Коллектив авторов - Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка [litres]

Эти принципы важны для городских совместностей, поскольку они подчеркивают необходимость самоопределения, без которого инициативы гражданского общества неспособны нормально работать. Тем не менее [признать совместности] – это серьезная трудность для городских правительств, особенно в тех (обычных) случаях, когда совместность не работает с первых дней создания или же действует вразрез с интересами правительства. Люди, создающие и поддерживающие совместности, – «непокорные люди», как сказал Норберт Шиндлер 65 65 Norbert Schindler, Widerspenstige Leute. Studien zur Volkskultur in der frühen Neuzeit (Frankfurt am Main: Fischer Verlag, 1992). , исследовавший огораживания сельскохозяйственных общин в Австрии. Схожим образом о них отзывается и Питер Лайнбо, говоря, что «создателей совместностей…» отличают «…взаимность, чувство собственного достоинства, готовность дискутировать, долгая память, совместные торжества и взаимопомощь» 66 66 Linebaugh, The Magna Carta Manifesto, 103. .

Последние два принципа особенно значимы в контексте городских совместностей. С одной стороны, необходимы легкодоступные механизмы разрешения конфликтов. В первую очередь требуется возможность найти адекватный способ разрешать конфликты внутри группы (если мы взглянем на ситуацию с позиции участника). Но отнюдь не реже конфликт зарождается между теми, кто пытается создать «общее», и окружением, ориентированным на приватизацию и коммодификацию. И этот конфликт куда сложнее разрешать. Работа с такими конфликтами может стать важной задачей для муниципалитетов, всерьез относящихся к гражданскому участию. И это плавно приводит нас к последнему принципу Остром, праву на признание со стороны государства (для городских совместностей – со стороны муниципального правительства или администрации). Даже экстремально радикальные и анархистские инициативы способны дольше держаться на плаву, если городские власти относятся к ним по крайней мере терпимо.

С точки зрения институциональной теории все довольно просто: принципы, сформулированные Остром, позволяют создавать институции, пестующие кооперацию, вовлечение, чувство ответственности, а также обеспечивающие гарантированный доступ к ресурсу во имя жизнеспособности сообщества. Эта позиция сопряжена со следующими вопросами:

– Кто имеет доступ к ресурсу?

– Нет ли исключенных из пользования жизненно необходимыми ресурсами (essential resources)?

– Кто принимает решение о том, какие ресурсы необходимы для хорошей жизни?

– Каждый ли находит справедливым соотношение между тем, что он/она получает и дает? Что делать, если кто-то чувствует себя обделенным? Есть ли подходящие решения для конфликтов такого рода?

– Достаточно ли «общее» защищено от приватизации, разрушения и эксплуатации?

Достичь этих и схожих целей возможно, обратившись к различным юридическим формам и режимам собственности; обычно это предполагает комбинацию разных юридических форм и институций.

«За пределами государства и рынка» вовсе не значит, что правительственным институциям или городским властям нельзя участвовать. Скорее, это значит, что роль публичных институций, включенных в совместность, – меняется. Городские власти или публичные институции могут управлять различными объектами как доверенные лица, действующие в согласии с решениями, выработанными гражданами. Тем не менее у них нет прав продавать эти объекты. Правительства и администрации могут выступать в роли переговорщиков, разрешающих вспыхивающий конфликт, или же могут поддерживать инициативу, предоставляя пространство или бюджет. Местные бизнесы также могут включаться в процесс, коль скоро они обязуются играть по согласованным правилам.

Такая схема может работать, если политики и администрация действительно заинтересованы в том, чтобы люди самостоятельно организовывали свой мир. Тем не менее вышеупомянутые сценарии являются скорее исключениями – ведь такие инициативы сулят политикам потерю силы и влияния; кроме того, ситуация может развиваться вовсе не так, как планировалось. Куда чаще можно наблюдать процессы псевдоучастия, в которых гражданам предлагают легитимировать решение, уже принятое политиками, либо в которых навязанное неолиберальной системой решение перекладывается на плечи горожан 67 67 Massimo De Angelis, «Crises, Capitalism and Cooperation: Does Capital Need a Commons Fix?» in The Wealth of the Commons, eds. David Bollier and Silke Helfrich. .

Эту форму совместности достаточно легко встраивать в систему, пусть даже горожане и показывают высокий уровень самоорганизации: образ активного гражданина, берущего ответственность за сообщество, легко совместим с либеральным представлением о государстве. Когда посредством самоорганизации возвращают к жизни заброшенный район, последний становится привлекательным для инвесторов и оказывается под угрозой повторного огораживания 68 68 David Harvey, Rebel Cities. From the Right to the City to the Urban Revolution (London: Verso, 2012), 74. . Если участники попытаются поставить систему под сомнение, их благополучие, в свою очередь, может оказаться под угрозой, а сами участники могут быть объявлены преступниками.

Существующие структуры власти так устроены, что уверенно противостоят производству и сохранению совместностей. Даже сегодня совместностям грозят огораживание, разрушение, криминализация или захват капиталистическими структурами власти. Сегодня, как и в прошлом, их яростно проверяют на прочность; «капиталистическая урбанизация постоянно стремится разрушить город как общественное, политическое и проживаемое „общее“» 69 69 Ibid., 80. . Исследования Остром не дают достаточных оснований для анализа борьбы за совместность. Вместо этого следует обратиться к господствующим процессам и структурам власти.

Двусмысленность положения совместностей в капитализме порождена одним из крупнейших его противоречий: капитал не способен к самостоятельному воспроизводству. Для выживания ему требуются внешние ресурсы. Это одна из причин, по которой – пусть многие и считают иначе – капитализм не может стать тотальностью: в каждом обществе сосуществуют несколько способов производства. А вот источники, которые капитал использует, чтобы получить необходимое для производства прибавочной стоимости, – неоплачиваемый (чаще всего женский) труд, естественные ресурсы и совместности 70 70 De Angelis, «Crises, Capitalism and Cooperation». . Капитал очень успешно обращает совместности и другие внешние ресурсы себе на пользу.

С другой стороны, как мы отмечали ранее, производство, использование и поддержание совместностей создают определенный объем независимости от доминирующей системы управления. И от этой амбивалентности не скрыться. Нет ни плохих, ни хороших, ни правильных, ни ошибочных совместностей. Совместности лишь предлагают участникам большее пространство для самоопределения, и это происходит потому, что они полезны капиталистической системе. В каждом конкретном случае решение могут принимать лишь участники: повышает ли совместность их автономность? Могут ли они перебрасывать ресурсы из системы в совместность? Или же все устроено наоборот, и их совместности поддерживают капитал дешевыми или бесплатными ресурсами? Обычно последние два пункта подтверждают друг друга, и приходится решать: какой аспект преобладает и кто получает наибольшую выгоду. Объективных ответов здесь нет.