Неонилла Вересова - Под самым небом. Часть 1. Серия «Истории Поднебесья». Книга 1

Вслед за Гномом в распахнутые двери, легко ступая, вошла Фортуна в ослепительно золотом платье. Платье, облегающее сверху и до колен, внизу расширялось, струясь по ступеням. На ее руках были прозрачные перчатки, доходящие до самого предплечья, от которых исходило нежное золотистое сияние. Сияние это было теплым. Именно теплым, – не жарким и не горячим, а таким, к которому хотелось прикоснуться и которое окутывало уютом.

– Ах, как же мне мил этот дом, переполненный счастьем! – звонко почти пропела Фортуна, щедро посыпая все вокруг себя искрящимся золотом порошком из маленького аккуратного Рога Изобилия.

– А что это за порошок? – немного смущаясь, спросил Петя, подойдя к Фортуне и поклонившись ей в знак приветствия.

– Здравствуй, здравствуй, дорогой крестник! – Фортуна, наклонившись, тряхнула Рогом и над его головой, совершенно не обращая внимания на полное нарушение Петей правил Бала, – ведь, во-первых, он был еще не одет подобающим образом, а, во-вторых, появляться детям на балу следовало только после родителей, а родители входили в зал только после последнего гостя. Петя вот никогда не мог понять, как они узнают, когда вошел уже последний гость, ведь на Осенний Бал никто и никогда никого не приглашал, – и это, кстати, тоже было одним из непременных правил, – на Бал собирались только те, кто считал нужным посетить его. Однако же мама с папой каким-то чудом всегда очень точно угадывали момент, когда в зал входил последний из гостей, – а, надо сказать, что каждый раз гости собирались разные и их количество никогда не повторялось.

– Разве ты не знаешь, что находится в Роге Изобилия? – совершенно искренне удивилась Фортуна.

– Нет, – еще больше смущаясь и даже немного покраснев, выдавил Петя. – На самом деле я давным-давно хотел об этом спросить, но только не решался.

– Ничего страшного! – улыбнулась Фортуна, снова осыпав Петю порошком из Рога, на этот раз прямо-таки всего, с ног до головы. – Ведь ты же растешь и еще многого не знаешь! А потому, – никогда не стесняйся ни о чем спрашивать. Ведь в самом крайнем случае тебе всего лишь не ответят, – а это будет означать лишь только то, что о чем-то знать тебе не нужно. Спросить совсем не стыдно, милый. Даже, скорее, наоборот, – стыдно не спросить, так и оставшись невеждой. Понимаешь?

Петя кивнул. У него немного отлегло от сердца. Потому что на самом деле он был очень любопытным мальчиком, но при этом еще к тому же и очень деликатным. И всегда смущался, а часто просто не решался задать кому-то мучащий его вопрос, – даже своим родителям. Потому что и у него ведь тоже было много такого, о чем он совершенно никому не захотел бы рассказать, ну, или, рассказал бы, но не каждому. И ему бы вовсе не хотелось, чтобы его об этом расспрашивали, ведь не ответить было бы, конечно же, невежливо, а врать ему совершенно не хотелось. Кроме того, Пете часто было стыдно просто из-за того, что он не знает чего-то такого, что известно и понятно, кажется, абсолютно всем вокруг, – и ему очень не хотелось демонстрировать такого вот невежества.

– В моем Роге, – ласково и снова нараспев (Пете даже показалось, будто его окутывает неимоверно нежная мелодия) продолжила Фортуна, – порошок Удачи. Им я осыпаю тех, кто следует верному пути, – она снова встряхнула Рог, и Петя вновь оказался усыпанным искрящимся порошком с головы до ног, – прежний уже начал понемногу исчезать. – Правда, – и тут Фортуна звонко рассмеялась, – был один шутник, который предлагал мне носить с собой еще один Рог Изобилия… Ну, скажем, противоположный по своей сути… Но я предпочитаю все-таки только этот.

– Прости меня, Фортуна, – Петя, которому было разрешено задавать вопросы, осмелел настолько, чтобы задать и следующий, – но разве кому-нибудь на самом деле нужна удача?

– А почему же нет? – Фортуна, выпрямившись, посмотрела на Петю сверху вниз, удивленно подняв правую бровь. При этом из ее Рога совершенно непроизвольно просыпалось очень много порошка Удачи, покрыв им и саму Фортуну. – Ой! – рассмеялась она, стирая его с лица свободной рукой. – Вот, спасибо, милый, – это она обратилась не к Пете, а к Рогу Изобилия так, словно он был живым существом, – вот уж не ожидала! Так почему, ты говоришь, не нужна удача? – она снова наклонилась к Пете.

– Ну… – он слегка запнулся. – Наверное, потому, что если ты стараешься, – то у тебя обязательно получится. А если нет, – тогда и не получится. А если делаешь как-нибудь, то и получится как-нибудь. И ничего здесь от удачи не зависит. Все зависит только от усердия. Главное, – знать, чего ты хочешь. И действовать. Не смотря ни на что. Потому что вся удача, в общем-то, – это труд. Труд и старания.

– Ого! – рассмеялась Фортуна, – да ты умнее многих взрослых, полагающихся на удачу! – Ого-го! – повторила она снова, на этот раз очень тихо, пристально всмотревшись Пете в глаза. Ее лицо вдруг стало серьезным, немного даже печальным. Она присела рядом с Петей так, что голова Фортуны оказалась на уровне Петиной.

– Послушай меня, – Фортуна заговорила очень мягко и очень проникновенно. – Ты знаешь, что такое Осенний Бал?

Петя молчал, не понимая. Не понимая, откуда вдруг такая серьезность. Это его даже как-то застопорило. Ну, а о том, что такое Осенний Бал, он, конечно же, знал очень хорошо, – это был прекрасный веселый праздник их дома и был он всегда. Хотя, – и вдруг Петя в один миг осознал это, – он никогда не задумывался о том, что он означает.

Фортуна кивнула, по-прежнему глядя Пете в глаза. – Так я и знала, – ее голос стал еще мягче. – Осенний Бал, Петя, – это праздник урожая. Великий праздник. В Новый Год загораются новые звезды. В Новогоднюю Ночь зарождаются новые мечты, желания, стремления, открываются закрытые прежде дороги, новые дороги, – земные и небесные. А дальше начинается работа. Девять месяцев упорной работы. Когда еще не знаешь, правильно ты поступаешь или нет, – ведь часто мы действуем на ощупь, наугад, всегда с долей риска, всегда с каким-нибудь сомнением. Потом приходит время урожая. Созревают результаты всех наших дел. Слов и поступков. Надежд и ошибок. Все это нужно собрать и обработать. Когда все сделано, – тогда и начинается великий Праздник Урожая. Осенний Бал. А после… После начинаются дожди. Долгие-долгие дожди. Это время на то, чтобы все пересмотреть, переосмыслить и обдумать. Осознать свои ошибки. Увидеть лучшее, что было сделано. Чтобы потом, когда откроются новые дороги, взять в них с собой все лучшее от прежних. Чтоб в будущем все сделать лучше. Чтобы не повторить прежних заблуждений. Чтоб следующий Осенний Бал праздновать веселее и радостнее. И речь здесь ведь не только о деревьях и плодах, вареньях и соленьях. Здесь речь идет обо всем. О самой жизни, Петя. Чем больше ты пройдешь и сделаешь, – тем выше новые дороги, что тебе откроются. Только здесь есть один секрет: мы не выбираем этих дорог. И не выбираем своих судеб. Они открываются нам сами, а наша задача лишь следовать им, делая то лучшее, что можем. Тогда нас ведет по жизни сама Удача. Тогда мы счастливы. Однако есть дороги, которыми нам следовать не стоит. Не потому, что они плохие. Просто они предназначены для других. Есть вещи, которые нам просто не суждены, Петя. И здесь, – каким бы умным и способным кто-то бы ни был, как бы он ни старался, как бы ни прилагал труда и усилий, никогда и ничего у него не получится. А есть – непредсказуемое. Странные повороты на наших дорогах. Случайная встреча. Случайно брошенное слово. Случайно сделанный шаг. После которых все меняется. Меняется так, как мы и представить себе не можем. И мы оказываемся там, где и не собирались. И с нами происходят события, которых мы и представить себе бы не смогли. И ни от усердия, ни от наших усилий эти, такие большие мелочи, никоим образом не зависят. И есть еще много всего на этих дорогах… Впрочем, сейчас тебе всего этого, наверно, не понять. Для этого нужно пройти долгий путь… И, как мне видится, путь твой будет действительно долгим. Однажды ты поймешь. Не скоро. Но сейчас – просто запомни. И еще, – ты должен знать, что есть на свете и другие дома, не такие, как ваш. Дома печальные и хмурые. Дома пустые и холодные. И часто в этих домах живут те, кто твердо знает, что все в жизни зависит от них самих, от их усилий и усердия. Те, кто, вопреки своей Судьбе и законам дорог, решают поступать в жизни так, как они считают нужным. Так, как им хочется. Они ведь тоже стараются. Стараются весь год. И, поверь мне, не меньше остальных. А, может, даже больше. Но их урожай сегодняшний – не радость. Усталость, боль и грусть. У них нет Осеннего Бала. В тех домах сегодня тишина.