Коллектив авторов - Конец моды. Одежда и костюм в эпоху глобализации

Французский философ Жан Бодрийяр придумал широко известное сейчас понятие «симулякр» – недостоверная копия, знак, который не отражает реальность. Бодрийяр выделяет четыре формы взаимоотношений знака и реальности:

1) образ отражает базовую реальность;

2) образ маскирует и искажает ее;

3) образ маскирует отсутствие базовой реальности;

4) образ не имеет никакого отношения к реальности; он является чистым симулякром по отношению к самому себе 130 130 Baudrillard J. Simulacra and Simulations // Modernism/Postmodernism / Ed. P. Brooker. London: Longman, 1992. Pp. 152–153. .

Относительно четвертой формы – собственно симулякров – Бодрийяр замечает: «Симуляция всегда опасна, поскольку она предполагает, что закон и порядок сами являются не более чем симулякрами » 131 131 Ibid. P. 156. Курсив мой. – О. В. . Именно поэтому попытки регулировать применение фотошопа с помощью закона встречают сопротивление, либо же те, кто прибегает к фотошопу, легко уходят от ответственности, отмалчиваются или бесконечно играют словами. Паскаль Данжен, который сначала откровенно рассказал, как он убедительно изобразил возрастные приметы моделей Dove, затем, после того как из‐за его интервью разгорелся скандал, фактически взял свои слова обратно. В обществе, где подделки и искажения становятся нормой, утрачиваются даже такие жесткие критерии, как телесная целостность или финансовые затраты.

Основная трудность здесь – именно в сохранении критериев. А они неизбежно размываются в силу постоянных сомнений в достоверности, обусловленных ситуацией неразрешимости. Изображения, измененные с помощью фотошопа, балансируют на грани симулякра. Граница прозрачна: изначально зритель предполагает, что образ «отражает базовую реальность», но затем выясняется, что имеет место маскировка и искажение, а то и вовсе «отсутствие базовой реальности». Специфика симулякра состоит в незаметной подмене, из‐за которой смещаются критерии, размываются границы между реальностью и сконструированным образом. Художники фотошопа, если они занимаются чистым творчеством, производят, по классификации Бодрийяра, симулякры четвертого порядка.

Но как быть потребителю, если надо, допустим, принять взвешенное решение о покупке в интернет-магазине на основе виртуальной картинки? Неразрешимость усложняет процесс принятия решений. Как быть родителям юных девочек, которые худеют во вред здоровью, ориентируясь на рекламные симулякры? Или как вести себя людям, которых общество подозревает во лжи из‐за изменений внешности хирургическим путем?

Пластическая хирургия – еще один повод для постоянных дискуссий о подлинности и лжи. Это пространство секретов, умолчаний, догадок, споров и отрицаний. Когда речь идет о пластических операциях знаменитостей, завеса секретности обычно особенно плотна, и журналистам остается строить догадки или прибегать к консультациям экспертов, чтобы определить, была ли пластическая операция. Противоположные примеры, как правило, очень редки. Ким Ю Ми, обладательницу титула «Мисс Корея» в 2012 году, упрекали в том, что она выиграла конкурс благодаря сделанным ранее пластическим операциям (ил. 7 во вклейке). Однако девушке удалось защититься и сохранить свой титул, спокойно признав этот факт, что уберегло ее от лишних упреков. Однако чаще всего знаменитости отрицают факт операций, и узнать правду почти невозможно. Как отмечает Лючиана Угрина, «в базах данных по пластическим операциям, которые можно найти онлайн, доказательством того, что знаменитость сделала пластику, часто служат фотографии, в том числе и тогда, когда пластическая хирургия, возможно, не проводилась» 132 132 Ugrina L. Celebrity Biometrics: Norms, New Materialism, and the Agentic Body in Cosmetic Surgery Photography // Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture. 2014. Vol. 18.1. P. 35. .

Показателен случай актрисы Рене Зеллвегер (ил. 8 во вклейке) – в октябре 2014 года она впервые появилась на публике с неузнаваемым лицом. Пресса сразу отметила, что ее новый облик – результат нескольких пластических операций, наиболее значительной из которых, возможно, являлась блефаропластика (операция на веках). Предположительно изменив свою внешность, Рене Зеллвегер влилась в ряды голливудских «Барби». А ведь в свое время она запомнилась в своей самой успешной роли Бриджит Джонс не в последнюю очередь благодаря непохожести на других звезд. Неудивительно, что подавляющее большинство зрителей восприняли перемены во внешности Рене резко отрицательно. Многие требовали от нее признаться в сделанной операции. Ей предстояло потерять ряд перспективных ролей. Однако сама Рене Зеллвегер написала заметку, опубликованную в Huffington Post, в которой дала отповедь своим критикам и назвала обсуждение своей внешности унизительным. Она подчеркнула:

Хотя это никого не касается, у меня вовсе не было намерения менять свою внешность и делать операцию на глазах. Сам факт едва ли может иметь для кого-то значение, но уже то, что подобная возможность стала предметом обсуждения среди уважаемых журналистов и темой для разговоров в обществе, к сожалению, показывает, какая неразбериха царит в новостных и развлекательных СМИ и насколько публика зациклена на внешнем 133 133 Zellweger R. We Can Do Better // Huffington Post. The blog. 2016. August 8. www.huffingtonpost.com/renee-zellweger/we-can-dobetter_b_11355000.html (accessed 08.06.2017). .

В случае Рене Зеллвегер даже после ее статьи у многих зрителей останутся сомнения. Как пишет Лючиана Угрина:

Преобладание в СМИ о жизни знаменитостей фотографий, на которых изображены люди, сделавшие пластику, равно как и все большая сомнительность этих снимков, показывает, что фото после пластических операций порождают множество смыслов, не всегда соотносимых с устойчивыми и предсказуемыми моделями «до» и «после» 134 134 Ugrina. Celebrity Biometrics. P. 36. .

Большинство зрителей неблагоприятно воспринимают пластические операции звезд по двум причинам. Первая – привычка к узнаваемому облику известных актрис. Меняя образ, они обманывают устоявшиеся ожидания, нарушают комфортную предсказуемость. Многие зрители наверняка полюбили их именно за определенный тип внешности, любое покушение на которую воспринимается как нарушение сложившихся отношений кумира и публики, разрыв негласного социального контракта. Пластическая операция трактуется как подделка, подмена старого «настоящего» облика новым, поддельным: вместо лица предлагается «личина». Это еще один повод для подозрений, по аналогии с искусственной красотой, достигнутой благодаря косметике и прочим уловкам.

Вторая причина сложнее: если брать консервативно-религиозный сегмент зрительской аудитории, то с точки зрения традиционалистского мировосприятия при пластической операции нарушается целостность тела, искажается изначальный образ человека. Христиане, опираясь на Библию, полагают, что человек создан по образу и подобию Божьему и оттого изменение внешности может трактоваться как потеря духовной целостности, препятствующая возрождению души после смерти. Следуя той же логике рассуждений, консервативные критики и религиозные фундаменталисты частенько недолюбливают авангард в искусстве.