефон на стол и повесила сумочку на спинку стула, одновременно закидывая ногу на ногу и отворачиваясь от соседнего столика градусов на пятнадцать, чтобы говорившие не заметили ее интереса.

– Допустим, постепенное описание, – сказал тонкий. – Или косвенное. Косвенное через авторскую речь или косвенное через восприятие других персонажей.

– Последнее подразумевает множественные точки зрения, – недовольным тоном вставил носатый.

– Отказ от описания тоже можно считать приемом, – настаивал прыщавый.

– Прием умолчания, – согласился козлобородый. – Но избежать трудности не значит ее разрешить.

– Однако иногда умолчание может быть выигрышным, – заметил первый.

– Пример! – снова потребовал второй.

– Ну, например, если все персонажи романа влюблены в главную героиню, то очевидно, что она красива. У каждого читателя свои представления о женской привлекательности. Описание красоты может быть только скучным и всегда стремится к какому-то надуманному идеалу, который очень трудно соотнести с жизненным опытом.

– Может быть, персонажи любят героиню за ее индивидуальность, – предположил спорщик, – в то время как у нее рябое лицо и короткие ноги с толстыми лодыжками.

– Не утрируй, Мирон, – сказал первый.

Тут рядом с Леной вырос официант с ее заказом и стал, по обыкновению официантов в полупустых заведениях, задавать вопросы, в результате чего, пытаясь слушать в две стороны, она пропустила и его реплику, и часть соседской дискуссии.

– Вы знаете, что манго на самом деле ядовит? – повторил официант.

Лена вынужденно сконцентрировалась на нем.

– Что же мне теперь делать? – растерянно спросила она.

– Но только кожура, – успокоил он. – Специально для вас мы его очень тщательно почистили.

Лена подозрительно посмотрела в стакан, который официант уже успел наполнить до краев.

– Как вы знаете, в небольших порциях яды даже полезны, – добавил он. – Они укрепляют сердечно-сосудистую систему и избавляют от грустных дум.

– Но у меня нет грустных дум, – сказала Лена с легким оттенком нетерпения в голосе.

– Все равно, вреда не будет, – заверил официант, отходя.

Носатый теперь говорил:

– Точное описание внешности – это экзамен для автора. Не так-то просто убедительно перенести внешность на страницу и сделать ее живой. Большинство описаний представляют собой механические отписки.

– Именно поэтому их следует избегать! – воскликнул нервный.

– Конечно, если чего-то не умеешь делать… – очевидно поддразнил его собеседник.

Лена сделала большой глоток лимонада, в котором к манго оказались добавлены немного волнующие пряные травы. Холод обжег горло и покатился вниз. По контрасту она почувствовала, каким горячим воздухом наполнены легкие. Неуклонно близился полдень.

– Почему бы тебе не продемонстрировать, как это делается, Мирон? – с коварным вызовом предложил прыщавый.

– Сколько угодно, Федя, – с готовностью отозвался Мирон. – Кого мне для тебя описать?

– Да вот ее хотя бы, – небрежно бросил Федя с некоторой беспардонной развязностью.

Здрасьте-приехали , мысленно возмутилась Лена. Ее уши вспыхнули. Она поспешно сделала еще один длинный холодный глоток и подальше отвернулась от соседей.

– Ну, это довольно просто! – хвастливо заявил коренастый.

– Я готов сделать скидку на твою близорукость, – съязвил Федя. Казалось, что между ними существует некоторая конкуренция, нюансы которой только угадывались.

– Мне фора не нужна, – обиженно сказал Мирон.

– Тогда начинай, – высокомерно поторопил Федя. – Что, по-твоему, первым делом привлекает внимание в ее внешности?

– Фигура, – без колебаний откликнулся экзаменуемый.

– А! – воскликнул демон и причмокнул; видимо, от удовольствия. – И как бы ты описал ее фигуру?

– Ммм, – подумал Мирон и начал: – У нее была женственная фигура, полная соблазнительных изгибов…

Лена в легком шоке вытаращила глаза в пространство и украдкой покосилась на дверь кафе.

– Постой, постой! – оборвал Федя. – «Фигура» и «полная» уже создают сомнительную картину.

– Хорошо, – поспешно согласился собеседник, который, возможно, только теперь начинал понимать, что попал в ловушку. – Хорошо. Тогда так: у нее была соблазнительная фигура, хрупкая и женственная одновременно. Один взгляд на нее…

– Стоп! – прикрикнул Федя и негромко хлопнул по столу. – Это уже субъективизм и эмоции. Ты обещал описание.

– Но ты же не хочешь, чтобы я оперировал только объективными параметрами вроде размера груди или обхвата бедер, – рассердился Мирон. – Это уже не литература.

– Разве не в этом фокус? – возразил Федя. – Создать зримый образ, не прибегая…

– Ладно, ладно, – оборвал его Мирон. – Но это не значит, что я обязан избегать эмоциональной окраски.

– При условии, что ты не подменяешь ей описание, – разрешил Федя.

– Так, – чуть лихорадочно собрался с мыслями Мирон. – Стройная линия бедра, почти не прикрытая тканью, дразнила воображение, тогда как аристократическое изящество лодыжек…

Лена в легкой панике оправила подол платья, подтянув его к коленям. Спасаться бегством было бы унизительно. В основном помещении кафе под ледяным кондиционером она серьезно опасалась простуды, тем более что горло уже немного саднило от нескольких долгих глотков лимонада из запотевшего стакана.

– Слишком анатомично, – прокомментировал Федя. – Еще чуть-чуть, и ты скатишься в порнографию.

У Лены горели теперь и уши, и щеки. Но двое литературных подонков не думали униматься.

– Я создаю чувственный образ, – парировал Мирон. – Низкий вырез на груди…