Бартон Биггс - Вышел хеджер из тумана

Семья выжила в следующие несколько лет только потому, что женщины продавали свои драгоценности, чтобы заплатить за еду и защиту. В Гонконге в 1942 году драгоценности имели большую ценность и обладали высокой покупательной способностью, потому что китайские подружки японских солдат хотели их иметь. Проститутки получали от японских солдат деньги и вещи, но самые красивые куртизанки желали накапливать и носить ювелирные изделия. В результате японские офицеры приобретали украшения, чтобы делать подарки своим содержанкам. «Немые бриллианты часто действуют на женский ум сильнее всякого красноречия», — писал Шекспир. И японцы, и их подруги, очевидно, относились к золоту с меньшим трепетом. Оно не было декоративно. Запас драгоценностей дал семейству Генерала возможность выжить в смутные времена 1942 и 1943 годов.

Солдаты победившей армии всегда ищут секса с женщинами оккупированной страны. Женщины, естественно, хотят получить что-то взамен, поэтому то, что рассказал старый Генерал, имеет отношение не только к Гонконгу. Драгоценности всегда использовались для украшения и подтверждения статуса и богатства их владельцев. Кроме того, ювелирные изделия являются инструментом сохранения капитала в атмосфере галопирующей инфляции. Исследования показывают, что золото и серебро являются превосходными инфляционными хеджевыми инструментами, и так как они тоже относятся к драгоценностям (драгоценным металлам), в периоды высокой инфляции их ценность в качестве инструмента, сохраняющего покупательную способность, растет. Конечно, это имело место в Германии в период Веймарской республики, и, как правильно поется в одной известной песне, лучшие друзья девушек — бриллианты. Даже не алмазы, поскольку алмазы — это товар с управляемой ценой.

Старый Генерал продолжал развивать свою теорию о драгоценностях. Он утверждал, что в наше время, когда банковские системы всего мира завязаны в компьютерную сеть, уязвимую со стороны социального и технологического терроризма, это создает условия для того, чтобы события, подобные произошедшим в 1941 году в Гонконге, могли повториться снова. Если бы сбой электропитания продлился достаточно долго, и кредитная, и транспортная системы Соединенных Штатов были бы повреждены, условия жизни могли бы стать ужасными, а бумажные деньги как средство для расчетов могли бы потерять свою ценность. Вероятно, экономика перешла бы на бартер. В этих условиях ювелирные изделия могли бы стать предпочтительной валютой.

Это интригующая концепция. Я не могу найти точного описания того, какие именно ювелирные изделия можно считать драгоценными предметами коллекционирования. Один эксперт называет антиквариатом те драгоценности, которые были сделаны до 1950-х годов; другой говорит, что это должны быть авторские работы, ценность которых признается ювелирными дизайнерами, такие как, например, коллекции Арт Деко от Картье, продаваемые по цене выше номинала, а также прекрасные украшения для костюмов. «Чем больше эта вещь похожа на произведение искусства, тем лучше», — заметил эксперт. Современные драгоценности, чтобы представлять собой ценность, должны удовлетворять требованиям моды. На недавнем аукционе в Женеве все уникальные украшения превысили свою начальную стоимость, при этом алмазы и крупные бриллианты продавались не особенно хорошо.

Мне сложно думать о ювелирных изделиях как об основном классе активов, в который можно вложить серьезные деньги. Однако как способ хранения некоторой части капитала они подходят не хуже, чем произведения искусства, и не только из эстетических соображений. Их можно легко передать дочерям или иным родственникам: избежав при этом уплаты налога на дарение, или по наследству также без уплаты налогов. Драгоценности легко переносить и легко прятать, поэтому беженцы, убегающие от погромов, всегда использовали этот способ, чтобы унести с собой свое богатство. И, как и говорил старый Генерал, ювелирные украшения могли быть неоценимы в случае кризиса.

Я был очарован этим разговором. Он заставил меня понять, что за исключением тех, кто испытал на себе все тяготы бегства с насиженного места, мы, американцы, не имеем ни малейшего понятия о том, что будем делать в случае оккупации нашей территории иностранной армией или катастрофы, которая может привести к полной анархии. Мы не задумываемся о том, как быстро в этом случае испарится наше бумажное богатство. Только те, кто прибыл в Соединенные Штаты, спасаясь от Гитлера или коммунизма, могут это понять. Остальные же не уделяют вопросу страхования своего богатства должного внимания.

Считайте прибыль с учетом накладных расходов и налогов

Как-то раз я обедал с Сэмом, своим старым другом, который приблизительно 15 лет назад продал свою компанию и отошел от дел с улыбкой и хорошей суммой денег. С тех пор он упорно трудился как над улучшением своей игры в гольф, так и над преумножением своего личного капитала. И ему удалось достичь успеха в обоих направлениях. Попутно он пришел к некоторым интересным заключениям о том, как американские налогоплательщики должны управлять своими деньгами.

Резюмируя философию Сэма, можно сказать, что любая прибыль должна рассматриваться и оцениваться после оплаты накладных расходов и, прежде всего, после выплаты налогов. «Грязная прибыль» — это всего лишь иллюзия, поэтому значение имеет только прибыль, остающаяся после выплаты налогов. Ликвидность и прозрачность формы размещения капитала являются критическими важными факторами. Инвестор должен иметь возможность в любой момент изменить свое мнение и вновь превратить свой капитал в денежную форму. Именно поэтому Сэм не делает больших вложений в недвижимость или нефтяные и газовые дела: «Слишком сложно, слишком неликвидно и слишком высокие накладные расходы. Кроме того, для таких вложений невозможно вычислить доходность, поскольку они выплачивают деньги более десяти лет».

Сэм не пользуется услугами компаний по управлению частными капиталами. Их лучшие специалисты работают на инвестиционные фонды или институциональных инвесторов, а индивидуальные вкладчики остаются обделенными их вниманием, даже если вкладывают крупные капиталы. Кроме того, в нынешних условиях лучшие и наиболее яркие кадры неизбежно перемещаются в хеджевые фонды. Он утверждает, что ни одна из крупнейших инвестиционных компаний в Европе или Соединенных Штатах не сосредоточена на управлении частными капиталами. В результате Сэм сконцентрировался на хеджевых фондах. Он не использует фонды фондов, потому что хорошо знает, что хеджевые фонды, которые на них работают, помимо комиссионного вознаграждения, откусывают немалые куски от инвестиционной прибыли. С другой стороны, он признает, что вложения в фонды фондов действительно являются хорошим вариантом для менее осведомленных людей.