Инна Живетьева - Стальное княжество. Книга 2. Рунный след

– Талем, нам нужно с тобой поговорить! – снова крикнул Влад.

Ведун заколебался. Ростин настойчиво тронул его за локоть. Талем повернулся к Владу, развел руками, извиняясь, и поспешил следом за учителем. Вот черт! Влад с досады плюнул под ноги и наткнулся на укоризненный взгляд младшего хранителя.

– Че уставился? Все, я уже мирный! Пошел читать умные книжки!

– Молодой человек! – проскрипел вслед голос. – Я буду вынужден сообщить о вашем поведении вашему наставнику.

«Да хоть князю!» – сердито подумал Влад.

Книгу он так и не открыл. Даже не зажег свет, хотя за окном висела свинцовая туча и накрапывал дождь.

Так глупо упустил шанс! Идиот, право слово. Зато теперь ясно: учитель не просто зануда, он – враг! Специально увел Талема.

Вспыхнул шар, и Влад недовольно сощурился. Пришли ребята.

– Ростин – скотина, – сказал он. – А я дурак. Прохлопал ушами.

Выслушав, Славка скривился.

– Ничего не понимаю, – вздохнула Аля.

Дождь усилился, и вскоре полил сплошным потоком. Мир за стеклом стал смутным и серым.

Влад вернулся к трактату. Читать было сложно – зеленые значки, выписанные палочкой для письма, стерлись и стали неразборчивыми. Хорошо еще, почерк приличный. А вот картинки сохранились лучше. Особенно та, где дрид сидит в кресле и кормит с ладони птицу. Тщательно выполненный рисунок таил в себе множество деталей, незаметных на первый взгляд. Вот свиток, лежащий у ног, жаль, не разобрать названия. За спиной у дрида камин, и на полке стоят часы с арабскими цифрами. За часами виднеется безделушка – шарики на кольцах, так называемый «вечный двигатель». Справа на стене карта. По очертаниям похоже на Стальное княжество. Наверное, иллюстрацию делали с натуры: слишком уж достоверны морщинки в уголках глаз дрида, да и птица вышла как живая. Влад, кажется, даже встречал такую.

Аккуратно перевернул лист – не дай бог порвать или помять, Варек сгрызет, – и погрузился в чтение. Подробный комментарий на пару страниц описывал рисунок: комната эта предназначена для приема посетителей, а большинство удивительных предметов вынесено из других миров. «Ха! – подумал Влад. – Ну кто бы мог подумать! Удивили!» Птица – не обычная домашняя живность, а так называемый слухач. Запоминает слово в слово все сказанное, а потом доносит хозяину. Птицы редкие, с уходом дридов почти не встречаются.

– Я не верю, что Талем заодно с Ростином, – сказал Славка, заставив Влада поднять голову от книги. – Вот интересно, по чьему приказу нас пасут? Шаг влево, шаг вправо…

– Князя, – предположила Сима.

– Мы для него слишком мелкая сошка, – возразила Аля.

Влад листнул обратно, снова разглядывая дрида. Морда у него все-таки хамская. Сидит, кум королю, сват министру! Добреньким притворяется, птичку кормит. А птичка еще та зараза! Интересно, почему она показалась знакомой?

Ругнулся Славка:

– Черт его знает. Но если мы мешаем, зачем лекции читать? Вытурить куда подальше – и все. Самостоятельно мы тут долго не протянем.

– Но успеем скомпрометировать Рика, – напомнила Сима.

– Который так занят, что и минутки не нашел к нам зайти.

– Намекаешь, что он специально прячется? – спросил Алешка. – Да ну нафиг! Я же с ним постоянно на конюшне был, вместе вкалывали. Рик нормальный парень! Честный!

– Обстоятельства меняют человека, – задумчиво произнесла Аля. – Он княжич.

Владу мешали голоса. Все-таки, где мог видеть эту птичку?

– Мне другое не нравится, – сказал Славка. – По той легенде, что нам придумали, ребят выкупать опасно. Правда очень легко может всплыть. А если Рик так опасается любого намека на рабство…

– Замолчи! – Влад вскочил, опрокинув стул. Ткнул пальцем в рисунок. – Смотрите!

– Наша птичка, – сразу определила Сима, и оглянулась на полку, на которой пристроилось обманчивое чучело.

– Читайте.

Четыре головы столкнулись над книгой.

Влад сказал:

– Вот почему нас не допрашивают. Им и так все известно.

Птица встрепенулась и пролетела над столом. Влад подпрыгнул, но не поймал.

– У, скотина!

– Глупо, – заметила Аля. – Надо было молча прочитать и притвориться, что ничего не поняли.

Влад хотел огрызнуться, но смолчал: к ним шел Ростин.

– Я должен подготовить вас к завтрашнему приему. Прошу вернуться в синюю гостиную.

И ни слова по поводу слухача.

Костя протянул скрипку Жакобу. Пальцы дрогнули, коснувшись на прощание лаковой поверхности. Ну, вот и все.

Трактирщик бережно завернул инструмент в тряпицу и убрал в шкаф. Косте показалось, заперли часть его самого, самую лучшую, которая думала музыкой.

Путь к дому Ласка – под нудной моросью, по раскисшей дороге, – был очень длинным, и Костя мог успеть передумать, но он размышлял о другом: что сказал бы Влад. Наверняка бы уговаривал не дурить, влетит же так, что мало не покажется. Получилось бы объяснить ему? Костя мучился, выискивая нужные слова, и даже не заметил, как открылись ворота.

Во дворе пахло свежей древесиной – днем перекололи большую часть поленницы. Повил стоял на лестнице, пересчитывал рабов. Костя задрал голову и громко произнес:

– Я больше не буду играть.

Показалась – лопнула струна. И стало тихо-тихо…

Повил сбился со счета, моргнул озадаченно.

– Что ты сказал?

– Я больше не буду играть на скрипке.

Управляющий шагнул со ступеней вниз.

– Почему? – спокойно поинтересовался он.

Костя повелся на этот тон и объяснил:

– Потому что это неправильно. Для музыки, понимаете? Ну, и для меня.

– Значит, для музыки, – задумчиво протянул Повил и коротко, без замаха, ударил.

Костя отлетел под ноги испуганных рабов. Рот наполнился кровью, и пришлось сплюнуть на землю. А ведь управляющий сразу поверил, иначе не стал бы портить музыканту лицо. Эта маленькая победа заставила Костю улыбнуться, так он и поднялся навстречу новому удару.

Сколько их было – по лицу, под ребра, по спине – не запомнил. Кричал и плакал от боли, не стесняясь. Главное – не отступить от своего, а слезы – просто физиология.

…Очнулся от прикосновения к лицу чего-то влажного, холодного, и открыл глаза. Над ним склонилась Лера, ее голова отбрасывала тень на потолок. Костя лежал в полуподвальной комнате на лавке. Боль раздувала тело, точно резиновую игрушку.

– Все равно заставит, – послышался голос Антона.

– Тише, – попросила Лера и снова коснулась лица влажной тряпицей.

«Не заставит», – хотел сказать Костя, но не смог пошевелить губами.

Гости съезжались, за стеной были слышны голоса. Бал в день Святого Патека – большое событие.

Аля нервничала, то и дело трогала коротенький локон. Интересно, Рик уже там? Ростин загнал подопечных в небольшую комнатушку без окон и велел ждать. Было душно, сминались накрахмаленные нижние юбки. Сима не решилась присесть, стояла, как солдатик. У Али же коленки подрагивали, пришлось опуститься в кресло. Славка ослабил тугой ворот. Тоже волнуется. С Ростином поругался, требовал оружие. А тот ему: не положено, и все.