Дэниэл Деннет - Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Своим рождением в высшей степени ложный миф, будто Гулд и Левонтин писали свою статью с целью опровергнуть адаптационизм, обязан риторическим особенностям текста, но в некоторых кругах они Гулду и Левонтину аукнулись, поскольку сами адаптационисты были склонны относиться с большим вниманием не к доводам, а к риторике: «Возможно, критика Гулда и Левонтина не оказала на приверженцев адаптационизма существенного влияния, поскольку тем представлялось, что противники враждебно относятся к адаптационизму в целом, а не просто к беззаботному его применению» (Maynard Smith 1988. Р. 89).

Kipling 1912.

Отдельные сказки из сборника Киплинг начал публиковать в 1897 году.

Kitcher 1985a. Р. 156.

Isack, Reyer 1989.

Hardy 1960; Morgan 1982, 1990.

Однако вряд ли найдется более достопочтенный член научного сообщества, чем сэр Алистер Харди, Линакр-профессор зоологии из Оксфорда, первоначально выдвинувший эту теорию.

Например, в двух последних иллюстрированных научно-популярных изданиях, в которых есть главы об эволюции человека, об акватической теории нет абсолютно никаких упоминаний – она даже не отметается походя. В «Из такого простого начала: книга эволюции» Филипа Уитфилда (Whitfield 1993) есть несколько параграфов, посвященных стандартной саванной теории прямохождения. «Прогресс приматов» Питера Эндрюса и Кристофера Стрингера – гораздо более объемный очерк эволюции гоминидов, одна из глав «Книги жизни» (Gould 1993b), но и здесь тоже акватическая теория ( AAT ) игнорируется. И, в довершение всего, Дональд Симонс написал на нее до безобразия забавную пародию (Symons 1983), рассмотрев радикальную гипотезу, будто наши предки летали – «воздушную теорию»: Flyig on air theory или, сокращенно (а с точки зрения реакционных представителей мейнстримной теории человеческой эволюции – извращенно) FLOAT . Очерк истории реакции научного сообщества на акватическую теорию см.: Richards 1991.

Morgan 1990.

Roede et al. 1991.

Morgan 1990.

Генетик Стив Джонс (Jones 1993. Р. 20) приводит иной пример: в озере Виктория проживает более трех сотен поразительно отличающихся друг от друга видов цихлид. Они такие разные; как они там оказались? «Принято считать, что некогда озеро Виктория пересохло, образовав множество мелких озер, что дало возможность появиться различным видам. Если не считать самих рыб, нет оснований считать, что такое событие имело место». Однако случается, истории адаптационистов и в самом деле не получают подтверждения и предаются забвению. Мой любимый пример – уже опровергнутое объяснение того, почему некоторые морские черепахи пересекают Атлантический океан, путешествуя из Африки в Южную Америку, причем размножаются на одном побережье, а кормятся на другом. Согласно этому чересчур разумному объяснению, все началось, когда Гондвана только начала раскалываться на Африку и Южную Америку; в то время черепахам для размножения нужно было всего лишь пересечь залив; с течением невообразимо долгого времени расстояние почти незаметно увеличивалось, пока наконец потомки тех черепах не стали прилежно переплывать океан, чтобы попасть туда, куда гнал их инстинкт размножения. Я понимаю, что момент раскола Гондваны, к сожалению, никак не укладывается в эволюционное расписание черепах, но разве не прелестная идея?

Williams 1992. Р. 152–153.

Ibid. Р. 153.

Lloyd, Dybas 1966.

Gould 1977a. Р. 99. Недавно Гулд (1993a. Р. 318) охарактеризовал свой антиадаптационизм как «пыл новообращенного», а в другом месте (1991b. Р. 13) признается: «Иногда я мечтаю о том, чтобы все экземпляры книги „Со времен Дарвина“ испарились». Так что, возможно, сегодня он отрекся бы от этих слов – к сожалению, ибо они красноречиво выражают суть адаптационизма. Однако отношение Гулда к адаптационизму понять не так-то просто. «Книга жизни» (1993b) полна адаптационистских рассуждений, избежавших его редакторской правки и потому, предположительно, им одобренных.

Williams 1966.

Eckert 1992. Р. 30.

Gould, Lewontin 1979. Р. 152.

Daly 1991. Р. 219.

Докинз 2019. С. 150.

Докинз 2019. С. 152.

Sterelny 1988. Р. 424. Докинз не готов смириться с тем, что Стерельни отметает его собственные возражения как «придирки», поскольку, по словам самого Докинза (в личной беседе), в этих возражениях он поднимает важную и зачастую неверно понимаемую проблему: «Не конкретным людям вроде Стерельни высказывать свой благоразумный скептицизм по поводу того, что быть на похожим на палочку на 5% существенно лучше, чем на 4%. Легко задать риторический вопрос: „Да ладно, вы в самом деле пытаетесь меня убедить в том, что есть какая-то разница между тем, чтобы быть похожим на палочку на 5 или 4%?“ Профана это зачастую убедит, но расчеты популяционных генетиков (например, Холдейна) весьма поразительным и поучительным образом разоблачают здравый смысл: поскольку естественный отбор влияет на гены, принадлежавшие множеству индивидов, живших на протяжении многих миллионов лет, статистические предположения людей являются неправомерными».

Цит. по: Poundstone 1992. Р. 235.

Williams 1988. Р. 391.

Lewontin 1987. Р. 156.

Maynard Smith 1972, 1974. Мейнард Смит смог применить теорию игр в области эволюции благодаря фундаменту, уже заложенному Р. А. Фишером (Fisher 1930). Одним из множества недавних достижений Мейнарда Смита стало то, что благодаря ему Стюарт Кауфман в конце концов осознал, что является дарвинистом, а не антидарвинистом (см.: Lewin 1992. P. 42–43).

Иногда я задаюсь вопросом, был ли во второй половине XX столетия научный прорыв, у истоков которого не стоял бы фон Нейман. Компьютер, модель самовоспроизводства, теория игр – а если вам и этого недостаточно, то фон Нейману принадлежат также важные открытия в области квантовой физики. Как бы то ни было, подозреваю, что формулировка проблемы измерения в квантовой механике является его единственной неудачей, скрытым подтверждением фундаментально картезианской модели сознательного наблюдения, продолжающей оставаться бичом квантовой механики. Мой студент Турхан Канли впервые указал мне на это в своей (студенческой!) работе о проблеме кота Шрёдингера: там он наметил очертания альтернативной формулировки квантовой физики, в которой время дискретизируется. Если я когда-нибудь начну разбираться в физике (печально, но вряд ли это случится в ближайшем будущем), то займусь этим предположением, которое могло бы привести к весьма масштабным дополнениям к моей теории сознания (1991а); однако более вероятно, что я останусь не вполне понимающим происходящее, но полным энтузиазма наблюдателем, следящим за развитием этой области знаний, к чему бы оно ни привело.