Йозеф Вагнер - Царь зверей не лев

Мне страшно хотелось заполучить этот кинжал. Я приставал к Зденеку с самыми соблазнительными обменными операциями, но сын не поддавался. Итак, Зденек оставался владельцем кинжала, таская его с собой повсюду и по праву задирая нос от гордости.

И вот теперь мы на этот кинжал поспорили.

— Ну как, согласен? — говорю я ему.

Зденек заколебался и оглянулся вокруг. Мы направлялись к Марсабет Нейшнл Резерв, дорога шла скалистыми массивами, нас окружали чудесные холмы, за которыми простирались древние джунгли и необозримые степи.

— Так, по-твоему, мы именно здесь и увидим красавицу-барменшу?

Нас ожидало еще очень много километров пути, поэтому мы продолжили наш давнишний разговор о милых "кошечках" — гепардах.

Гепарды доставили мне много прекрасных минут. Вы, может быть, даже не поверите, до какой степени этот нагоняющий на всех страх жестокий хищник африканских бушей способен привязаться к человеку и во многих случаях стать даже его защитником. Гепард легко позволяет укротить себя и, несмотря на вспыльчивый характер, умеет быть и ласковой, уютной "киской".

Правда, дружбы одного гепарда я до сих пор никак не могу добиться...

На открытой равнине мы однажды наблюдали драматический поединок двух великолепных гепардов. Это были равноценные партнеры, и я никак не мог угадать, кто из них победит. Даже трудно было решить, за кого "болеть". Через пару минут я, правда, все же решил этот вопрос... Он был прекрасен — стройные ноги, выпуклая грудная клетка и втянутый живот вызывали представление о хорошем бегуне отличного телосложения. Я отложил камеру в сторону и терпеливо ждал... Причем, я настолько вжился в этот поединок, что меня одолевало желание подбодрить "моего" гепарда, что, правда, могло окончиться черт знает чем. Гепарды ведь, как известно, способны к невероятно быстрому, просто-таки молниеносному нападению.

Зрелище было потрясающее. Гепарды слились в бешено катающийся клубок из лап, голов и хвостов. Я до сих пор не помню, сколько времени прошло, пока один из них не победил. Поверженный убежал и залег в траве.

Это был „мой“ гепард.

Когда мы приблизились, он постарался удрать. Гепард — самый быстрый хищник из семейства кошачьих и бегает со скоростью до ста десяти километров в час. „Мой“ несся неутомимо практически на этой скорости, а для джипа на дикой африканской равнине это было небезопасно. Но я не хотел сдаваться — мне как-то уж очень не хотелось потерять этого гепарда.

В конце концов мы его поймали, и мое восхищение им еще более возросло. Дело в том, что он был весь изранен. На бедрах, голове и в боку были огромные рваные раны. На правой задней лапе я обнаружил рану в восемь сантиметров глубиной.

Мы привезли его в лагерь. Туземцы так и не поняли, для чего он мне понадобился, этот израненный гепард.

— Подтяни как можно ближе к госпиталю, — приказал я Рубену, который тогда водил наш оборудованный для отлова джип.

Госпиталем, как мы это называли, была на самом деле наша лагерная аптека, которая у туземцев вслед за кухней пользовалась самой большой популярностью. Я мог бы рассказать вам неисчислимое множество случаев, когда мне из зоолога срочно приходилось превращаться в "доктора". Должен вам признаться, что операция этого гепарда была на самом деле необычной. Собрался весь лагерь. Туземцы наблюдали за ней с безопасного расстояния, и на лицах у них была написана убежденность в том, что я спятил.

Я тщательно обработал все раны, заштопал все, что было нужно и назначил курс лечения. Через три недели гепард был в полном порядке. Оторванные куски кожи приросли и покрылись шерстью, все раны зажили.

Мы привезли моего гепарда в Чехословакию. Он очень кроткий, всех страшно любит, а к тем, кто за ним ухаживает, ласкается как обыкновенная домашняя кошка.

Но все-таки мне хотелось бы вам рассказать, во что превращается эта "киска", когда к ней приближаюсь я... "Киска" рычит, ощеривает зубы, и мне не помогает никакая тактика — ни подкуп лакомствами, ни самые ласковые уговоры. Мой гепард неподкупен и вообще получается, что он вовсе не мой. Он все еще не может забыть о неприятной операции, пережитой им в Уганде.

Да, гепард очень постоянен, и не только в гневе. Когда он отправляется на охоту, то терпеливо ползет за своей жертвой в течение хотя бы и нескольких часов. Самка гепарда — такая же великолепная мать, как и слониха. Пока мать охотится, ее котята пребывают в хорошем укрытии, иначе им угрожала бы смерть от зубов гиен и шакалов. Котята у гепардов очень послушны, лежат себе тихонечко и совершенно неподвижно. Зато, когда мама, наконец, возвращается, они себя полностью за все вознаграждают. Мама их кормит, нежно играет с ними, отыскивает безопасное место для отдыха. Через два-три дня она опять отправляется за добычей.

Но, кажется, пора вернуться к прекрасной барменше.

В последний раз я ее видел два года назад и рассказывал вам о ней в главе "Драматический финал".

Красавица-барменша разочаровалась в любви, в чем и состояло ее таинство. Она сбежала сюда, на край света, и тщательно питала в себе ненависть ко всем мужчинам.

— Все это очень любопытно, — сказал Зденек и выпрыгнул из джипа.

Я ни на секунду не сомневался, что мы найдем ее на прежнем месте. Боль ее сердца, разочарованность и ненависть к мужчинам не могли ослабеть.

— Ну что, наш спор в силе? — уточнил Зденек.

— Конечно!

Мы вошли, и я разинул рот, точно так же, как в первый раз, когда меня очаровала ее красота. Правда, сейчас меня пригвоздило к месту совсем другое — мадам, по предварительным соображениям, весила килограммов сто десять.

Голова ее была обвязана грязным платком, видимо, у нее болели зубы. Вид у нее был скучнейший. Когда мы вошли, она пристально всмотрелась в меня, потом вдруг вскочила, швырнула платок на пол и кинулась ко мне.

— Привет, миленький! — вскричала она, и ее глаза, когда-то сверкавшие гневом, лучились радостью.

— Я тебя сразу узнала, — щебетала она нежно.

Напрасно я пытался освободиться из ее буйных объятий. Зденек, паршивец эдакий, вместо того, чтобы помочь мне выпутаться, страшно обрадовался этой сцене.

— Вы ведь тогда исхлестали меня плеткой, — напомнил я, чтобы охладить ее чувства.

— Забудь об этом, миленький! — попросила мадам и влепила мне страстный поцелуй. Зденек на всякий случай отступил в сторонку, но это была излишняя осторожность. "Красавица" кроме меня никого не замечала.

— Ч-ч-то-ни-будь вы-п-пить! — удалось мне выдавить из себя через силу, так как ее объятия все крепли.

— Выпить? Да, милый, конечно! Это ведь надо отпраздновать!.. — Она наливала, а для нас это была единственная возможность взять ноги в руки. Барменша — благодарение ее килограммам — не смогла нас догнать.