Аджи Диас - Торговец счастьем

Выругавшись, Коул вошел в поток людей, направляющихся к выходу. Мало ли на свете безумных мамаш, раздающих советы и предостережения направо и налево? Перечитают глупых романов и несут всякую чушь! А имя и фамилию она могла подглядеть в паспорте, пока Коул спал. Много таких аферистов-предсказателей!

Думая лишь о предстоящих событиях, Коул и представить себе не мог, что его будет кто-то встречать. У высоких дверей среди нескольких встречающих, стоял хорошо одетый мужчина лет сорока с куском картона в руках. На картоне большими буквами было написано «Коул Дрим».

– Здравствуйте, – буркнул из-под кепки Коул.

Мужчина смерил странного щуплого юношу сдержанным взглядом и кивнул. Странность заключалась в одежде, точнее в ее размерах. Слишком большое пальто, буквально висело на Коуле, как на вешалке, а штанины мешковатых брюк были свернуты несколько раз, чтобы не волочились по земле. Даже потрепанные ботинки, казалось, были велики минимум на пару размеров.

– Прошу ваш паспорт, – тихим спокойным голосом попросил мужчина. – Меры предосторожности.

Коул молча достал из внутреннего кармана документ, открыл его и показал черно-белую фотографию себя с гербовой печатью и установочными данными сбоку. Мужчина сверился со своим блокнотом.

– Снимите кепку и опустите воротник пальто, пожалуйста.

Сдерживая раздражение, Коул сделал что требуется, показав очень короткую стрижку, бледное веснушчатое лицо и тонкую шею.

– Благодарю. Прошу, следуйте за мной.

Выйдя из здания вокзала, Коул был в очередной раз удивлен всем разнообразием транспорта, стоявшего на стоянке. Раздражение улетучилось, как только она увидела машины больше похожие на железную печь на колесах, шагоходы, напоминающие сороконожек, длинные двухместные пароциклы, экипажи с лошадьми и какими-то невиданными ящерицами.

– Нам туда, – указал мужчина.

Они перешли через дорогу, затем пересекли вокзальную площадь, центр которой занимала статуя какого-то рыбоголова-писателя, и оказались у припаркованной перед высоким инсуломом машины. Коул и раньше видел подобное. Вроде бы обычный дом, ничем не отличающийся от остальных, разве что фасад как-то ненавязчивого напоминал человеческое лицо с закрытыми глазами. Органика, скрытая под кирпичом, бетоном и черепицей. Живой дом, имеющий свой собственный разум и характер, организм, отдаленно напоминающий человеческий и грибной, загнанный в рамки архитектуры.

– Садитесь, – попросил мужчина, сев за руль Маркла-7, машины, признанной одной из самых безопасных среди современных паромобилей. По сути, алюминиевая бочка с усиленным каркасом, толстыми колесами и выхлопной трубой, торчащей сверху.

– Кто вы? – решил спросить Коул, когда они ехали по улице, где все дома были покрыты цветами.

Фиалки, ромашки, орхидеи и еще десятки видов разных цветов, разводились шестилапами, прирожденными эстетами и ценителями всего прекрасного.

– Я Стром Фустофер – ваш дворецкий.

– Мой кто?!

– Ваш дворецкий, – учтиво повторил мужчина. – Господин Крит велел доставить вас в ваш дом.

– Дом моих родителей, – тихо поправил Коул, глядя на шестилапа, поливающего свои драгоценные цветы.

– Как скажете.

– А кто этот Крит?

– Он заместитель наместника Арраса.

Коул приподнял бровь.

– А причем тут я и эта важная шишка?

– Он был знаком с вашими родителями, – вежливо ответил мужчина.

Следующие двадцать минут Коул молча смотрел в окно на мелькающие витрины, дома и людей. Как оказалось, большая часть городских домов в центре являлись инсуломами, то есть живыми. Целые улицы и кварталы из кирпичных голов.

Жутковато. Это место не похоже на Мансель, думал Коул, разглядывая прохожих.

Слишком ярко, слишком… разнообразно. Улица, покрытая цветами, живые дома, водоемы, Остров и Инсектариум, чей купол красовался на юге. Каждый район, каждый квартал не был похож на другой. Складывалось такое ощущение, словно кто-то оторвал по кусочку с десятков разных городов и пришил лоскуты кварталов в одну большую несуразную скатерть.

Самое главное, чтобы моим наследством не оказался живой дом, гриб, воздушный дом, или дом с приведениями, или что-нибудь еще похуже. Кто знает, кем были мои родители? Но если они были знакомы с заместителем городского наместника, значит… ничего это не значит. Хватит голову забивать всяким мусором. Скоро я итак все узнаю.

Машина остановилась, сангумный двигатель, наконец, перестал тарахтеть. Коул вышел первым и даже снял кепку, глядя на трехэтажный мрачноватый особняк, видневшийся за решетчатыми воротами. Вся улица была усеяна подобными особнячками, некоторые мрачные на вид, другие приветливей, с красными или синими стенами и с цветущими садами. Где-то в начале улицы даже стоял дом весь разукрашенный в самые немыслимые цвета.

– Это… тот дом? – спросил Коул.

Провожатый кивнул и прошагал к воротам.

– Это дом рода Марсов, оставленный вам по наследству, – рассказывал мужчина, открывая ворота. – Вся мебель, земля и иное имущество ныне принадлежат вам. Вы имеете полное право распоряжаться им, как вашей душе будет угодно.

– Продать могу? – тут же спросил Коул, заходя за ворота.

Его встретил запущенный сад с живой изгородью, выросшей выше человеческого роста, и дорожка из гравия.

– Конечно. Продать, заложить, подарить, – отвечал Стром. – Но я думаю, что вам для начала стоит поговорить с господином Критом.

– А когда я могу с ним поговорить?

– Он ждет вас в доме.

Дорожка привела их к давно не работающему фонтану с грязной водой. Проходя мимо, Коул увидел свое мутное отражение в «водоеме», который давно захватили лягушки. Еще несколько метров и вот, поднимаясь по лестнице, Коул заметил кривую надпись на парадной двери. «Предатель!» было написано красной краской. Яркая точка на мрачном фоне.

– Мародеры, – пожал плечами дворецкий.

– Краска не старая, – заметил Коул, знавший в этом толк.

– Раз в пару месяцев кто-то пробирается сюда и оставляет эту надпись. Прислуга господина Крита очищает краску, но мародеры возвращаются снова.

– Значит, дом пустует?

– Сейчас, да.

Как оказалась, внутри особняк был неприветливей, чем снаружи. Приглушенный свет, серые стены, скрипучий пол и запах пыли напомнил Коулу о приюте. Он проследовал за дворецким по недлинному коридору вглубь дома и оказался в гостиной. Из-за плотно закрытых занавесок, единственным источником света здесь служил огонь в камине. Перед ним, сгорбившись в кресле, упираясь о свою трость, сидел господин Крамар Крит.

– Господин Крит, я привел… его, – сообщил дворецкий и рукой пригласил гостя пройти вперед.

Коул бросил на него недоверчивый взгляд и все же прошел в гостиную. Мужчина, упираясь о трость, поднялся, повернулся к нему и улыбнулся. Крамар Крит был в черном костюме и простой накидке, скрепленной у шеи серебряной брошью, в форме, скрученной в круг двуглавой змеи. Его густую, короткую бороду и зачесанные назад волосы, давно захватила седина. Из-под густых бровей, на фоне испещренного морщинами, угловатого лица выглядывали голубые глаза. На вид ему было около пятидесяти или шестидесяти лет.