Владимир Богораз - Чукчи. Том I

Согласно устного сообщения В. И. Иохельсона, у приморских коряков до сих пор существуют сказания о набегах и нападениях оленных чукоч. У приморских коряков были укрепленные поселки. Они были расположены на высоких скалах, узких мысах или на островках, находящихся недалеко от берега. Доступ туда был закрыт каменной стеной или деревянным тыном. Оленные коряки также устраивали укрепления в местах, подобных вышеописанным. Они сгоняли свои стада в загон, сооруженный из нарт. Иногда же угоняли оленей на отдаленные пастбища. Мужчины оставались в укреплении, готовые к битве [260] Иохельсон, «Коряки», стр. 795. . Некоторые из поселков камчадалов также были окружены укреплениями из камней или из земли. В одном древнем поселке на северо-западе Камчатки я нашел остатки таких укреплений. Они имели форму большого прямоугольника со входом, обращенным к морю. В чукотских сказаниях о войнах с казаками также упоминаются подобные укрепления, построенные чукчами. В одном сказании говорится, как оленные чукчи, отступая от казаков, выбрали себе для укрепления местность, расположенную под скалой. Казаки влезли на скалу и, сбрасывая оттуда большие камни, разрушили укрепление и перебили людей. Уцелевшие воины построили себе укрепление на земле Neten, близ мыса Peek. Они выстроили его под нависшим утесом, так что казакам было невозможно сбрасывать на них камни сверху. В таком укреплении они с успехом оборонялись от казацких набегов.

Казаки, как уже было сказано, также назывались Таньгами. Существительное melgь («огниво») [261] См. стр. 18. прибавляется очень редко. Среди населения реки Анадырь употребляется также слово qacak («казак»). Qacaumel («казакоподобный») обозначает также «скверный, грубый, жестокий».

В одном сказании описывается впечатление от первой встречи с казаками.

«Когда они пришли, наши люди их очень боялись, потому что у них такой страшный вид. Усы у них торчали, как у моржей. Наконечники их копий были длиной с локоть, и такие широкие и блестящие, что затемняли солнце. Глаза у них- из железа, круглые и черные. Вся одежда — железная. Как злые олени, они рыли землю концами своих копий, вызывая на борьбу наших воинов».

Согласно чукотским сказаниям, русские очень жестоко обращались с туземцами. Они убивали всех пленников и мирных жителей. Ударом топора между ног они разрубали человека надвое, женщин разрывали пополам, как сухую рыбу. Иногда они усаживали пленного, завязывали ему вокруг шеи веревку, а другой конец веревки привязывали к его membrum virile. Затем тыкали ему в лицо куском раскаленного докрасна железа. Человек вскакивал и отрывал себе привязанное.

Чукчи убегали от казаков по всем направлениям. Затем они остановились, собрали силы для сопротивления и начали успешную борьбу с завоевателями.

Во многих сказаниях русские изображаются с очевидной насмешкой.

«Жила маленькая девочка, по имени Gьnkь-ŋeut. Люди собрались в шатре для благодарственного жертвоприношения. Они закрыли дымовое отверстие и начали петь. Но были они не люди, а собаки. Некоторые из них пели: „кеу, кеу, кеу“. Другие лаяли: „коон, коон, коон!“ [262] Эти звуки являются длинными, протяжными и монотонными. Ими стараются показать переливы пения русских. Чукотское пение сильно отличается от нашего. Оно состоит из коротких, дрожащих, быстро меняющихся гортанных звуков. Чукчи часто говорят, что пение русских похоже на собачий вой. Тогда хозяйка шатра сказала девочке: „Посмотри!.. Кто это поет? Зачем они закрыли вход и дымовое отвестие?“ Девочка нашла щель и заглянула внутрь. Там все были собаки. Чукчи пришли тогда и избили их. Собаки убежали на запад и сделались русскими. Некоторые из них остались, однако, собаками, и другие стали пользоваться ими для езды. Те, кого избили чукчи, рассердились на них и начали войну. Эх, мы не знаем. Наши люди били собак, а они стали людьми» [263] В гренладском фольклоре мы встречаем рассказы об erkigdlit, баснословных злонамеренных чужеземцах с собачьими мордами вместо лиц. Dall, Murdich и др. переводят их имя как «гниды». Оленные чукчи называют приморских собачников подобным же образом — «родившиеся из собачьего помета». .

Сказки, подобные приведенной, конечно, могли быть найдены только у оленеводов, в противовес русским собачникам.

Почти во всех сказаниях упоминается имя Jəkunnin, начальника казаков. Это имя было дано майору Павлуцкому [264] Аргентов говорит, что имя «Павлучка» часто встречается в чукотских сказках. Я не мог отыскать этого указания в известных мне статьях Аргентова, я нашел его в журнальной заметке, которая относилась к моим собственным работам. В заметке упомянуто, что статья Аргентова очень редкая, появилась в Сибири и была напечатана в одной из сибирских газет. Имя «Павлучка» мне не попадалось в чукотских сказаниях. Чукчи вообще склонны изменять чужие имена, переделывая их по-своему. . Происхождение этого имени не выяснено. Возможно, оно происходит от русского имени Яков. Но Павлуцкого звали Дмитрий, а не Яков (Якуня). Русские на Колыме и Анадыре часто имеют особенное уличное имя. Возможно, что Павлуцкий имел добавочное имя «Якуня». В сказках Павлуцкий — сильный рослый воин. Он одет в блестящую кольчугу. Сказка сравнивает его с огромной белой чайкой Larus argentatus. Он стоит перед толпой чукоч в полном вооружении, прыгает вверх выше стоячего дерева, потрясая копьем. У него есть пасынок или приемный сын. Это — молодой воин из оленных людей. Он — помощник Jəkunnin. Поражение Jəkunnin началось со смерти его помощника. В некоторых сказках сына Jəkunnin, которого зовут молодой Jəkunnin, берут в плен и убивают. В других сказаниях молодой Jəkunnin, попав в плен, изменяет русским и приводит на их стоянку чукотских разведчиков. В некоторых сказках говорится, что чукчи останавливают подвоз провизии к русским. Некоторые подробности этого описания до известной степени соответствуют действительности. Павлуцкому с его казаками, так же как и всем прочим казацким отрядам, приходилось брать от тунгусов, чуванцев и даже от коряков оленей и дорожное продовольствие для своих нужд. Туземцы поневоле должны были принимать участие в казацких походах. Это вызывало иногда открытые возмущения, но чаще туземные проводники просто убегали от казаков в удобный момент. Между солдатским отрядом, привезенным Павлуцким из Якутска, и местными уроженцами казаками постоянно возникали недоразумения и ссоры. Местные русские предания рассказывают, что часть казаков, измученная трудностями похода, бросила Павлуцкого и ушла обратно на Колыму. Зачинщиком этой измены считается Кривогорницын. Он был казачий пятидесятник. При мне на Нижней Колыме, в деревне Походской, жил Кривогорницын, далекий потомок «изменника». Походская деревня является древним казацким поселением. Последний Кривогорницын был слепой нищий, он скитался по домам, и соседи считали, что он наказан за грехи предка. Чукотские сказки изображают Павлуцкого злым и жестоким. Все жестокости казаков, о которых я упоминал выше, связаны с именем Павлуцкого. Поэтому ему дали прозвище Əqə-təiŋŋьlin Jəkunnin («жестоко-убивающий Jəkunnin»). Он хотел истребить всех чукоч. Он собирал меховые шапки всех убитых ими людей. Он послал Солнечному Начальнику (Царю) двадцать нарт, нагруженных этими шапками. Он сказал: «Я не оставлю в живых ни одного чукчи. Все будут убиты». Солнечный Начальник ответил: «Там в траве спряталось еще очень много маленьких птичек». — «Тогда пойду я и прикончу их». Поэтому, когда Павлуцкий был взят в плен, чукчи, в свою очередь, замучили его до смерти. Сказания тунгусов и русских также подтверждают, что Павлуцкий был взят в плен и замучен до смерти. Он был ранен и упал на землю, но чукчи еще очень долго не могли найти в его кольчуге уязвимого места. Ему перерезали горло только тогда, когда с него сняли латы. Чукотское предание говорит, что сперва его ранили в правый глаз, а затем убили ударом ножа в живот, сквозь складки кольчуги. В другом сказании говорится, что с него сняли все доспехи и медленно изжарили на большом огне. Поджаренное мясо срезали кусочками и совали ему в рот. Другая сказка утверждает, что его раздели догола и заставили бегать по снегу. Ему привязали к голове большую палку и подгоняли, как молодого оленя, заставляя его бегать быстрее [265] См. стр. 168. . Все это время его били бичами и костяными колотушками для выколачивания шатра. От каждого удара у него выступала кровь. Так он умер.