Екатерина Мельникова - Черное сердце

– Я вижу, что вы не получили тогда серьезных травм. Через несколько дней вы поднялись с постели и пошли к Джордану. Вы лежали вместе на кровати, а ему было еще хуже, чем вам. Все случилось на его глазах. Его разум оттолкнул это воспоминание, но тело сохранило информацию о шоке. Карина Олеговна, вы могли бы умереть, но у вас был весьма мощный ангел-хранитель. Все, что имелось у него, он подарил вам. Всю свою энергию. Всю жизнь до последней клеточки.

– У меня был ангел? То есть, сейчас я без него?

– Есть и другие, но в тот момент ради вас пожертвовал собою ангел, что внутри. Весь удар принял на себя ваш плод. Когда он бился у вас внутри в тот день, он хотел сказать вам обоим, вам с мужем, что он защитит вас. А еще он говорил «прощай».

Карина, наконец, понимает, о чем он говорит и, не совладав с собой, заливается слезами, хотя и пыталась сдержаться – она кусала себя за губу, она слишком сильно сжимала руки Петра, но все равно выпустила эмоции наружу, лопнула, как воздушный шар.

– Ну ничего, ничего. – Шепчет Петр, крепко прижав ее к себе, и Карина плачет в его горячих руках сильнее. Известным им обоим чудом он догадался, насколько она нуждается сейчас в таких объятьях. – Все пройдет, пройдет и это. Знаете… – он отодвигает Карину, чтобы посмотреть ей в глаза. – Мне нужна ваша свежая фотография. Лучше я сделаю это на работе в спиритическом салоне. Я работаю там после ухода из больницы. – Он протягивает ей визитку, которую нашел в кармане. – С вас я не возьму денег. Можно на «ты»?

– Как-то неудобно, чтоб я вам тыкала. Вы по возрасту как мой папа.

– Мне нет пятидесяти.

– Но сорок-то есть?

– Сорок есть. Давай, нам будет легче в общении.

– Ладно, соглашаюсь. Фотографию я найду, но не сейчас. Я распечатаю новую с прогулки, сделанную в день аварии, и наведаюсь к тебе в салон. Хорошо?

– Отлично. Карина, вопрос. Как ты поняла, что авария была запланированной?

Карина понурилась, разглядывая черную визитку с золотистыми надписями. Петру удается вызвать в ней воспоминание очень отчетливо.

– Машина выскочила внезапно, когда я оказалась на «зебре», а попытавшись убежать, поняла, что он вывернул руль в мою сторону. Это была погоня, он целился. Именно в меня. И даже видеорегистратор диковинным образом сломался перед трагедией.

– Все ясно. Я жду тебя. Часы приема и телефон – всю информацию увидишь на визитке.

– Ладно. Тебе пора или, может, посмотришь, как я пою? Джордан не увидит тебя. А если увидит, то не сбежит со сцены, чтобы напасть. В зале на него самого тогда нападут фанатки, а это – еще страшнее. – Карина смеется сквозь слезы. – От мужа у меня тогда одни лохмотья останутся.

– Звучит как правда – парень он яркий. Хорошо, я посмотрю шоу. Интересно выглядите. Вы оба. А Джордан просто виртуоз в игре на гитаре.

– Да, американское образование плюс талант.

– Вы играете мрачную музыку только теперь, или раньше тоже играли?

– Раньше – тоже, часто. И, несмотря на это, вовсе я не призываю людей через мою музыку к мыслям типа «жизнь дрянь». Наоборот я говорю «да, мне сейчас плохо, но я найду способ справиться с этим». Многие люди боятся признать, что им хреново. По-моему, именно это скопление в душе и приводит к суицидам. Не надо сдерживаться, надо об этом писать, говорить и петь. А может и кричать. Если это помогает, почему бы нет?

Петр изучил ее оценивающим взглядом, и оценка получилась высшей.

– Ты умна. Особенно для своего возраста. Оставайся такой же.

– Ладно. – Смеется Карина. Сегодня она и поревела и посмеялась, все за один единственный разговор. – Можно узнать, почему ты сопротивляешься дару? Он передался тебе от отца, но как?

– Это родовое… можно смело назвать проклятье .

Карина хмурится.

– За что?

– Я не знаю, насколько достоверны эти сведения, но есть поверие, что несколько веков назад в роду Дорониных были самовлюбленные кретины, и их наказала одна ведьма.

– Нечестно. Почему именно вы? Брось камень, кто без греха. Так можно поступить с каждым.

– Повторюсь, это просто поверие. Как бы там ни было, это проклятье лишило меня дела всей жизни. Я анестезиолог, и не могу назвать даром умение прийти на работу и заранее узнать, кто с чем поступит, кто умрет и как умрет. Врачу эмоции ни к чему, Карина. А после обретения дара, они все принадлежат мне. Можно справиться с собственными чувствами. А как справиться с чувствами тысяч людей? Нет. Больница больше не для меня.

– Поэтому ты уволился?

– И пошел туда, куда заставил меня прийти этот дар.

– А прежде чем ты обрел дар, что было самым неприятным в твоей профессии?

На мгновение после вопроса Петр замолкает, решая, отвечать или нет.

– Смотреть в мертвые глаза. – Отвечает он, и что-то в самом звуке его голоса заставляет Карину поежиться. – Теперь в спиритическом салоне мне самое место. Поневоле. Иногда кажется, что дар мной командует, а не я им. Вот так, не умея пользоваться силами, я определил свое будущее, увидел, что снова женюсь. Может быть. – Он очерчивает ее грустными глазами, и Карина чувствует себя виноватой, что никогда не сможет ему подарить себя. – А ведь хотел только пообщаться с давно меня покинувшими близкими людьми.

– У тебя женщины бывают? – спрашивает Карина и только потом думает. Слава богу, Петр реагирует спокойно.

– Бывают. Но это далеко не те чувства, которые важны по-настоящему.

Карине становится не легче. Она соображает, что под важными чувствами Петр видит ее.

– Сейчас я усиленно занялся тем, чтобы найти способ избавиться от дара. – Говорит он вовремя, поскольку Карина едва не спросила, сколько лет его женщинам. – И пока я не найду его, я ни на ком не женюсь. Это нечестно: знать о жене все не потому, что она так доверяет тебе, а потому что…

– Я врубилась. Да, согласна, нечестно. Но что поделать? – она пожимает плечами, а затем их накрывают теплые ладони Петра.

– Карина, ты справишься с горем. Будь сильной. Когда Джордан начинает орать – не присоединяйся. Он орет не на тебя, а на то, что происходит. Молчи в ответ. Он покричит и замолкнет. Это будет продолжаться недолго. Станешь отвечать – докатитесь до развода. Будете страдать друг без друга.

Карина опускает взгляд, но это не помогает спрятать от Петра новые слезы.

– Я больше не смогу иметь детей. – С трудом признается она. – Для нас с мужем это самый больной удар. Попытайся увидеть: будет или не будет у меня ребенка. Я не могу спать из-за этой мысли, внутри все горит.

– Карина, – Петр касается пальцами ее подбородка и поднимает его вверх. Теперь пожар боли внутри нее начинает тухнуть, словно этой мысли и нет. Как он на мгновение заставил ее думать, что это не самое важное в ее жизни? Прикосновением. – На тарелке остался кусочек пирога, а не пустота. Тебе нужно почаще прислушиваться к своим же словам. Это поможет тебе стать счастливее. У тебя прекрасная жизнь. Ты не на войне, не в аду, а дома, с любимым и с друзьями.