Тим О'Райли - WTF? Гид по бизнес-моделям будущего [litres]

Соотношение цены акции к доходу представляет собой разницу между чистой стоимостью будущих прибылей компании и ее рыночной ценой. Коэффициент цена/прибыль компании Amazon составляет 188 на момент написания этой книги. Facebook – 64, Google – 29,5. Коэффициент для всего списка компаний S&P 500 равен примерно 26. То есть за каждый доллар прибыли, который она получает сегодня, компания Amazon получает 188 долларов США в рыночной стоимости акций, Facebook – 64 доллара, а Google – 29,50 доллара. У такой компании, как Uber, не имеющей пока прибыли, но которую инвесторы оценили в 68 миллиардов долларов, этот коэффициент, по сути, стремится к бесконечности.

Этот леверидж делает акции невероятно мощной валютой, которая поглощает покупательную способность обычной валюты, используемой на рынке реальных товаров и услуг. Прибыль компании Amazon в 2016 году составила лишь скромные 2,4 миллиарда долларов, а ее балансовая стоимость (фактическая стоимость ее наличных средств, материальных запасов и других активов за вычетом ее обязательств) составила 17,8 миллиарда долларов. При этом ее рыночная капитализация на конец года составляла 356 миллиардов долларов.

Джордж Гудман, писатель и экономический обозреватель, публиковавший свои работы под псевдонимом Адам Смит, называет это «суперденьги» (в своем предисловии к серии изданий Wiley Investment Classics Уоррен Баффетт сравнивал книгу Гудмана с таким названием, написанную в 1972 году («Суперденьги», издательство Альпина Паблишер, 2009 г. – Прим. ред. ), с идеальной бейсбольной игрой). Суперденьги лежат в основе сегодняшнего растущего финансового неравенства. Большинство людей обменивают свои товары и услуги на обычные деньги; те немногие, кому повезло, получают суперденьги.

Компания, которая была финансиализирована, то есть оценена в суперденьгах, имеет огромное преимущество перед компаниями, которые работают исключительно на рынке реальных товаров и услуг.

Если у вас есть компания, оцененная в суперденьгах, вам легче купить другие компании. Компания O‘Reilly Media время от времени совершала такие покупки, но как частному предприятию, работающему на рынке реальных товаров и услуг, нам всегда приходилось оценивать их, основываясь на множестве реальных факторов и ожидаемых денежных потоков, и оплачивать покупку из нашей собственной нераспределенной прибыли или за счет заемных средств. В одном из случаев чистая текущая стоимость потенциальной покупки, рассчитанная на основе текущих продаж и темпов роста, составила около 13 миллионов долларов, соперник перехватил компанию за 40 миллионов. Почему они смогли это сделать? Поскольку это была «горячая», финансируемая за счет венчурного капитала компания, разместившая IPO, ее акции оценивались в пять и более раз дороже, чем акции аналогичной компании. Для вклада в их экономический рост уплата троекратной надбавки являлась обоснованной. Но не стоит заблуждаться: это была ставка на ожидания финансового рынка, а не ставка на реальные операционные денежные потоки и доходы предприятия.

Если все, что вы должны платить сотрудникам, платится из фактических доходов вашего бизнеса, вы ограничены в том, насколько богатыми вы можете их сделать. Если вы можете заплатить им в суперденьгах, особенно в суперсуперденьгах, представленных опционами на акции (право покупать акции по текущей цене, но без обязательств делать это до тех пор, пока они не выросли в цене), и тем более если вы можете заплатить им в суперденьгах в кубе (опционы до IPO со скидкой 90 % от того, что платят даже венчурные капиталисты), вы можете нанять наиболее талантливых сотрудников.

Если у вас есть доступ к суперденьгам, вы можете действовать так в течение многих лет. Это одна из причин – помимо преимуществ для клиентов и экономической эффективности технологий или бизнес-модели, – по которой интернет-компании могут подрывать деятельность более старых компаний, которые ценятся не столь высоко.

Да, сервис Uber превосходит по доступности, удобству и качеству обслуживания клиентов традиционный сервис по предоставлению такси и лимузинов. Но смог бы он так же легко обойти бюрократов без доступа к миллиардам долларам венчурного капитала, который позволил ему субсидировать более низкие цены для клиентов и платить премии водителям? Можно утверждать, что финансирование такого рода инноваций – это то, для чего предназначены рынки капитала, но также существует вероятность использования этого капитала для уничтожения существующих предприятий, без создания чего-либо стабильного взамен.

Как мы рассмотрели в главе 11, опционы на акции, которые сыграли такую большую роль в обогащении Кремниевой долины, также стали ключевой частью проблемы неравенства доходов. Несмотря на то что компании Кремниевой долины действительно лучше, чем многие другие компании, распределяют прибыль, потому что они предлагают опционы практически каждому сотруднику, эти опционы все же в основном достаются учредителям и топ-менеджерам, работники более низкого ранга обычно получают на порядок меньше.

Это может быть или не быть целесообразным, в зависимости от фактического вклада в бизнес, но правда в том, что огромная доля прироста производительности, который мы видели за последние десятилетия, все чаще доставалась небольшой группе менеджеров, а не всем работникам. И когда рынок становится перегретым, эти люди получают прибыль, которая растет со скоростью, намного превышающей все возможное в реальной экономике.

Объем суперденег, созданных из воздуха, просто путем выпуска новых опционов для сотрудников, ошеломляет. Например, в 2015 году оплата труда акциями в компании Google составила 5,2 миллиарда долларов. Возможность «печатать» суперденьги пропорциональна размеру вашей компании, что еще больше разгоняет экономику, в которой «победитель получает все». Для такой большой компании, как Google, чья рыночная капитализация на конец этого года составила более 500 миллиардов долларов, подобная оплата труда представляла собой всего 1 %-ное разбавление существующего состава акционеров. Для более мелкой компании, такой как Salesforce, с размером рыночной капитализации около 50 миллиардов долларов, 1 % – это всего 500 миллионов долларов, поэтому Salesforce может платить своим инженерам только в десять раз меньше, хотя у нее как минимум столько же сотрудников, что и у компании Google. Как сказал мне один аналитик, компанию Salesforce в конечном итоге придется продать более крупной компании. Этот же аналитик был убежден, что сформировавшийся механизм оплаты труда стал причиной того, что компания LinkedIn была продана компании Microsoft. По его словам, она просто не была достаточно большой, чтобы оставаться конкурентоспособной как самостоятельная компания на современном рынке. (Эта идея перекликается с новым исследованием экономистов Дэвида Автора, Дэвида Дорна, Лоуренса Каца, Кристины Паттерсон и Джона Ван Ринена, которое показывает, что проблема неравенства доходов частично обусловлена ростом фирм-суперзвезд, чья чрезмерная продуктивность позволяет им управлять большей частью рынка, при этом обходясь меньшим количеством высокооплачиваемых рабочих мест.)