Александр Зубов - Становление и первоначальное расселение рода «Homo»

Описание заселения островного мира, лежащего близ берегов Азии, следует начать с Японии. Здесь сразу же нужно оговориться, что территория этой страны лишь в настоящее время может с полным основанием считаться островным регионом: в продолжении большей части четвертичного периода Японские острова были (хотя и не все время) соединены с континентальной Азией. « Шельф то обсыхал, то снова затапливался » ( Олсен, 1997 , по данным японского археолога Sato ). Поэтому в настоящее время на территории Японии археологи находят очень древние стоянки человека, возраст которых превышает 350 тыс. лет. На данный момент исследований древнейшим местонахождением каменных орудий в Японии может считаться стоянка Такамори в префектуре Мияги, где были найдены каменные орудия на отщепах и обработанные гальки, возраст которых достигает 500 тыс. лет до современности и соответствует времени Homo erectus. Это подтверждается типологическим анализом данной индустрии, которая оказалась сходной с материалами из пещеры Чжоукоудянь ( Олсен, 1997 ). К сожалению, раскопки на Японских островах дали пока очень мало плейстоценовых остатков человека. Почти все древнейшие палеоантропологические находки в Японии относятся к поздней фазе верхнего плейстоцена. На основных больших островах можно отметить стоянку Ивадо (Кюсю), где были найдены части черепа и зубы (24 тыс. лет), Миккаби (Хонсю) (18 тыс. лет), — части черепа и посткраниального скелета, Хамакита (Хонсю) — аналогичный антропологический материал и сходная датировка (18 тыс. лет). Очень интересный материал дали раскопки на островах Рюкю, префектура Окинава. Наиболее древней находкой в этом регионе были части посткраниального скелета ребенка в Ямасита чо (32 тыс. лет), на которых отмечен ряд архаичных черт. Близкий возраст имеют теменная и затылочная кости, а также зубы человека из Пиндза-Абу (26800±1300 лет, радиокарбон). Известность получили результаты раскопок в Минатогава, где были обнаружены скелеты 5–9 человек, включая почти полный череп (18,25±650 лет). Японские исследователи считают, что все упомянутые плейстоценовые находки сходны с мезолитическими-неолитическими экземплярами периода Дземон ( Matsuura,1996 ).

Датировки древнейших стоянок на островах Рюкю заставляют вернуться к затронутой выше проблеме способности плейстоценового человека преодолевать водные пространства. Сопоставим возраст первых свидетельств появления человека на островах, окружающих материковую Азию и при этом отделенных значительными участками моря.

На острове Тайвань, в долине реки Чай Ляо, найдены фрагменты теменных костей молодого и взрослого индивидуумов, по типу несомненно относящихся к Homo sapiens. Датировка (фторовый анализ) — 20–30 тыс.лет до современности. ( Shikama et al., 1976 ).

На острове Калимантан, в Большой пещере Ниа обнаружен череп молодого индивидуума Homo sapiens. Возраст — 39600±1000лет (радиокарбон) ( Кабо,1968 ).

Древнейшая палеоантропологическая находка (черепная крышка Homo sapiens ) на Филиппинах (о-в Палаван, пещера Табон) имеет абсолютную датировку 30500±1100лет.

В западной части Тихого океана, на острове Новая Ирландия, в пещере Матенкупкум раскопана стоянка палеолитического человека. Датировка (радиокрбон) — 31–33 тыс.лет до современности ( Allen et al., 1989). Дальше на восток в Тихом океане человек палеолита, по-видимому, не проник.

Наконец, на территории островного государства Шри Ланка древнейший человек появился, по данным археологии, примерно в те же периоды времени, когда началось заселение упоминавшихся выше островов: пещера Фа Хиен — 33000лет, пещера Батадомба Лена — 28500лет до современности ( Kennedy, 2000 ).

Нетрудно видеть, что даты первоначального проникновения палеолитического человека на острова укладываются в период времени, соответствующий европейскому верхнему палеолиту и, что важнее всего, — времени становления «поведенчески современного» человека (в отличие от « анатомически современного »), совершившего «революцию» материальной и духовной культуры людей 40–30 тыс. лет назад. Отсюда сл'едует другой важный вывод: материальная культура людей того времени позволила создать первые плавательные средства и с их помощью преодолевать значительные расстояния по морю, распространяя экспансию Homo на острова, довольно далекие от материков. Архаичные виды человека были на это неспособны, что опять-таки следует из рассмотренных выше данных. Если все же отдельные «морские путешествия» им удавались, вернее всего это было чисто случайным явлением, связанным с резким обмелением морей или природными катаклизмами, приводившими к «вынужденным миграциям», притом б. ч. на небольшие расстояния.

1.Миграция с самого начала после «исхода» из Африки носила в основе своей характер естественного расселения и везде, где было возможно, происходила по законам адаптивной радиации, — во многих направлениях. Однако, на практике все же стихийно формировались и «приоритетные направления», определявшиеся потребностью выживания. На первый взгляд может показаться, что направление «Великой миграции» на восток было предопределено какими-то особыми внутренними, скрытыми причинами, руководившими движением популяций древнейших переселенцев. На самом деле «коридор» от Эфиопии до Юго-Восточной и Восточной Азии формировался главным образом двумя факторами: географической широтой, ограничивавшей движение в северном направлении и пищевой стратегией в пределах «коридора».

2.Считается, что продвижение древнейших Homo в ходе «Великой миграции» происходило довольно быстро, что следует в основном из сравнения дат «исхода» из Африки и прибытия в Юго-Восточную Азию и на Кавказ (от 2+ млн. до 1,8 млн. лет назад). Если придерживаться такой трактовки событий, необходимо объяснить причины высокой скорости миграции. Одной из главных причин, вероятно, была «береговая адаптация» ранних африканских эректусов, приобретенная этими гомининами, в течение тысячелетий жившими на берегах Красного моря, в частности в области Баб-эль-Мандебского пролива, откуда и были сделаны первые шаги «исхода» из Африки и инвазии на Аравийский полуостров. Далее большая часть пути пролегала по морскому берегу, где моллюски и рыба были для людей неисчерпаемым источником высококалорийной и легко добываемой пищи. В этих условиях движение могло быть достаточно «комфортным», сравнительно безопасным и быстрым. Его основным содержанием было поисковое поведение , направленное на достижение новых участков береговой линии, более богатых пищей по сравнению с пройденными и, частично, истощенными в отношении тех или иных морепродуктов.