Барбара Смит - Адидас против Пумы. Как ссора двух братьев положила начало культовым брендам [litres]

Проблемы не остались незамеченными и в фирме, где натянутость отношений между Рудольфом и его сыном становилась причиной неприятных сцен. «Отношения были непростыми, – вспоминает Петер Янссен, прежний школьный друг Армина и в дальнейшем член президиума Puma. – Молодой Армин стремился вверх, а отец держал его внизу». Хотя Армин с большим уважением относился к отцу, это не встречало взаимности.

Хорст Дасслер, напротив, вырос в атмосфере гармонии. После четырех лет интерната в монастыре Этталь в Баварских Альпах он поступил в гимназию Фридерицианум в Эрлангене. До школы тихий и скромный юноша добирался из Херцогенаураха на поезде, который останавливался практически у дверей его дома.

После двух лет в нюрнбергском ремесленном училище и пребывания в Барселоне, где он учил испанский язык, Хорст пошел по стопам своего отца и окончил двухгодичный курс пирмазенского обувного техникума. Ади считал, что его сын непременно должен выучиться ремеслу с азов. Только тогда он сможет управлять фирмой и быть убедительным в разговоре со спортсменами. Но в Мельбурне молодой наследник Дасслеров обнаружил такие умения, которым нигде нельзя научиться.

Оснащенный летними костюмами и адресами мельбурнских дистрибьюторов Adidas, стройный 20-летний юноша с живым взглядом и крючковатым носом прибыл в Австралию. Но когда он после утомительного трехдневного путешествия вышел из самолета, то узнал, что обувь Adidas, отправленная родителями, как и партия Puma, задержана на таможне.

Хорст решил проблему с величайшим мастерством. Олимпиада была, несомненно, сверхответственным делом для неопытного юнца, но сын Ади точно знал, что делать. Он попросил известных американских спортсменов написать в таможенную службу и объяснить, что им нужны кроссовки Adidas для Олимпийских игр. Одновременно он позаботился о том, чтобы партия Puma осталась под замком.

Молодой мужчина с немецким акцентом разыскал местного представителя Adidas и обсудил с ним неслыханный план: вместо того чтобы продавать кроссовки, они будут раздавать их бесплатно. Даже во времена, когда слово «деньги» в спорте считалось ругательным, это предложение звучало очень неожиданно. Прежде спортсмены всегда сами привозили свою обувь на соревнования. То, что они могут опробовать на беговой дорожке безвозмездно предоставленную пару и оставить ее себе, было абсолютной диковинкой и огромным подарком для бегунов.

Тогда к концепции любительских соревнований относились крайне серьезно. Спортсменам нельзя было принимать деньги или другие знаки признательности, напрямую связанные с их успехами в соревновании. И производителям обуви запретили использовать авторитет атлетов в коммерческих целях. Поэтому в рекламных объявлениях нужно было помещать черную полоску на глаза бегунов, чтобы их было невозможно узнать.

Подобным правилам в Соединенных Штатах следовали крайне ревностно. Эйвери Брэндедж, председатель Любительского спортивного союза США, с фанатичностью следил за их соблюдением. Когда обнаружилось, что Джесси Оуэнс устроился на работу лифтером, Эйвери настоял на том, чтобы Оуэнс 159 заработанных им долларов перевел Союзу. В качестве обоснования этого говорилось, что Оуэнс в действительности там не работает, а получает деньги как вознаграждение за свои спортивные успехи, что не разрешено. После того как Брэндедж в 1952 году стал председателем Международного олимпийского комитета (МОК), о смягчении правил нечего было и думать.

И все же Хорст Дасслер посчитал, что имеет право безнаказанно предлагать свои кроссовки, так как они могли считаться техническим оснащением. Для бегунов, выступавших еще на гаревых дорожках и вынужденных самостоятельно копать себе стартовые ямки маленькой лопаткой, они были необходимы. И так как шиповки стоили приличных денег, спортсмены носили свои, пока те буквально не начинали разваливаться.

Когда Хорст объявил, что хочет раздарить обувь, дилер в Мельбурне отнесся к этому скептически. Он рассматривал Олимпиаду как великолепный шанс увеличить свой оборот, но как он сможет продавать ботинки, когда сын шефа раздает их бесплатно? Однако Хорсту удалось убедить коммерсанта, что подарки являются выгодной инвестицией. Он не мог представить лучшей рекламы, чем атлеты в кроссовках с тремя полосками, получающие свои медали. Торговец разрешил Хорсту заполнить свой магазин разработанными специально для Игр мельбурнскими кроссовками, отличавшимися тремя зелеными полосками и крестом на пятке. Приглашались целые делегации, чтобы подобрать подходящую обувь.

Дерек Ибботсон, первый британец, пробежавший милю ровно за четыре минуты, едва мог поверить своему счастью. «Вся команда совершила паломничество в эту лавку, – вспоминает он. – В то время только бегуны из престижнейших британских университетов могли позволить себе кроссовки ручной работы – обычно из магазина Law в Лондоне. Все были в полном восторге». Ибботсон вернулся домой с обувью в зеленую полоску и бронзовой медалью за 5000 метров.

Между тем шиповки Adidas пользовались такой славой, что некоторые фавориты прикупили себе пару еще перед Играми. Американский метатель диска Эл Ортер носил Adidas с начала пятидесятых, с тех пор как его отец, жестянщик, в подсобке магазина электротоваров в Нью-Йорке обнаружил подходящую пару. «Американские фирмы не предлагали для метателей обувь 49-го размера», – объяснил Ортер. Он установил рекорд в Мельбурне, а позже взял еще три золотые медали – конечно же, в обуви Adidas.

Значительно потеснившая конкурентов, продукция Adidas добралась даже до далекого Техаса. Сын фермера Бобби Морроу заслужил там прозвище «сан-бенитской пули». Американские тренеры и атлеты, наблюдавшие Морроу во время тренировок в университете Абилин Крисчен, называли его величайшим спринтером, которого они видели в своей жизни. Говорили, что с его расслабленным, элегантным стилем бега он мог бы пронести на голове полную кружку пива, не пролив ни капли. Тренер Бобби Морроу снабдил его кроссовками Adidas еще во время учебы. «Тогда это были единственные хорошие шиповки», – отметил он. Техасец и в самом деле взял золото в Мельбурне за бег на 100 и 200 метров и эстафету.

Хорст Дасслер старался на стадионе Мельбурна завербовать новых постоянных клиентов, помимо уже имеющихся. И пока Армин Дасслер сидел в четырех стенах, дружелюбный представитель Adidas со своим большим чемоданом быстро стал неотъемлемым персонажем Олимпийской деревни.

Он завязывал дружбу как с многочисленными претендентами на медали, так и с неизвестными спортсменами. Некоторые смеялись над названиями ботинок – одна модель называлась «As», что в английском языке звучало непристойно. Но легкость немецкой обуви и щедрость молодого шефа лишали атлетов дара речи. Такой опыт был для них впервые.