Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

Однажды я как раз собирался на одну из таких прогулок.

— Бвана, принести?.. — спросил Отьен таким тоном, каким говорят по крайней мере о святыне.

— Неси!

— Несу, бвана, — прошептал он и помчался в мою палатку. Буквально через секунду он вернулся, благоговейно неся две большие сумки. Держал он их на вытянутых руках, что для него, видимо, представляло что-то вроде личного рекорда, так как сумки были достаточно тяжелыми. Там были фотоаппараты, объективы, камера, пленки и прочий реквизит.

— Бвана, я принес их, — сказал Отьен. Об этих сумках он всегда говорил только в третьем лице, причем так ни разу и не решился перечислить их содержимое в тех словах, какими оно называлось, хотя я его долго обучал этому. Мой черный друг Отьен всю эту аппаратуру приравнивал к божествам и напросился ко мне в оруженосцы. Отьен был сообразителен. Как только он обнаруживал, что в лагере не будет спешной работы, так тут же догадывался, что мы отправляемся в буш вместе с этими блестящими, сверкающими машинками, и сразу же увязывался за мной по пятам. Мне так ни разу и не удалось уйти в буш незамеченным.

Таким образом, мне пришлось смириться с тем, что мне не удастся побродяжничать в одиночестве. Когда мы усаживались в джип, тут же собиралось все черное население лагеря. Отьен держался таинственно и строго, кто знает, чего только он остальным не понарассказывал... Тем не менее, я видел, что никто не завидует исключительности Отьена.

В этой связи мне хочется бы хотя бы вкратце ознакомить вас с обстановкой в нашем лагере. Мы стояли на реке Грик, являвшейся пограничной чертой между землями племен карамоджа и себейя. Лагерь был раскинут на стороне себейя, так как карамоджа на нас попросту не стали бы работать — они считают себя людьми абсолютно свободными, стоящими гораздо выше остальных племен, т. е. точно так же, как масайя в соседней Танзании. Как только пошли слухи, что мы берем людей на работу, сразу же к нам пришли не только себейя, но и люди из других племен, так что у нас работали кикуйя, бургисо и другие. В лагере они располагались по принадлежности к племени, вместе жили и питались. Если между африканцами возникали мелкие неурядицы, то решались они "на миру", независимо от того, в каком племени начались трения. Ежели вдруг дело доходило до серьезной ссоры, каждое племя страстно отстаивало правоту своего члена. А вообще все жили очень дружно, как большая семья, — это меня, признаюсь, очень удивляло.

Такое же впечатление возникло и сейчас, когда они дружно обступили наш джип. Белый бвана едет с Отьеном в буш... Отьен как Отьен, среди остальных он выделяется разве только своим ухом. Но бвана — это бвана, он дает им деньги, лекарства, еду... Я уже включил стартер, но Отьен схватил меня за руку:

— Бвана, подожди!

— Почему мне надо ждать, Отьен?

— Они должны видеть нас! — серьезно и искренне ответил он.

Я понял, что Отьен сознательно продлевает торжественный момент отъезда. Итак, мы сидели молча, наши взгляды были устремлены вперед, а взгляды окружающих были устремлены на нас.

Наконец мы отправились в буш. Примерно через четверть часа послышался могучий львиный рык. Зверь таким образом заявлял свои права на свои охотничьи угодья, которые он решительно и до конца защищает от остальных претендентов. К претендентам могли относиться лишь равные ему, т. е. львы, но иногда по случайности попадались храбрецы и из числа хищников послабее. Мне самому несколько раз приходилось видеть, как звери послабее оказывали львам сопротивление.

Лев охотится, в основном, на антилоп и зебр, но не брезгует также птицами, мышами, змеями, ящерицами и даже кузнечиками, о чем не раз свидетельствовало содержимое львиного желудка. В зоологическом саду льву вполне хватает шести-восьми килограммов мяса в день, зато на свободе он способен уплести от пятнадцати до тридцати килограммов. После этого он день-другой отдыхает, а все остальные животные пользуются полной безопасностью. Очень скоро, однако, все начинается снова... Жертву лев убивает ударом лапы, иногда он прыгает на животное, вонзает в него когти, вгрызается в горло или переламывает ему шею. Само, так сказать, наличие льва, его образ жизни, его "меню" — все это закономерно способствует сохранению равновесия в африканской природе. Вам, наверное, будет интересно узнать, что в тех местах, где львы были истреблены, копытные размножились до такой степени, что стали разрушать природу, уничтожать обработанные людьми поля, и, наконец, стали в огромных количествах гибнуть от заразных болезней, которые косили стадо за стадом. Из всех хищников только львы охотятся на представителей крупных копытных, поэтому, даже когда они живут на одной территории с гепардами, леопардами, гиенами и мелкими хищниками, особой конкуренции между ними не наблюдается, так как каждый отдельный вид хищников специализируется на своем питании.

Развитие популяции львов зависит от многих факторов. В тех местах, где львов мало, а жвачных и зебр, наоборот, много, львицы приносят от двух до пяти котят, которые в полном благополучии доживают до зрелого возраста. Если же пищи бывает недостаточно, молодняк гибнет от голода, а такие неблагоприятные условия вынуждают семейства львов переселяться в другие области.

Лев, на которого мы с Отьеном отправились посмотреть, зарезал антилопу. Это была короткая, но жестокая битва. Лев оттащил свою жертву на край полянки, и началось пиршество. Отьен смотрел на насыщающегося льва и дрожал как осина. Когда все было покончено, он взволнованно сказал:

— Львы очень плохие, бвана. Они убили моего отца.

Я уже слышал об этом. Отец Отьена был хорошим охотником. Однажды утром он отправился в буш, а вечером удалось найти только его скелет.

— Львы убили много людей, — продолжал Отьен. — Львы очень плохие, бвана. Последние слова он произнес таким пророческим тоном, что я невольно вздрогнул. В тот момент я даже предполагать не мог, что вскоре мне самому придется в этом убедиться.

Природа, как известно, полна противоречий, и нашим взглядам тут же представилась совершенно иная картина. Мы шли по бушу и увидели пару — льва и львицу. Это была трогательная сцена: родители заботились о своем потомстве.

Рядом со свежей добычей возлежал отец семейства и присматривал за роскошными львятками. Чуть поодаль лежала мамаша, причем все это создавало впечатление, что в данный момент около детей дежурит отец, а мать спокойно отдыхает. Насчет кормежки с детками не было никаких проблем. Ели они с превеликим аппетитом, причем время от времени дело доходило до драки, которая кончалась каждый раз тем, что львята бежали за защитой к папочке. Потом снова начиналось угощение, и снова драка. Пару раз случилось так, что в запале потасовки все перепуталось, и львята покусали родного отца. А он их лишь нежно облизывал; когда же это повторилось, лев подошел к отдыхающей львице и передал ей дежурство. Женщины все-таки намного терпеливее.