Уильям Кроми - Обитатели бездны

Косатки-самцы достигают 9-10 метров в длину и оснащены треугольным спинным плавником, острым как нож, высотой около 2 метров. Самки редко бывают длиннее 4,5 метра, и спинные плавники у них меньше. У самцов и у самок спина черная как ночь, а брюхо и горло мертвенно-белого цвета. Бока у них тоже белые; иногда белые пятна имеются между глаз и впереди спинного плавника. Косатки могут развивать скорость свыше 23 узлов. Нападая на крупных усатых китов, они действуют сообща. Такие "волчьи стаи" охотятся за языком кита. Иногда, выев у кита язык, они оставляют животное подыхать.

Косатки также действуют совместно, выбивая лед из-под тюленей и пингвинов. Одна за другой они бьются спиной о лед, пока жертва не падает в море. Некоего фотографа, участника антарктической экспедиции, косатки чуть не сшибли в воду. Вероятно, они приняли его за тюленя, а возможно, объектом их нападения была упряжка собак, находившаяся вместе с ним на льду.

Достоверных случаев нападения косаток на человека не было, хотя немало пловцов оказывались в их компании. Однако косаток следует считать опасными, пока не доказано обратное, поэтому легко понять осторожность ученых, экспериментировавших с двухгодовалым самцом-косаткой весом 1035 килограммов, пойманным близ Ванкувера. Загарпуненного хищника поместили в заполненный водой сухой док и там выходили. К всеобщему удивлению, косатка оказалась симпатичной и игривой, точно щенок, и почти такой же дружелюбной. Моби Долл (сначала его приняли за самку), прежде чем погибнуть, находился в неволе три месяца. За это время он научился есть рыбу из рук, разговаривать с полонившими его людьми высоким, скрипучим голосом; нередко он ложился на спину, чтобы ему поскребли брюхо. Наевшись досыта лососями, Наму — косатка размером 7,2 метра и весом 4,5 тонны, обитатель общественного аквариума в Сиэттле, — позволяет своему дрессировщику Теду Гриффину кататься на ней верхом. Как знать, возможно, люди еще не оценили по достоинству Orcinus orca.

В отличие от рыб, обладающих острым нюхом, косатки вообще не наделены обонянием. Они, как и другие зубатые киты, обойдены судьбой в этом смысле, да и у их сородичей, усатых китов, обоняние почти отсутствует. Мелвилл философски заметил по этому поводу: "…кашалот лишен органов обоняния. Да и к чему они ему? Ведь в море нет ни роз, ни фиалок, ни духов".

Хотя киты глотают добычу целиком, они, по-видимому, обладают вкусом. Да и осязание у них хорошо развито, особенно чувствительны губы, хвост и его лопасти. Мелвилл писал о китовом хвосте: "В нем есть какая-то изысканность, с которой может сравниться лишь изящество хобота слона…" Дельфины любят тереться о шероховатые поверхности, словно дети, любят, когда их поливают из брандспойта, им нравится, когда люди или другие дельфины гладят их, похлопывают по ним.

Вследствие особенностей распространения света в воде киты, вероятно, видят не дальше, чем на 22 метра. Иными словами, крупный полосатик или синий кит в редких случаях видит даже собственный хвост. В воздухе, где света больше, дельфин может заметить обруч или движение руки дрессировщика на расстоянии 15–30 метров.

Киты часто носятся "сломя голову", и если бы не их острый слух, они то и дело нарывались бы на неприятности. У них нет ушной раковины, а слуховое отверстие у самого крупного вида настолько мало, что туда не вставить и шариковую ручку. И тем не менее китообразные слышат такие звуки, которые не в состоянии воспринять даже чувствительная электронная аппаратура, а частота их настолько высока, что для человеческого уха они неразличимы. Столь развитый слух у китов объясняется тем, что звук в водной среде движется в 4 раза быстрее, чем в воздухе, то есть со скоростью около мили в секунду.

Однако острый слух не может предотвратить их столкновения с различного рода предметами в темноте, а между тем многие киты добывают себе пищу ночью. В конце 40-х годов Артур Макбрайд, смотритель океанариума, обнаружил, что дельфины не попадают в сети, установленные в местах, где видимость была почти нулевой. Когда некоторые из этих бутылконосов были пойманы и исследованы в лаборатории, то ученые открыли, что животные реагируют на звуковые волны столь же высокой частоты, как и частота волн, используемых в гидропеленгаторных устройствах.

Такие же импульсы, не воспринимаемые человеческим ухом, посылаются с подводной лодки вперед по курсу и отражаются от предметов, встречающихся на ее пути. Суда, оснащенные оборудованием для приема отраженных сигналов, могут обнаруживать предметы, которые невозможно обнаружить с помощью зрения, слуха и радарных установок ( Волны, применяемые в радиолокационных установках, в воде распространяются недостаточно далеко, чтобы использоваться для обнаружения предметов или для связи ). Тот факт, что дельфины могут принимать ультразвуковые импульсы, заставил ученых задуматься над мыслью, не используют ли их животные так же, как люди. Ученые начали проводить исследования, чтобы выяснить, действительно ли у животных имеется природное гидропеленгаторное устройство.

Доктор Уинтроп Келлог (Флоридский университет) установил, что дельфины-бутылконосы могут свободно маневрировать на участке, где тесно поставлены вертикальные шесты, не натыкаясь на них. Причем делают это, находясь в чрезвычайно замутненной воде и в безлунные ночи. Келлог помещал в резервуар настоящую рыбу и рыбу, изготовленную из пластмассы, когда видимость была нулевой. Дельфины быстро научились распознавать подделку и редко оставались без обеда. Когда им оставляли два выхода — один свободный, а второй закрытый толстым стеклом, или же пускали к ним рыбу — часть ее находилась в резервуаре, а часть помещалась за стеклянным экраном, — улыбчивые бутылконосы всякий раз делали правильный выбор. Это определенно доказывало их упомянутые способности. Оставалось теперь выяснить, как бутылконосы это делают.

Днем или ночью, всякий раз, когда что-нибудь падало в мутный "загон" дельфинов, гидрофоны улавливали ряд резких щелчков, сливавшихся в шум, похожий на скрип ржавых петель. Дельфины тотчас бросались в сторону упавшего предмета, причем с их приближением щелканье учащалось. Даже едва слышный удар о воду дробинки диаметром 2,5 миллиметра или почти незаметный всплеск содержимого чайной ложки вызовет щелканье и привлечет дельфинов к источнику шума.

Упомянутые щелчки, как выяснилось, — импульсы, посылаемые гидропеленгаторами дельфинов. Распространяясь в виде звуковых колебаний высокой частоты, они отражаются от предметов, встречающихся на пути их движения, и возвращаются к "приемному устройству" животного. По мере его сближения с целью промежутки времени между эхосигналами сокращаются. Таким образом, по частоте щелчков дельфин может определить расстояние до предмета.