Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Проблема Ивана Васильевича (и всей сформировавшей его системы воспитания) по Соллогубу – это не просто отсутствие прочных знаний, трудолюбия и целеустремленности; все эти свойства герой повести наблюдал у немцев во время пребывания в Берлине, и они сами по себе не вызвали в нем (и в авторе, пожалуй) особых симпатий. Претензия к мосье Лепринсу – главному элементу критикуемой воспитательной модели – заключалась в том, что он не привил (и не мог привить) своему ученику тех знаний и тех навыков, которые были бы ему полезны в России и для России. Эта мысль, многократно и в разных вариациях повторяющаяся в повести, удивительным образом перекликается, например, с оценкой, данной наставникам-иностранцам в переписке генерала И. В. Сабанеева и гр. М. С. Воронцова, людей, которых едва ли можно отнести к славянофильскому лагерю и уж тем паче – к разночинцам. Смысл их рассуждений сводился к тому, что задача, а может быть, и миссия хорошего воспитателя заключается в умении внушить своему подопечному – молодому русскому дворянину – любовь к родине и понимание национальных интересов в разных областях жизни. Воспитатель-иностранец, как бы талантлив он ни был, сделать этого не может [1278]. Таким образом, для В. А. Соллогуба (и, очевидно, для критически мыслившей части русской аристократии рубежа XVIII–XIX веков) ценность воспитания уже не сводилась к простому обучению светской этикетности, а понятие «доброго гражданина» – результата воспитания – имело не абстрактно-универсальный, а национально ориентированный смысл. В такой парадигме понятия воспитания и образования хотя и осознавались как не тождественные, тем не менее не несли в себе разночинского антагонизма мнимой и подлинной ценности. Они воспринимались в системном взаимодействии: приобретаемые в процессе образования знания должны были служить «пониманию интересов отечества» (нравственно-воспитательная категория). Образование получало аксиологическую окраску (полезно/бесполезно) и тем самым воспитательный характер, а в задачи воспитания начинало входить формирование таких качеств, как трудолюбие, целеустремленность, системность в приобретении полезных знаний.

Впрочем, рассуждения над художественным произведением в самонадеянной попытке растолковать, «что в действительности хотел сказать автор», таят большой риск приписать автору мысли и идеи, вовсе ему не свойственные. Отказывая В. А. Соллогубу в гоголевской и диккенсовской глубине, Ю. Ф. Самарин тем не менее подчеркивал, что «он подметил лучше других и рассказал языком, для всех понятным, некоторые из странностей и вопиющих противоречий нашей действительности» [1279].

В самом деле, создав цельный критический образ старой воспитательной модели, разбросанный осколками в русской беллетристике, и придав ему тем самым вполне законченный облик антиидеала , Соллогуб сумел художественными средствами выразить кризис уходящей системы, ощущаемый так или иначе всеми русскими интеллектуалами своего времени, к каким бы общественно-политическим лагерям они ни принадлежали. Менялась среда, которая в свое время востребовала Лепринсов и Бопре, менялась вместе с ней и воспитательная модель, в которой гувернер-иностранец был ключевым элементом. Рубеж этих перемен удивительно точно зафиксировал В. А. Соллогуб. Появление в отечественной литературе Ивана Васильевича со всей очевидностью доказало, что в русском обществе «наступила пора зрелого размышления и строгого суда над собою», пора формирования нового идеала, поиска новых образовательных и воспитательных стратегий.

Владимир Берелович(Wladimir Berelowitch) – Высшая школа социальных наук (EHESS, Париж), Женевский университет.

Les gouverneurs des Golitsyne à l’étranger: les exigences d’une famille (années 1760–1780) // Rjéoutski V., Tchoudinov A. (Dir.). Le précepteur francophone en Europe, XVII e—XIX esiècles. Paris, 2013. P. 139–151; Francophonie in Russia under Catherine II: General Reflections and Individual Cases // Argent G., Offord D., Rjéoutski V. (Eds.). Foreign-Language Use in Russia during the Long Eighteenth Century, The Russian Review. 74/1 (2015). P. 41–56; Морфология зачина: жанр предисловия к очерку русской истории (от Татищева к Багалею) // Савельева И. М., Дмитриев А. Н. (Ред.). Науки о человеке: история дисциплин. М., 2015. С. 187–206.

Андреа Бруски(Andrea Bruschi) – Университет Вероны.

Lire et traduire: le rôle de la page écrite dans l’apprentissage des langues étrangères pour les élites. France, XVII e—XVIII esiècles // Coltelloni-Trannoy M. (Dir.). La traduction, sa nécessité, ses ambiguïtés et ses pièges (édition électronique). 139e Congrès national des sociétés historiques et scientifiques. Nîmes, 2014. Paris, 2015. P. 57–67; Le accademie nobiliari francesi tra progetto e realtà. 1570–1750. Milano, 2015; Prudence, simulation et dissimulation dans l’«Accademie des esprits illustres» de René Menou de Charnizay: le tacitisme et la formation des élites dans la France du XVII esiècle // Merle A., Oïffer-Bomsel A. (Dir.). Tacite et le tacitisme en Europe à l’époque moderne. Paris, 2017. P. 487–499.

Анни Брютер(Annie Bruter) – Национальный институт исследований в области педагогики (INRP, Париж).

L’histoire enseignée au Grand siècle: naissance d’une pédagogie. Paris, 1997; Le cours magistral dans l’enseignement secondaire. Histoire, nature, représentations (1802–1902) // Histoire@politique. Politique, culture, société, n° 21, septembre – décembre 2013, http://histoire-politique.fr/index.php?numero=21, последнее обращение: 02.03.2018.

Альбрехт Буркардт(Albrecht Burkardt) – Лиможский университет.

(Dir.). L’économie des dévotions. Commerce, croyances et objets de dévotion à l’époque moderne. Rennes, 2016; «Zu aller antiquitet lieb und naigung»: la maison Wittelsbach et les débuts du culte des saints des catacombes en Bavière // Bacciochi S., Duhamelle Ch. (Dir.). Reliques romaines. Invention et circulation des corps saints des catacombes à l’époque moderne. Rome, 2016. P. 629–659; L’image de l’école dans les autobiographies du XVIII esiècle: l’exemple de Pierre-Jean Grosley // Actes du colloque «Images et scènes d’École dans le texte romanesque et autobiographique des XVIII eet XIX esiècles», les 27 et 28 janvier 2016, ESPE Clermont-Auvergne de Chamalières (в печати).

Виктор Каради(Victor Karady) – Центральноевропейский университет (Будапешт).

Ethnic and Denominational Inequalities and Conflicts in Elites and Elite Training in Modern Central-Europe – Inégalités et conflits ethniques et religieux dans les élites et leur formation en Europe Centrale moderne. Budapest, 2012 (http://mek.oszk.hu/10900/10980/); Les inégalités ethniques et confessionnelles dans les performances scolaires des bacheliers en Hongrie (1851–1918) // Histoire et mesure. 2014/1. Vol. 29. P. 167–193; The Social Conversion of the Nobility in Modern Hungary as Exemplified in Distinctive Student Peregrinations Abroad // Kuiper Y., Bijleveld N., Dronkers J. (Eds.). Nobilities in Europe in the Twentieth Century. Reconversion Strategies, Memory Culture, and Elite Formation. Groningen, 2015. P. 27–52.

Михаил Александрович Киселев– Институт истории и археологии Уральского отделения РАН (Екатеринбург).

Вопросы образования в Уложенной комиссии 1754–1766 годов (два проекта 4-й главы «О должности родительской» третьей части Уложения) // Федюкин И. И., Лавринович М. Б. (Сост. и ред.). «Регулярная академия учреждена будет…»: Образовательные проекты в России в первой половине XVIII века. М., 2015. С. 317–345; «Отворить вход к благополучию дарованиям природным»? Сословная проблематика проектов образовательных реформ И. И. Шувалова и М. В. Ломоносова на рубеже 50‐х – 60‐х годов XVIII в. // Россия XXI. 2015. № 6. С. 40–63; (В соавт. с К. Д. Бугровым). Естественное право и добродетель: Интеграция европейского влияния в российскую политическую культуру ХVIII века. Екатеринбург, 2016.