Сэмюел Стернберг - Трещина в мироздании [litres]

На самом деле редактирование любого гена всегда несет риск непредвиденных эффектов. Но даже если мы заранее не знаем, какие побочные негативные последствия может нанести редактирование генома, это еще не означает, что нам следует в принципе отвергнуть редактирование генома клеток эмбрионов. Знаменитый гарвардский генетик Джордж Чёрч пишет:

Мнение, что мы должны обладать доскональным знанием о целом геноме человека, чтобы проводить клинические испытания внесения наследуемых изменений в ДНК, входит в противоречие с законами медицины [277] G. Church, “Should Heritable Gene Editing Be Used on Humans?”, Wall Street Journal , April 10, 2016. .

Чёрч напоминает: мы в течение почти четырехсот лет боролись с натуральной оспой и в конце концов уничтожили ее – однако в течение всех этих столетий мы почти ничего не знали об иммунной системе человека. Более того, отмечает Чёрч, в ситуациях, когда мы пытаемся исправить вредоносные мутации,

каждая “правка” меняет патологический вариант ДНК на нормальный, присутствующий у миллиардов людей. Это гораздо большая определенность, чем в случае с совершенно новым лекарством, которое никогда еще не тестировалось на людях.

С такими аргументами сложно спорить. Бесчисленные методы терапевтического лечения, спасавшие жизни людей, появлялись и применялись задолго до того, как врачи начинали полностью понимать, как они работают, – так почему же в отношении CRISPR надо принимать более высокие стандарты безопасности? Ведь пока мы исправляем генетические мутации, возвращая ген к “нормальному виду” – а не создавая совершенно новый его вариант, которого у среднестатистического человека никогда не было, – то никаких неприятностей, скорее всего, не случится. Если на кону стоит жизнь человека, то потенциальная польза от ограниченного применения процедур такого рода может перевесить риски.

Если бы мы оценивали редактирование геномов клеток человеческих эмбрионов исключительно по критерию безопасности, то я бы осторожно проголосовала “за”, – но набор параметров, которые необходимо учесть, отнюдь не ограничивается безопасностью. Перспектива редактирования ДНК человека до рождения сталкивает нас с самыми разнообразными этическими проблемами, и, когда я впервые обратила внимание на некоторые из них, они показались мне настолько мучительно-неразрешимыми, что мне сразу захотелось наложить временный запрет на редактирование эмбриональных клеток человека, чтобы мы могли изучить его более тщательно.

Должны ли мы редактировать геномы эмбрионов человека просто потому, что способны это делать? Это вопрос я задавала себе снова и снова. Если CRISPR действительно может помочь конкретной паре зачать здорового ребенка, если никаких других возможностей для этого не существует, если процедура безопасна – не будет ли нашим моральным долгом ее использовать?

Существует несколько редких ситуаций, в которых редактирование клеток человеческих эмбрионов будет единственной возможностью того, что ребенок гарантированно появится на свет без генетических заболеваний. К примеру, в случаях, когда оба родителя страдают от одного и того же заболевания, передающегося по рецессивному типу, – к таким относятся муковисцидоз, серповидноклеточная анемия, альбинизм и анемия Фанкони, – каждый их ребенок, зачатый естественным путем, обречен на тот же недуг. Поскольку мутация, вызвавшая заболевание, присутствует в обеих копиях хромосомы у каждого родителя, у ребенка нет возможности избежать этого.

Сходная картина наблюдается при генетических заболеваниях, наследуемых по доминантному типу, – скажем, при хорее Гентингтона, семейной форме болезни Альцгеймера с ранним началом и синдроме Марфана, – при которых одной копии мутировавшего гена достаточно, чтобы вызвать болезнь, независимо от того, кто из родителей является источником этой копии.

Хотя эти заболевания можно лечить терапевтическим редактированием геномов соматических клеток, редактирование геномов половых клеток, дающих начало зародышам, позволит избежать появления заболевания как такового – а значит, и всех связанных с ним проблем со здоровьем и снижения качества жизни в будущем. В таком случае редактирование клеток зародышевой линии действительно будет оправдано с точки зрения медицинских нужд – но, как я уже сказала, такие заболевания редки. Гораздо чаще встречаются ситуации, когда присутствует риск генетического заболевания, а не стопроцентная его вероятность. Будет ли редактирование клеток зародышевой линии оправданным и в этих ситуациях? А если рассматривать совокупно оба варианта, то каким будет результирующий баланс редактирования геномов – больше пользы или больше вреда? Иными словами, избавит ли оно пациента от большего числа страданий, чем потенциально вызовет?

Этот вопрос волнует и ученых, и тех, кто далек от науки. Вероятно, неудивительно, что ответы американцев на него разошлись; опрос исследовательского центра Pew Research 2016 года показал, что 50 % взрослых граждан США выступают против снижения риска заболеваний путем редактирования клеток зародышевого пути (или клеток эмбрионов) [278] C. Funk, B. Kennedy, and E. P. Sciupac, U.S. Public Opinion on the Future Use of Gene Editing . Washington, DC: Pew Research Center, 2016; “Genetic Modifications for Babies”, Pew Research Center, January 28, 2015, www.pewinternet.org /2015/01/29/ public-and-scientists-views-on-science-and-society / pi_ 2015–01–29 _science-and-society- 03–25. ; “за” высказываются 48 % (когда речь идет о внесении незначительных изменений в геном ребенка, мы, по-видимому, гораздо меньше расходимся во мнениях: только 15 % опрошенных высказались за такие изменения). За такими ответами стоят различные соображения.

Религия – это один из четких нравственных ориентиров, на который люди опираются, когда сталкиваются со сложными вопросами; впрочем, позиции различных религий по одному и тому же вопросу могут разительно отличаться. Если говорить об экспериментах с человеческими эмбрионами, многие христианские церкви настроены отрицательно, так как они расценивают эмбрион как личность с момента зачатия, в то время как иудаизм и ислам более терпимы в этом плане, поскольку не считают созданные в пробирке эмбрионы людьми. И если одни религии рассматривают любые вмешательства в клетки зародышевого пути как покушение на роль бога в жизни человечества, другие приветствуют их – до тех пор пока они производятся несомненно во благо, например для улучшения здоровья и повышения плодовитости [279] D. Carroll and R. A. Charo, “The Societal Opportunities and Challenges of Genome Editing”, Genome Biology 16 (2015): 242–250. .

Другой моральный ориентир исходит изнутри: врожденная, рефлекторная реакция на идею использовать CRISPR для редактирования генома будущего ребенка. Для многих людей сама мысль об этом кажется неестественной и какой-то неправильной, и, когда я впервые задумалась о редактировании геномов клеток человеческих эмбрионов, я тоже была таким человеком. Тысячи лет в человеческую ДНК не вносились никакие изменения, кроме возникших естественным путем мутаций (и все это время люди размножались вполне успешно), и управление этим процессом с целью сделать его рациональным – подобно тому как специалисты по биологии растений генетически модифицируют кукурузу – сначала казалось нам чем-то почти порочным. Как выразился директор НИЗ Фрэнсис Коллинз,