Александр Польшин - Арт-директор

Сколько судеб сломано в поисках ответов. И они находились, самые разные, подтвержденные психологами и сексологами, удобные как мужчинам, так и женщинам. Так, по одной версии, девушки очень сильно верили в свои педагогические способности и просто хотели изменить таких людей, сделать их добрее и лучше. По другой, хорошие парни не могут дать уверенность слабому полу, в случае чего, не смогут защитить как барышень, так и их детей. Кто-то даже утверждал, что всему виной банальный принцип магнита, когда плюс притягивается к минусу.

И это все так удобно девушкам, которые «не виноватая я, он сам пришел». И еще больше это устраивает хороших парней, слишком интеллигентных и слабых, чтобы хоть что-либо изменить в своей жизни. Им проще дождаться свой шанс, свою так называемую судьбу. И они ее дожидаются. Именно поэтому, часто видя неплохого, вроде бы, парня рядом с таким страшилищем, что аж мурашки по коже, мы удивляемся: как же так?

Наблюдая за тем, как повеселевший Сашка медленно плетется обратно, я думал о таких парах и откровенно жалел мужчин в них. Если бы они, хотя бы на мгновение, задумались: а может, девушки не такие уж хорошие? Может, вся причина этой противоестественной любви к плохим парням не в благородных побуждениях типа защищенности, уверенности, силы, хм? Может, все гораздо проще?

Опыт подсказал истину. Опыт нашел тяжелый, с привкусом горечи ответ.

Девушкам нравятся плохие парни потому, что они хотят быть никем. Когда рядом с тобой сильный, уверенный, устрашающий, будоражащий кровь, воображение и фантазии человек, тебе не надо думать о завтрашнем дне. Более того, тебе не надо думать о следующей минуте – он знает все за тебя. Знает, что вы будете есть. Знает, что будете пить. Знает, что будете смотреть.

Ведь так сладко и приятно быть никем! Осознавать рядом мужчину, который решит все проблемы за тебя. И не нужно больше думать о том, чем заплатить за учебу, на что купить поесть, даже куда сходить вечером. Он решит все, даст ответ на любой вопрос, и тебе покажется такая жизнь раем.

Самое тяжелое в человеческой судьбе это право выбора.

Самая сладкая женская мечта заключается в его отсутствии.

Наверняка каждый слышал томный вздох и тихую просьбу хотя бы немного, ненадолго побыть слабой. Вот это оно и есть.

Право не выбирать.

…– Все сделано, Джакомо, – похлопал меня по плечу Сашка, подмигнул, сел за стол, заложил руки за голову. – Гони денюжку.

С этими словами он положил передо мной смятую салфетку. А на ней аккуратным маленьким почерком были выведены девять цифр.

Я развел руками, мол, ну что поделать, спор есть спор. Сашка, все также широко улыбаясь, подозвал официантку и дал ей свернутую зеленую купюру, пробормотал, мол, сдачи не надо. Девушка благодарно улыбнулась, чуть поклонившись, Сашка поднялся, расправил плечи, взглянул победно на столик с тремя подружками. Я тоже бросил на них взгляд, заметил нечто странное в глазах девушек, особенно «царьбеса», подозрительно нахмурился, потянулся к салфетке.

– Завтра вызвоню эту кисочку, – мечтательно произнес Сашка. – Как раз потрачу денюжку выигранную, возьмем батл шампусика, поедем ко мне на кино…

Я не ответил, всмотрелся в номер, выдохнул, сдерживая смех, посмотрел на него:

– Ну-ну.

Сашка недоуменно взглянул на меня, перевел взгляд на салфетку, обратно. Резко схватил ее, замер и смачно выругался. Раздался смех – девочки за столиком не могли уже больше сдерживаться. Сашка скомкал салфетку, оглядел себя и вздохнул с улыбкой:

– Ну да, не мой день сегодня.

– Но хоть цифры написали, – подбодрил его я, ведь знакомство не удалось – выбранная пассия написала одни нули.

– Значит, я сделал, что нужно?

– Ага, конечно, – фыркнул я.

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. В конце концов, неважно, где и как именно ты проводишь время, главное – с кем.

– Плохой из тебя учитель, Андрюх, – произнес Сашка.

– Зато ты заплатил за обед, – подмигнул я и довольный направился к выходу из кафе, по пути доставая сигарету.

* * *

– Каждый должен заниматься своим делом! – укоризненно ворчала Надя, второй администратор, пухлая женщина с неприятным лицом и еще более неприятным запахом изо рта. И как она работает с людьми…

– Я здесь с самого открытия работаю, но такого хамства еще не видела, – с кислым лицом фыркнула Аля, старший официант, которая в тридцать с хвостиком выглядит, будто прошла «панели» как минимум двадцати субъектов необъятной родины.

– Мы тут каждого гостя знаем, – тонким голосом буркнул Паша, потный, толстый, едва умещающийся на стуле один из диджей-аутистов. Его напарник, с грязной копной рыжих волос, молча кивал. – Мы знаем, под какую музыку они хотят танцевать, нам подсказывать не надо!

– У него что, должностных инструкций нет? Это уже ни в какие ворота не лезет!

Этот режущий, проникающий под кожу голос меня бесил больше всего. Настя. Одна из немногих, кто выглядел превосходно, в легком изумрудном летнем платье. Затаила злобу, подговорила ребят, устроила бунт.

Предсказуемо. Пусть я и не ждал этого так скоро, уже на вторую неделю работы в «Эрнесто». Очередное собрание, на которое в этот раз лично приехал Владимир Валерьевич, могло стать для меня отличным началом рабочей недели. Среда прошла хорошо, четверг еще лучше, а в пятницу и субботу мы с Сашкой вышли на сцену, он за диджейский пульт, я с микрофоном и зажгли так, что гости не расходились почти до закрытия. Я ждал похвалы, наград, почестей…

А получил объявление войны.

С одной стороны, ничего удивительного, правда. Наградив меня полным карт-бланшем, руководство дало понять: я должен выстраивать работу не только по привлечению и развлечению гостей. Пришлось объяснять официантам, что улыбаться гостям это не так уж и плохо и обслуживание должно быть оперативное, а не как в замедленной сьемке или придорожном кафе. Будучи единственным из директоров, кто проводил в заведении ночи напролет, я быстро понял, отчего люди прекратили посещать бар в будние дни. И моя задача заключалась в том, чтобы не просто собрать их и дать зрелищ, но и хлебом, свежим, оперативным, порадовать. Владимир Валерьевич и его сын это понимали.

Персонал – нет.

Они привыкли работать как раньше. А что, зарплата капает, чаевые худо-бедно набираются. Ради чего напрягаться? Ради чего слушать какого-то мальчишку арт-директора? Ну, скажет раз, скажет два. Потом устанет говорить, мы потерпим. Подождем косяка с его стороны. Мы терпеливы, мы работаем тут не один год. Мы все знаем. Сам облажается.

А потом, осознав, видимо, что дела начинают идти в гору, а я только-только приступил к работе, поняли: не тут-то было. И простым ожиданием не отделаться.

Итог прост: девять заявлений об увольнении на столе. Администраторы, официанты, пара барменов, старый состав диджеев. И выражения лиц, злые, но уверенные, что уж кто-то, а хозяин «Эрнесто» больше будет доверять им. Столько прошли вместе, все-таки.