Барбара Смит - Адидас против Пумы. Как ссора двух братьев положила начало культовым брендам [litres]

Одно любопытное разбирательство последовало по окончании Чемпионата мира по футболу 1958 года. Немецкая команда, в которой рядом с некоторыми ветеранами из Берна играл и молодой Уве Зеелер, проиграла в бурном полуфинале шведам, но в финальной игре принимающая сторона мало что могла противопоставить великолепным бразильцам. Рудольф Дасслер ухватился за возможность подать иск на Adidas за слоган, красовавшийся со времени победы в Берне на всех буклетах и фирменных бланках: «Adidas – выбор чемпионов!» Рудольф Дасслер нашел, что высказывание больше не соответствует действительности, так как некоторые бразильцы носили Puma.

Вольфганг Краузе, занимавшийся тогда рекламой для Adidas, игнорировал предупреждения. Тогда Рудольф подал жалобу и затребовал немедленно удалить слоган. «Puma старалась вывести нас из строя», – вспоминал Краузе. Суд вынес решение в пользу Puma, но дал Adidas несколько недель на то, чтобы произвести изменения на фирменных бланках, формулярах для заказа и обувных коробках.

Роль ангела мести выпала продавцу рыбой, жившему как раз напротив здания Puma на Вюрцбургер штрассе. Еще перед судебным слушанием он купил у Adidas старый фургончик. Слоган «Выбор чемпионов!» по-прежнему украшал бока автомобиля. И раздраженные сотрудники Puma никак не могли помешать торговцу рыбой парковать свою машину прямо под окнами конторы, пока та, наконец, не пала жертвой ржавчины.

Оба брата тратили внушительные суммы на свои абсурдные тяжбы. Рудольф, который, конечно же, в основном судился с Adidas, однажды подал иск на производителя обуви Möbus, снабдившего свои кроссовки полосками, якобы очень похожими на «фигурную полосу» Puma. Управляющая предприятием Фрида Мёбус получила неожиданную помощь в споре с Рудольфом Дасслером. Мёбус выиграла процесс «с активной поддержкой Ади Дасслера и патентных адвокатов Adidas», – констатировала позже летопись фирмы.

К концу 50-х годов каждый из братьев царил в своей почтенной спортивной империи. Puma занимала отличные позиции в немецких футбольных лигах, а Adidas завоевывала международные рынки, да и в немецком футболе оставалась вне конкуренции, пока у руля был Зепп Хербергер. Рудольф и Ади почти достигли пенсионного возраста, но никто из них не был готов передать власть. С другой стороны, они знали, что могут положиться на своих сыновей.

Хорст Дасслер находился в Лондоне, где шлифовал свой английский, когда позвонили его родители и попросили немедленно паковать чемоданы. Билет на самолет в другой конец земли был уже заказан.

Без малого 20-летний юноша должен был на Олимпиаде 1956 года в Мельбурне распространять среди спортсменов обувь Adidas. В фирме не было англоговорящих сотрудников, которым можно было бы доверить такое дело, а Adidas не мог себе позволить пропустить мероприятие такого масштаба. Олимпийские игры впервые широкомасштабно освещались на телевидении – идеальная площадка для рекламы трех полосок.

К этому заданию Хорста готовили буквально с тех пор, как он научился ходить. Сын Ади и его дочери Инге, Карин, Бригитта и Сигрид с юности работали в фирме, как и дети Рудольфа. Во время школьных каникул они выполняли всевозможные поручения и становились в итоге настоящими профессионалами. Но для Хорста Олимпиада в Мельбурне оказалась не просто работой на лето. Она положила начало карьере, основательно изменившей спортивный мир.

Хорст был старшим из пятерых детей Ади и Кете, а также их единственным сыном. Когда он 12 марта 1936 года появился на свет, его отец и дядя еще были настолько близки, что его вторым именем стало «Рудольф». Детство он провел в особняке со своими кузенами Армином и Гердом, которые жили этажом выше. Даже в суровые военные годы дети Дасслеров ни в чем не нуждались. Когда другие мальчишки приходили в гости, они с удивлением разглядывали игрушки в детской Дасслеров.

Но детство обоих кузенов было омрачено семейными раздорами. Армин, который был на семь лет старше Хорста, живо вспоминает о мелочах, из которых часто раздувались ссоры. Однажды сын Рудольфа сидел на балконе особняка, болтая свешенными ногами. «Как маленький Галилей, я наблюдал за полетом своей слюны, но тут внизу прошла моя тетка, – рассказывал он позже. – Из этого получился большой скандал. Я плюнул своей тете на голову». С тех пор маленький Армин не получал рождественских подарков от Ади и Кете.

Никто из мальчиков не отваживался спросить о причинах конфликта. После того как фирму поделили, никому не нужно было специально объяснять детям, что им теперь нельзя водиться со своими двоюродными сестрами и братьями. Как и остальные жители города, они должны были хранить верность своему лагерю – и отдалиться от своих родственников и товарищей по играм, с которыми с рождения жили под одной крышей.

По выходным Ади часто брал с собой сына на длительные лесные пробежки. Часами они плечом к плечу бежали трусцой, останавливаясь только для того, чтобы потренироваться в прыжках и бросках. Школьные отметки Хорста едва ли так сильно интересовали Ади Дасслера, как его успехи в метании копья – виде спорта, в котором выступал и отец, получивший, разумеется, немало добрых советов от Джо Вайцера. А Хорст в итоге завоевал в этой дисциплине титул чемпиона Германии среди юниоров.

Благодаря спорту между отцом и сыном со временем установилась глубокая связь. «Мой отец не отличался особой разговорчивостью. Он говорил только по делу», – позднее расскажет Хорст репортеру. Во время лесных пробежек он обсуждал с Ади коммерческие вопросы. Его отношение к матери было менее сердечным, однако он, согласно биографу, «высоко ее уважал и в каком-то смысле даже ценил».

А мнения Армина в Puma никто и не спрашивал. Старший сын Рудольфа и Фридль хотел бы изучать электроинженерию, но его родители и слышать об этом не желали. Сразу после выпуска из школы он был обязан поступить на предприятие. Армин долго страдал от грубости своего отца, который считал, что Армин не оправдал его высоких ожиданий. «Рудольф желал себе спортивного ребенка с выдающимся интеллектом, – вспоминала тетя Армина Бетти Штрассер. – Он постоянно унижал Армина, и часто у всех на глазах».

Положение еще больше ухудшалось тем, что к своему сыну Герду, бывшему на десять лет младше Армина, Рудольф относился со снисходительностью. Хотя сам Рудольф порой сожалел о разрыве с братом, его поведение привело к тому, что драма повторилась и в его собственной семье: нескрываемое предпочтение Герда привело к агрессивной и нездоровой конкурентной борьбе между его сыновьями. Мать обоих мальчиков тяжело переживала эти ссоры. Снова и снова Фридль просила своего мужа не быть столь несправедливым, но она имела на него мало влияния. Жизнерадостная и храбрая женщина совершенно сломалась в браке с деспотичным мужланом. «Он ее растоптал», – заявила сестра.