Нелли Карпухина-Лабузная - Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

Где горе, там и смех.

В зал заседаний суда прорвалась бабёнка, в руке почему-то бутылка шампанского. Охрана и глазом моргнуть не успела, как со свистом бутылка понеслась в голову, чудом не зацепив адвоката Кондратенко. Так заявила о себе мать потерпевшей. Бедненькому Кондратенко стало плохо, он испугался, сердечный, да так, что отложили судебное заседание на сутки. Затем ещё отложили. На сей раз ему захотелось самого крутого из крутых адвокатов. Та появилась, поохала, что жалко парнишечку, но за защиту не взялась, ибо бесплатно пахать крутым неохота.

В суде, как ведётся, все трое виляли-юлили. Славик держался, как партизан, одного: ничего не видел, не слышал, не знаю. Вот за это «не знаю» и получил свои честно заработанные шесть лет. Не стал даже обжаловать приговор. Двое «подельников» получили сполна, особенно Кондратенко, которому за взрослые дела и дали по-взрослому.

А нашли эти трое подонков у стариков восемь металлических «ленинских» рублей, больше у бедноты той и не было…

Что перестроечные, что после перестроечные времена, хрен редьки не слаще.

Меняются времена да не меняются люди.

Дикое средневековье вернулось спиралью. Вернулось время диких баронов, время захвата всего и всея. Ухватил – молодец! Получи титул баронский, а то и герцогский титул, коль повезёт.

В переводе на день, что случился вчера или случится сегодня, отхватил кусочек послаще, тогда айда в депутаты, сторицей вернёшь все затраты, подкупишь по дороге судью с прокурором, мэра, если податлив, и заживёшь!

Меняются времена да не меняются люди…

Итак, перед нами история, к сожалению, не последняя по подлости твари двуногой.

Жили да были два старичка. Если вернуться к старинному слогу, то назовем их точно и искренне – достопочтенные старички, то бишь, достойные почтения человеки.

Прокатился, не тронул их дикий торнадо времен перестройки. Тихо катились к уклону годочки старения, между болезнями да житейскими нуждами облагоустроили то, что было для них и капиталом по жизни, и просто жильём.

Давно, еще где-то в шестидесятых прошлого века Нина Ивановна (назовём ее так) получила квартиру. Вернее, дали квартиру мужу, который работал честно и долго. Итак. Дали квартиру. Квартира, то роскошно сказать. Дали хибару. Да, комнаты – две. Зато без удобств, без роскоши ванны или тёплого туалета. Короче, нужник во дворе.

Но зато в Балаклаве, в красавице Балаклаве, где берег левый – берег правый при бухте, где городок (да, да, в Советском Союзе Балаклава была целым городом!) был закрытым для всех, даже для севастопольцев, которым нужно выписывать спецпропуск для входа или выхода из Балаклавы. Ещё бы – секретный завод! Подлодки тихо качались в глубине сопки. Везде бетон, сталь и море. Выходила подлодка из камер завода – открывалась сопка-гора! Наверное, зрелище было неизгладимым, да немногим видать: город закрыт, а местного люда немного.

И наши, тогда ещё вовсе не старички, а бодрые люди, работали, жили, трудились, получали от государства квартиру на старости лет. Пусть даже и без удобств, хрен с ними с удобствами! Зато море – вот оно, рядом. Плещется в двух шагах, качая утлые яхты.

Но так жили почти все. Тогда почти все.

Выросли дочки, красавицы на загляденье, нашли себе долю. Но о стариках своих (то есть о Нине Ивановне и ее втором муже) заботились, как и прежде. Общим усилием и перестроили хатку: из двух комнат сделали три. Как положено, в квартире имелась теперь и ванна, и тёплый нужник, и кухня. Да соточки две землицы свободной перед квартирой, где роскошно цвёл абрикос да пахли круглый год розы.

По ходу, как все, на общей волне девяностых, приватизировали эту квартирку.

Все делали чин чином, всё по закону. Добились разрешения всех инстанций, радуйся да живи! Грей косточки на тёплом ветру, да дыши воздухом моря.

Ага, размечтались!

На их беду, их квартира располагалась метрах так в 300 от берега моря, да не где-нибудь в старой Поповке или в Орловке, нет, в самом центре стариннейшей Балаклавы. Тут тебе и море, и отдых, и рестораны, и публика праздная, что гуляет весь год. Как грибы, повырастали отели да пансионы, гостиницы. Круглый год можно деньги качать с праздного люда.

Пей им про Грина, про Лесю Украинку да Куприна, накорми экзотикой разносолов из местных, обзови покруче свой ресторан «Символом золотым», «Станом рыбачьим» или «Избушкою рыбака», и греби деньжищи лопатой.

Волчары, кто помогучей да понаглей, так те отхватали себе по сотне гектаров. Кто похилей, шакальё, наметился и на квадратные метры.

Кто только не поотхватывал драгоценной землицы у моря. Я не шучу, именно драгоценной. Сотка, бывало, на рынке земли стоила и 20000 «зеленых», а то и за 50000 уходила. Понятное дело, олигархи платить не платили. Где шантажом, где властью казённой хапали да отнимали гектары и сотки.

Но то был крупняк. Премьер-министр с семьёй, сам президент со семейством, депутаты (а их 450!), министры и замы, администрация президента, и протчая, и протчая. И протчая. Не стало хватать и гектаров. Стали делить акры и сотки. Про сотки, это уже про этих, про шакальё.

Вот один из таких, из шакальего племени, и наметил себе гостиничку обустроить в метрах так близко от брега морского. Небольшую такую, этажиков в пять. Но в Балаклаве, но чтобы вся инфраструктура и коммуникации рядышком были. Чего тратить процентов 70 денег на канализацию да водопровод, инженерные сети и протча. Нужную лишь для города белиберду. А еще взятки, куда от них, взяток деваться. Да будь ты хоть негром преклонных годов, отдашь свои кровные на мзду, как заведено в независимой Украине.

А тут море плещется рядом, и инженерные сети на диво, и прочный фундамент.

Мешало только одно: два старичка да их дочка, учительница младших классов.

Малохилая сала, а не враги мощной силе из депутатских рядов!

И задёргались ниточки кукловодом, и задёргались из типа чиновников «рады стараться» да «чего изволите, пан?». А если конкретнее, то задёргалась сама госпожа прокурор Балаклавы, дама решительная, грозная для врагов государства.

Вот если бы так всю мощь прокурорского пресса да направить на преступную дрянь! И мелких краж не осталось бы, так боялись бы прокурора.

Ну, что мы о мелочи, о кражах, разбоях, да чиновничьей мзде. Не до мелочей жизни госпоже прокурору: надо бегом помогать властителям жизни в их желании «я хочу».

Понимаете, наслать на старичков да их дочку бандитов – старо, и, если можно сказать, не совсем эстетично. Всё-таки на дворе не девяностые века двадцатого, а двадцать первый век наступил.

Хочется покрасившее, по благороднее извратиться, чтобы заполучить фундамент, сети, да целых пять соток землицы в придачу. Дом двухэтажный, на первом наши престарелые достопочтенные проживают, а на втором оскудевает конторка частного предприятия. И вокруг дома целых пять соток земли.