Анна Сергеева-Клятис - Повседневная жизнь Пушкиногорья

И в этот приезд, как и раньше, пешком или верхом Пушкин направлялся по нижней дороге в Тригорское. Вероятно, что впечатления этого пути легли в основание прекрасной элегии, законченной Пушкиным 26 сентября 1835 года, в которой ясно выражены те ощущения, которые владели поэтом той осенью:

Обогнув озеро Маленец, нижняя дорога круто поднимается в гору. Этот подъем в непогоду размывает дождями, и преодолеть его для путника бывает непросто. Здесь, на полпути между Михайловским и Тригорским, у самой границы «владений дедовских», как раз и стояли три большие сосны, которым посвящены приведенные строки. Поэт упоминает о них в письме жене, которое подчеркивает автобиографичность элегии: «В Михайловском нашел я все по-старому, кроме того, что нет уже в нем няни моей, и что около знакомых старых сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая сосновая семья, на которую досадно мне смотреть, как иногда досадно мне видеть молодых кавалергардов на балах, на которых уже не пляшу» [336] Пушкин А. С. Письмо Н. Н. Пушкиной, 25 сентября 1835 (№ 669) // Пушкин А. С. ПСС. Т. 10. С. 427. . С другой стороны, из Тригорского, описывает ту же местность в 1866 году М. И. Семевский: «Внизу — голубая лента Сороти, за ней, вдали, — село Дериглазово; там — пашни, поля, вдали темный лес, вправо дорога в Михайловское, а за ней столь знаменитые, воспетые Пушкиным три сосны, еще правей городище Воронич, за речкой часовня, на том месте, где, по преданию, стоял некогда монастырь…» [337] Семевский М. И. Прогулка в Тригорское: Биографические исследования и заметки о Пушкине. С. 62–63. О соснах Семевский оговаривается: «Кстати: теперь уже их не три, а только две; одну лет пять назад срубил староста села Михайловского и продал ее за 5 руб. на мельницу. Он уверял, что имел на это полное право, так как дерево стояло на самой меже земли сел Тригорского с Михайловским <���…>. Осиротелые две сосны стоят еще: одна из них разветвлением своих стволов совершенно походит на лиру» [338] Там же. С. 63. . Сентиментальные чувства Семевского, разглядевшего в разветвлении стволов символическую лиру, были чужды местным крестьянам, которые назвали место трех сосен по-своему — «Кривые сосны». Это название сохранилось надолго, существовало оно даже тогда, когда уже ни одной сосны не осталось на границе двух имений.

В 1880 году, в год установки памятника Пушкину в Москве, газета «Новое время» сообщила, что «в Михайловском в живых осталась только одна пушкинская сосна, но и эта смотрит настоящим инвалидом, сучья все уничтожены, зелени — ни веточки, только один большой ствол, дряхлый-предряхлый, покрытый толстой корой…» [339] Цит. по: Гейченко С. С. У Лукоморья. С. 245.

«Перед Михайловским дорога взбирается на небольшую возвышенность, где еще не так давно стояли „три сосны“; из них последнюю я особенно хорошо помню: толстая, слегка наклоненная, со сломанною верхушкою, она долго жила в таком виде, пока в июле 1895 года ее не сломало окончательно бурею» [340] Шокальский Ю. М. Григорий Александрович Пушкин: Личные воспоминания // Пушкин и его современники: Материалы и исследования. СПб., 1906. Вып. 4. С. 194. , — вспоминал внук А. П. Керн, Ю. М. Шокальский, проведший свои молодые годы в Тригорском и хорошо знавший сына Пушкина Григория Александровича, которому отошло Михайловское.

Летом 1898 года Григорий Александрович рассказывал писателю С. Г. Скитальцу (Петрову), посетившему его в Михайловском, о судьбе последней сосны. Когда буря сломала ее и оставшаяся часть ствола грозила вот-вот обрушиться на головы прохожих, хозяин имения приказал сосну срубить, но перед этим пригласил фотографа, запечатлевшего пушкинскую сосну на фотопленку. Было сделано несколько отпечатков снимка: один остался в Михайловском, другой подарен Осиповым в Тригорское, третий послан в Академию наук, а четвертый в 1899 году, в день празднования столетия со дня рождения Пушкина, был подарен Пскову. По просьбе своих родственников и друзей Григорий Александрович сделал из соснового ствола несколько маленьких брусочков, заключенных между двумя серебряными пластинами. На верхней выгравированы строки из элегии «Вновь я посетил…», относящиеся к трем соснам. На нижней — памятная надпись: «Часть последней сосны, сломанной бурей 5-го июля 1895 года. Михайловское». Эти сувениры Григорий Александрович послал близким ему людям: брату Александру, сестре Наталье — графине Меренберг, жившей в Германии, своему племяннику И. Волоцкому, Ю. Шокальскому, М. Философовой (сестре жены), поэту К. Случевскому, а также Академии наук и Лицею.

Уезжая из Михайловского в Литву, где он поселился в имении своей жены В. А. Мельниковой, Григорий Александрович отрезал от ствола сосны большой кусок и передал его на вечное хранение новому хозяину Михайловского — Псковскому пушкинскому комитету. Этот кусок сосны и один из брусков с надписью чудом уцелели до нашего времени, пережив все пожары, разрушения и бури большой истории.