Дэниэл Лайонс - Евангелие от IT [Как на самом деле создаются IT-стартапы] [litres]

– Ага… Нет, это не так, – ответил он.

Троцкий не был слишком впечатлен HubSpot. Он считал, что культура – это смешно, главное – люди. Череп совсем не выходил на контакт и полностью игнорировал Троцкого, не спустив ему никаких предписаний или указаний. Уингман – придурок и ненадежный халявщик. Спиннер – вшивый рерайтер без чувства юмора. Женщины из блога – упрямы и завышают собственные способности. В рамках ежегодной оценки персонала HubSpot просит сотрудников оценить себя по нескольким категориям от одного до пяти. Я ставлю себе одни тройки. Троцкий рассказал мне, что одна женщина из блога – он не уточнил, кто именно, – понаставила себе пятерок. Он не мог в это поверить. «Эти люди и в самом деле думают, что, блин, идеальны», – возмущался он.

Отрадно было слышать, что он так выражается. На протяжении многих месяцев я бродил по HubSpot с мыслями, что тут все сошли с ума, а затем ставил под вопрос собственную вменяемость, поскольку ни у кого тут, по-видимому, подобных проблем не возникало. И теперь здесь работал Троцкий, он видел все так же, как и я, или, по крайней мере, у меня создавалось такое впечатление после наших разговоров.

В первом квартале 2014 года люди начали исчезать. Весь 2013 год HubSpot активно искал новых сотрудников, особенно в продажах и маркетинге, но теперь компания сменила курс. Я подозревал, что это было связано с недавно принятым на работу новым финансовым директором, у которого имелся опыт управления котирующимися на бирже компаниями. Макс, мой старый приятель, говорил, что до него доходят слухи насчет IPO. Может, новый генеральный директор хочет снизить расходы и привести в порядок финансовые дела, чтобы HubSpot смог выставиться на бирже.

По каким-то причинам люди получали пинка. Как будто ты живешь в Аргентине в 1970-е годы. Каждую неделю чей-то стол пустел, а нам приходил имейл от Черепа, извещавший, что такой-то выпустился, и э-ге-гей, давайте пожелаем ему всего наилучшего. Один парень, работавший с Троцким на своем последнем рабочем месте и которого Троцкий нанял сейчас, продержался только несколько недель до того, как его уволили, решив, что больше в нем не нуждаются.

Людей увольняют в таких количествах, что на одном из еженедельных собраний нашего отдела маркетинга кто-то задал Черепу анонимный вопрос: «За прошедшие несколько месяцев мы теряли, по крайней мере, одного сотрудника мужского пола каждую неделю. Находятся ли оставшиеся мужчины в безопасности?»

Череп попытался превратить вопрос в шутку. Он заверил присутствующих, что HubSpot не сокращает расходы, что компании все время проводят корректировки. Он говорил, что активно ведет набор сотрудников , и компания растет , и все шикарно .

Во время наших следующих посиделок на мешках один на один я сказал Троцкому, что, по-моему, компания пытается сокращать расходы. Я понимаю, что мне платят, наверное, больше остальных сотрудников в моем отделе, и если есть смысл освободить меня от обязанностей, я пойму. «Все, что я прошу, это чтобы вы как-нибудь предупредили меня. Я прошу не как сотрудник, а как друг. Просто дайте мне немного времени, и я найду другую работу. И прекращу вам надоедать». Троцкий уверил меня, что на него не давят по поводу сокращения бюджета, но если что-то изменится, он даст мне знать.

На несколько месяцев первой половины 2014 года все на самом деле стало лучше. Я переехал на четвертый этаж, в недавно отремонтированное помещение; теперь целый мир отделял меня от того круга ада, который назывался комнатой телемаркетинга. Я писал электронные книги для венчурных капиталистов и директоров по маркетингу, что, конечно, было не так весело, как работать колумнистом в Newsweek, но лучше, чем объяснять HTML Маркетологу Мэри. Я также помогал обновлять «Входной маркетинг», книгу, опубликованную Халлиганом и Дхармешем в 2009 году.

Я начал брать фриланс на стороне, писал статьи для Newsweek Japan на тему робототехники и искусственного интеллекта. Конечно, случались такие дни, когда я рассказывал дома Саше о глупостях, которые учудил какой-нибудь идиот, но, по большей части, я научился ни на что подобное не реагировать.

Самое лучшее – это то, что мне больше не нужно было работать с Марсией, Джен и Эшли, женщинами, заведующими блогом, или с Уингманом. Единственный, с кем я имел дело, был Троцкий, и с ним мы стали приятелями. Троцкий нравился мне настолько, что однажды на выходных я пригласил его с семьей к себе на пикник. Мы готовили стейки и смотрели, как играют наши дети. На работе Троцкий иног- да заглядывал ко мне просто поболтать.

По всей видимости, в блоге заметили, что мы с Троцким дружим, и это их бесило. Им не нравился Троцкий. Спиннер, кстати, он тоже не нравился. Спиннер пожаловалась Черепу на то, что мы с новым вице-президентом слишком уж сдружились. Череп сделал внушение Троцкому, заявив, что ему нужно перестать неформально общаться со мной на работе. По крайней мере, так он мне передавал.

– Дамам из блога это не нравится, – сообщил он.

Я не мог в это поверить.

– Мы что, в средней школе? – спросил я.

– Ну… – протянул Троцкий, – это не все.

Спиннер рассказала Черепу, что наши приколы доставляют дискомфорт дамам, сидящим возле меня. Какая-то из женщин подслушала один из наших разговоров и решила, что это неприемлемо. Троцкий не рассказал, кто именно наябедничал, но передал суть разговора. Мы разговаривали об уходе за ребенком. Жена Троцкого работала на полной ставке. Они попытали счастья с детсадом и думали нанять няню. Мы сталкивались с такой же проблемой и сначала наняли няню, а затем решили, чтобы няня стала жить с нами и приглядывать за детьми. Оказывается, поселить в своем доме девятнадцатилетнюю немку – не самая лучшая мысль. Ничего непристойного никогда не случалось, но мою жену эта ситуация сводила с ума. Троцкий поддержал меня, заявив, что его жену никогда бы не вдохновила идея найма гувернантки «au pair».

И этот разговор доставил кому-то неудобства. Этот человек обратился к Спиннер, которая доложила Черепу.

Как по мне, все это глупость. Но Троцкий отнесся к этому серьезно. «Ты можешь быть уволенным почти за что угодно и пережить это, – говорит он. – Но что ты не сможешь пережить, так это увольнение за сексуальное домогательство. Если такое произойдет, ты никогда больше не сможешь найти работу».

С того момента я сторонился Спиннер и дам из блога. Я здороваюсь с ними, приходя на работу, и прощаюсь, когда ухожу, и всё.

Однако неприятности со Спиннер у Троцкого только начинались. Почему-то она решила, что ненавидит Троцкого, и ждала повода разорвать его. Однажды вечером, по глупости, он дал ей такую возможность.

Началось все с того, что Троцкий написал пост на Facebook о кампании Ban Bossy, которую продвигала Шерил Сэндберг. Сэндберг хотела, чтобы все прекратили использовать слово «властный» при описании девушек. Троцкий заметил, что вместо использования своего высокого положения для преследования чего-то тривиального, вроде слова «властный», Сэндберг стоило посвятить себя более важным проблемам, таким, например, как состояние популяции африканских слонов, находящихся на грани вымирания.