Владилен Елеонский - Контрразведка показывает зубы. Компромат на Президента

– Да, дорогой Рич, ситуацию с «тунцом», похоже, придётся выправлять мне. Не беспокойся, я плотно поработаю с ним. Дай только ему прийти в себя. Следует вести себя ласково, а ты сразу ногой в живот!

– Знаю я твои ласки! Впрочем, если поможет, я разрешаю, но помни главную заповедь разведчика – ничего личного. Думаю, пусть пока он остынет в трюме, ему будет полезно, после этого поработаешь с ним, пора готовить судьбоносную пресс-конференцию.

5

В фешенебельной кают-компании, отделанной под крокодилову кожу, на просторном полукруглом диване за стеклянным обеденным столом сидел Хантер, глотал пиво из раскрашенной рекламой жестянки и смотрел телевизор, прикреплённый к стене напротив.

Телевизор вещал необыкновенно живо, шла прямая линия с Президентом Российской Федерации Игорем Кольцовым. Народ завалил вопросами своего любимца. Глава государства, как видно, был в ударе, отвечал бойко, зажигательно, с юморком.

– Я не скажу, что существуют два непримиримых врага, с одной стороны – государство, а с другой – олигархи, – говорил Президент так просто и душевно, словно сидел с соседями на кухне коммунальной квартиры, – я думаю скорее, что государство держит в руках дубинку, которой бьёт всего один раз… но по голове!

Хантер поднял рот вверх и захохотал. В кают-компанию вошёл Пол, всклокоченный, помятый, с синяком под глазом.

Увидев Кольцова на телеэкране, Пол мгновенно впал в бешенство.

– Выключи!

Хантер послушно нажал на кнопку пульта. Глотнув ещё пива, он краем глаза окинул взбудораженного Пола насмешливым взглядом.

– Под пиво, Пол, отлично идёт. Чего ты?

– Ему маржа, а вам, дурачьё, лапша на уши!

Хантер сделал ещё один глоток из банки, бросил пустую жестянку в корзину для мусора, потянулся на диване и зевнул, как кот, только что с съевший аппетитную жирную мышь.

Пол вопросительно посмотрел на Хантера.

– Где этот, как его, кашалот, а? Хантер, где он?

– В трюме отмокает.

Пол шумно выдохнул и в изнеможении упал на кожаное сиденье рядом с Хантером, словно после пробега на дальнюю дистанцию. Его лицо пошло густыми багровыми пятнами.

– Я флэшку нашёл, моего дорогого золотого дельфина.

– Поздравляю!

Хантер откупорил следующую банку с пивом и покосился на Пола. Тот уставился в одну точку, словно заметил там нечто обескураживающее, – то ли огромного паука, то ли белого таракана.

Хантер осторожно кашлянул.

– Я говорю, поздравляю, Пол. Что за флэшка?

– А? А!.. Да так. Архив с дорогой мамочкой. Слушай, Рич, а кашалот не от Кольцова ли прибыл?

– С какого перепугу?

Рич снова глотнул пиво. Пол резко поднялся с дивана. Его нижняя толстая губа жалко дрогнула.

– Пойду, извинюсь перед Маргаритой. Дурацкая привычка всех нагибать. Надо поработать над собой!

Хантер понимающе хмыкнул в ответ. Пол шумно вздохнул, направился к выходу, но вдруг резко остановился.

– Рич, вы сможете обработать «тунца», как следует? Что-то он дикий какой-то. Людям твоим рёбра намял!

– Его волной сильно ударило. Он немного не в себе. Когда придёт в себя, будет как шёлковый. Медикаментами на всякий случай накачаем. Готовь текст на пресс-конференцию!

Пол пожал плечами и, как массивный призрак, бесшумно вышел из каюты. Хантер взял пульт и включил телевизор.

Кольцов снова обаятельно засветился на телеэкране. Его приятного тембра голос вновь зазвучал, как звонкий колокольчик.

– Где-то за океаном некоторые почему-то считают, что Россия стоит на коленях, и её судьба вымаливать прощение…

Хантер хихикнул. Он сделал приличный глоток из банки, предвкушая неожиданный поворот в пассаже высокопоставленного телевизионного спикера.

– Так вот специально для этих чудаковатых господ ответственно заявляю, – Россия может подняться с колен и как следует огреть!

Пиво с шумом брызнуло изо рта Хантера. Он откинул голову, поднял мокрый от пива рот кверху и громко заразительно захохотал.

6

Маслов зашевелился от холода, поднял голову и обнаружил, что, съёжившись, лежит в одних трусах на деревянном сыром настиле. Трюм светился в полумраке рядами каких-то мешков. Они поднимались до самого верха.

Выход был забран толстой решёткой, над которой тускло светила древняя красноватая лампочка. Рядом с решеткой сквозь красноватый свет в нише проступал простенький гальюн.

– Яхта люкс, а в трюме – бардак!

Маслов, продолжая бормотать нелестные оценки, никак не мог унять противную дрожь, она вдруг охватила всё тело. Он вскочил на ноги и начал интенсивно растирать себя, чтобы согреться, но дрожь не проходила.

Боцман стал бегать туда-сюда, приседал, но всё было бесполезно. Дрожь, кажется, стала колотить тело ещё сильнее.

– Он крут, зубаст, совсем не трус, и плавники танцуют блюз, – сказал Маслов, вспомнив почему-то стихотворную сказку Маргариты.

Удивительно, но от этих детских стишков стало легче. Боцман вдруг остановился, как вкопанный.

Секундочку, что же получается? Она знала, что произойдёт в море? Теперь совершенно очевидно, что знала, но, простите, возникает вопрос, – откуда?

Маслов машинально посмотрел вверх, словно там был начертан ответ, и вдруг краем глаза уловил, что в тёмном углу трюма, там, где возвышались рядами туго набитые чем-то джутовые мешки, мелькнула мужская тень.

Может, показалось? Маслов осторожно прокрался к мешкам и заглянул в щель между рядами, уходившими вверх до самого перекрытия.

В глубине на самом верху боцман увидел тёмное зияющее отверстие. Оттуда донёсся лёгкий шелест, как дуновение ветерка. Похоже, что там располагалась вентиляционная труба, и кто-то пробирался по ней, спешно покидая нутро трюма.

Маслов неожиданно легко для своей внушительной комплекции вспорхнул на штабель, сложенный из мешков, и, пружинисто извиваясь телом, ловким вараном подобрался к зияющему неизвестностью вентиляционному отверстию.

…Боцман, умело перебирая руками и ногами по скобам вентиляционной трубы, быстро поднимался вверх. За минуту до этого он ясно видел, как там, наверху, в тёмном пространстве трубы вспыхнул неяркий свет, он осветил мужскую тень, но в следующий миг она исчезла, луч света сник и рассеялся в полумраке.

Маслов проворно спешил наверх. Вдруг босая нога соскользнула со скобы.

Боцман чудом удержался на руках, уцепившись за скобу. Он пытался, но в темноте, как назло, никак не мог нащупать другую скобу голой ступней.

– Рита, я не хотел тебя обидеть, – вдруг совсем рядом сказал Пол, и Маслов настороженно притих.

– Всё, Пол, я собираю вещи! – громко сказала Маргарита, Маслов сразу узнал её чарующий бархатный голос.

– Рита, подожди!

Громко хлопнула дверь, и голоса умолкли. Маслов нащупал, наконец, босой ступней скобу и с явным облегчением перевёл дух. Его лицо вдруг попало в луч света, который несмело пробивался здесь сквозь декоративную решётку.