П Булацель - Исследования о самовольной смерти

Точно также осуждали самоубийство Сократ, Платон, Ксенофонт и Аристотель. Сократ, который в 400 г. до Рожд. Хр. был осужден на смерть по той же причине, как и Анаксагор, предпочел встретить мужественно смерть, чем спасаться бегством из темницы и однако по свидетельству Платона, изложившего в своих диалогах основания философии Сократа, последний вполне разделял взгляды Пифагора на самоубийство. В Федоне [12] Plato Phaedon сар. 6, изд. Проф. Еарпова. С.-Петербург 1863 г. ) Платон приводит следующие слова своего учителя: «Разве ты не наказал бы, если бы было только возможно, своего раба, который, лишивши себя жизни, отнял у тебя твою собственность?» Сам Платон, основавший школу академиков и умерший около 348 г. до Рожд. Хр. в своей книге «о правах» [13] Кн. IX. ) полагает, что следует лишить погребения того “человека, который отнял жизнь у своего лучшего друга, т. е. у самого себя“.

Знаменитый Аристотель в своей этике говорит [14] Кн. III, гл. 7. ): «что умирать по причине бедствий, или любви, или каких нибудь вообще неудач недостойно храброго мужа; что человек, стремящийся к смерти, как к благу, тем самым лишь избегает трудностей, с которыми соединено достижение настоящих благ».

Такие мыслители признавая, что жизнь сама но себе есть благо, распространяли учение вполне согласное с духом греческого мировоззрения, чуждого современному нам пессимизму и материализму. В своей языческой религии пантеизма Грек не мог найти отрады и утешения в тяжелые минуты жизни, но сама эта жизнь дышала такою простотою, такою свежестью, что он находил силы в самом себе переносить ниспосланные ему испытания, которые не могли ему казаться ничем иным, как временным, скоро проходящим отступлением от обыкновенных условий довольной жизни. Борьба за существование в том виде, как её выставляют в современном цивилизованном обществе причиною увеличения числа самоубийств, в древне Греческом мире почти не существовала. Правда и там боролись из за власти, из за первенства и там самолюбие, зависть, желание славы и богатства иногда доводили людей до сумасшествия и высокомерия. Но эта борьба далеко не проникла во всё сферы жизни, не распространялась среди всех классов общества. Земледельческие и пастушеские классы Греческого народа, сильные по своей количественности и по своей близости к природе, давали здоровых, довольных граждан, для которых жизнь была благом, потому что давала им возможность дышать чистым воздухом нолей, наслаждаться созерцанием прекрасной античной природы и служить на пользу и славу своей родины. Наконец развитое у Греков в сильной степени чувство изящества служило не мало помехою к развитию самоубийства, ибо смерть всегда казалась Грекам чем то несоответствующим идеи прекрасного. Но уже во времена Платона начали возникать и противоположные воззрения на самоубийство. Родившийся около 430 г. до Рож. Хр. в богатейшем Африканском городе Кирене философ Аристипп сперва был учеником Сократа, но односторонне и не верно понимая учение своего учителя о назначении человека, Аристипп ставит целью нравственного усовершенствования наслаждение, облагороженное образованием. Таким образом по его учению «удовольствие» является единственным положительным благом и мерилом добра. Счастие есть ничто иное, как постоянное удовольствие, слагающееся из отдельных мгновенных удовольствий, нисколько не исключая при этом деятельной разумной жизни. Всё живые существа ищут счастья и избегают страдания. Последователи Аристиппа, развивая его учение, образовали шкоду «Киренаиков», учившую, что человек не должен пренебрегать никаким родом удовольствия, ибо счастье есть цель всех человеческих стремлений; если же кто не может пользовался удовольствиями, то ему в таком случае лучше умереть, ибо от нашего выбора зависит как образ жизни, так и смерть. Тогдашний владетель Египта Птоломей Лаг, умерший около 322 г. до Рожд. Хр., запретил ученику Арастиппа Гегезию проповедовать в его владениях эти воззрения. Гегезий так убедительно и красноречиво излагал свое учение, что под впечатлением его лекций о бессмертии души многие из его слушателей лишали себя жизни [15] Legoyt «De suicide ancien et moderne» стр. 9. ). Но прошло еще пятьдесят лет и двери распадающегося Греческого мира широко раскрылись для проповеди о целесообразности самоубийства. Эта проповедь, характеризующая упадок Греческой культуры, свела задачу философии к исследованию личного эгоистического блага отдельного человека и тем самым охладила интерес к общественной и государственной жизни. Около 280 г. до Рож. Хр. появилась школа Эпикура, имя которого сделалось вскоре синонимом наслаждения и материализма. Гораций одною меткой фразой на веки осмеял последователей этой школы, назвав их «Epicuri de grege porcus», т. e. кабаны из стада Эпикура. Но как бы то ни было Эпикуреизм широко распространился среди богатых классов тогдашнего цивилизованного мира и богачи на тысячи ладов повторяли, что жизнь хороша только, пока она дает возможность наслаждаться, но коль скоро источник наслаждений иссяк, за человеком должно быть признано право самопроизвольно прекратить и самую жизнь. Болезни, печали, неудачи, физические страдания всё это, по мнению Эпикурейцев, достаточные поводы к прекращению жизни. Но еще задолго до появления Эпикура, знаменитый Демосфен отравился из опасения подвергнуться рабству и бесчестию, когда полководец Македонский Антипатр потребовал его выдачи у Афинян в 322 г. до Рож. Хр. Но еще более влияния на развитие самоубийства в древнем мире в особенности в Риме имела школа Стоиков, основатель которой Зенон сам санкционировал свое учение собственным примером, лишив себя жизни в 264 г. до Рожд. Хр. Он учил, что жизнь не есть сама по себе благо, а только может быть благом, если употреблена с пользою, но может сделаться и злом, если употреблена во вред. Поэтому если в жизни встретятся такие препятствия, которые не позволяют человеку достичь блага, то лучше умереть, чем жить недостойно. Человек, как существо разумное может стать выше всего его окружающего, он может с презрением расстаться с теми жалкими дарами природы, которые ему сулит земная жизнь. Высшее достоинство человека состоит в том, что он может по своему желанию достигнуть полной совершенной независимости. Но для этого необходимо отрешиться от всех сильных привязанностей, нужно жить умом, а не сердцем и вселить в себя презрение к жизни. Рано или поздно всё равно придется умереть. Не дважды умирать; раз это даже праздник.

Таково учение Стоиков. Не трудно убедиться, что на почве этого учения должны были вырасти обильные жатвы самоубийц. И Зенон, окончивший жизнь, потому что сломал палец на ноге и ученик его Клеанф и их многочисленные последователи сами не могли предвидеть до каких размеров дойдет мания самоубийства под влиянием стоицизма в Римской Империи. Условия Греческой жизни, как уже было выше замечено, неблагоприятствовали развитию у них самоубийств, но дух Римлян, весь склад их жизни, как будто был нарочно создан для восприятия учений Стоиков и Эпикурейцев. Семя упало на благоприятную почву и самоубийства в последние дни Республиканского Рима и в первые года Императорского Рима превзошли всё, что можно себе представить. Трудно нарисовать картину этого зла, свирепствовавшего в Риме с лютостью и силою самой ужасной эпидемии. Не проходило дня, не было улицы, нельзя было найти ни одного дома, где бы не происходило самоубийства. Рим времен Императоров соединял в себе всё народы, всё учения и религии древнего мира. Поэтому прежде чем перейти к рассмотрению исторических самоубийств и законодательства о самоубийстве в Риме, теперь будет уместным коснуться в нескольких словах воззрений на этот предмет других народов древнего мира, о которых мы еще ничего не сказали, находившихся в более или менее отдаленном соприкосновении с Римско-Греческою культурою.