Владимир Нащёкин - Алая песня таленгов

Лайни присел в кустах и стал рисовать посохом, пытаясь выполнить одно из простейших ледяных заклинаний друидов, но из-за волнения выходило скверно.

Хоть бы у Рыжей всё получилось! Иначе их команда проиграет, а тогда им придётся…

– Ещё топать и топать до этой злогребучей Рощи Друидов, чтоб её Шарга спалила! – здоровенный воин с жутким шрамом на правой стороне лица выругался и поторопил девушек, которые испуганной кучкой жались подальше от сурового дядьки. Он хотя и не издевался над ними, как прислужники багряных, но одним видом внушал страх.

– Успеем, не шугай их, – успокоил его высокий парень со спящим бельчонком на плече. Многие из освобождённых пленников боялись смотреть юноше в глаза, потому что в них словно горело живое синее пламя. – Им и так досталось. – Бельчонок вздрогнул от мощного баса воина, проснулся, недовольно застрекотал, затем ловко изогнулся и потянулся лапкой в карман хозяина, видимо, в поисках чего-то вкусненького.

– Не шугать, говоришь? А что мы будем делать с этой толпой детей, когда багряные почуют, что нет вестей от их головорезов и отправят за нами своих убийц?

– Придётся назначить тебя парламентёром – уболтаешь головорезов до зевоты и коликов в животе, – улыбнулся парень.

Воин недовольно засопел, но ничего не ответил.

– Дяденька. Дяденька! – разговаривавшего с воином странника дёрнула за рукав куртки чумазая девочка.

– Чего тебе?

– Я куша-ать хочу-у-у, – и зашмыгала носом.

– И я!

– Мы тоже!

– Дайте немножко хлебушка! Пожалуйста! – они обступили его как голодные галчата. Освобождённые пленники постарше стояли молча, понимая, что если бы не эти два отважных незнакомца, из них сектанты сделали бы рабов, а то и что похуже. Садисты и живодёры багряных могли вытворить любую жестокость. На их глазах они прибили гвоздями к дереву мужчину только за то, что он вступился за женщин.

– Вот что, детвора, – парень присел на корточки, чтобы глаза детей оказались примерно на его уровне. На этот раз никто не испугался пристального взгляда. – Мы должны ещё час пройти вглубь леса, чтобы не попасть к тем нехорошим людям, которые вас схватили. Потом сделаем привал и отдохнём. – Он протянул руку и погладил чумазую девчушку по волосам, она улыбнулась и вытерла слёзы. – А я постараюсь что-нибудь придумать и про покушать.

– У-у-у-у, так я с голоду упаду-у-у, – заныл один из мальчишек, на полголовы меньше той чумазой.

Следом заголосили самые младшие. Хором.

– А ну, мелюзга, заткнулись! – рявкнул воин так, что вздрогнули даже взрослые мужчины, повидавшие плен сектантов. – Шевелим копытами! Быстрее, быстрее, я сказал!

Все ломанулись через кусты сломя голову, будто за ними гналась целая банда багряных.

– А ты умеешь находить общий язык с детьми, – усмехнулся парень.

– А то! Я десять лет императорскую гвардию строил, а ещё…

– Орать он только горазд, – сероглазый юноша сплюнул под ноги воину. – И безоружных сжигать. Герой спалённой деревни!

Мужчина побледнел, а его шрам стал ярко-алым, наливаясь кровью.

– Это всё, что ты хотел нам сказать, Арен? – незнакомец спокойно посмотрел на мальчишку.

– Нет, не всё! – серые глаза паренька в упор смотрели на воина, буквально сжигая его. – Он горазд только со слабыми. Только орать. А сам ничего не стоит. Внутри ничего не стоит, не стоит как человек! Я видел, он смотрел как преданная собачонка на того гада Наместника и даже слова ему не сказал, когда сжигали нашу деревню! Тварь! Не зря я ему рожу распорол!

– Ты знаешь, Арен, я в последнюю очередь считаю себя поклонником власти, тем более – Наместника Холлинга, раз уж речь зашла о нём, но сержант Райлин спас тебя и твоих друзей. Он кинулся в бой и защищал детей.

– Не надо мне голову мутить, Лаэрт. Я всё видел. И без тебя он бы не сделал ничего. А когда ты сотворил эти… крутые заклинания и привёл в замешательство чародеев Багряных, Райлин выскочил как петух! Ему ничего не угрожало… петух он и есть! Чванливый, самодовольный, глупый, трусливый петушара!

– Ты мне льстишь, парнишка, – Райлин расхохотался. – Клянусь сиськами непорочной Веласте, так хвалебно меня давно никто не называл.

Эти слова ударили Арена, словно кнутом, он побелел, на лице заиграли желваки. Рука дёрнулась и подняла корявую ветку – вроде той, которой однажды мальчик распорол лицо воина.

Райлин улыбнулся, а шрам на его щеке сверкнул болью.

– Так прикончи меня своей рогатиной, раз я ничего не стою, – он развёл руки в стороны. – Вот сюда. – И показал на своё незащищённое горло.

– Получи, ур-р-р-род! – размахнувшись, Арен со свистом опустил острый конец ветки куда показал воин.

Тот не шелохнулся. Палка прошла менее чем в сантиметре от шеи, лишь чиркнув и оставив царапину на коже.

– Ну и как, полегчало? – поинтересовался Лаэрт. Его глаза засверкали недобрым огнём.

Арен попытался что-то ответить, но слова застряли внутри смесью обиды, мести, жгучей горечи и собственной слабости. Он сел, обхватив колени руками и заревел.

Райлин вздохнул и гаркнул в лес:

– Банда-а-а! Стоя-а-ать! – по звонкому, невероятно мощному голосу никто бы не сказал, что ещё минуту назад этому воину мог проткнуть горло палкой обиженный мальчишка.

Вытаращив глаза от испуга, из кустов высыпали дети и взрослые, совершенно не понимая, что происходит.

– Всё. Привал, – Лаэрт вздохнул и не глядя на Арена, который продолжал плакать от бессильной злобы, предложил. – Есть у меня одна штука… – перед восхищёнными глазами бывших пленников появился сверкающий синими искрами поисковой огонёк мерцающих. – Самому шустрому дам поиграть с этим шариком, но только тому, кто найдёт больше всех ягод… скажем… за полчаса. Начинаем!

– Ура-а-а! Я найду!

– Нет, я больше!

– Фигушки, меня никто не догонит!

– Уи-и-и-и! Чур, на моём месте не собирать!

И пока огонёк освещал окрестности, дети звонкой гурьбой кинулись обыскивать густые кусты.

– Отличный ход, – похвалил Райлин. – Но едва ли они наберут ягоды на всех, а с такими воплями нас услышат Багряные даже из Хорима.

– Надеюсь, что нет – я поставил в лесу знаки, искажающие звуки, поэтому нас будет очень сложно услышать, даже если сбежавший Уций приведёт с собой пару магистров Багряных.

– Жаль, что этот ублюдок спасся, я его почти достал.

– Не забывай, Райлин, мы сами могли не выжить, поэтому не терзай себя, а лучше сохрани силы для следующей битвы.

– Ты же мерцающий, тебе нет равных. Как ты можешь говорить такое, разорви меня острозуб?!

– Это не так. Мы все стоим под Павшим Лучом, и на мерцающего падает его тень также, как на обычного смертного.

– Да уж, умеешь ты загнуть так, что мозги сворачиваются. А у меня до сих пор не выходит из башки этот мальчишка, этот Арен. Чего он так бесится?